Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Значит, мы установили, что энтелехия есть одновременно проявленность, то есть непосредственная представленность истины как истины, но не так, чтобы мы для этого нуждались еще в рассудочных актах, полагающих нечто за самой непосредственной явленностью предмета. Как явлено, так и есть истинно. Многие греческие философы говорили, что явление и есть истина, — это красная нить, проходящая через греческое мышление. Странную парадоксальность этой формулы я объяснял.
Зайдем с другой стороны дела. Собственно говоря, дело так и обстоит (и чему удивлялся Сократ): в каком-то смысле мы идем к чему-то, и если это вообще стоит того, чтобы идти, то это уже есть. Вы знаете, что у Платона душа не познает, не открывает новые истины, а истиной является то, что всплывает из глубин души как воспоминание, как следы былых встреч души с богом. Сократ из мальчика выуживает знание теоремы Пифагора как уже существующее в нем, но просто мальчика нужно как бы встряхнуть, чтобы слой знания, неизвестный ему самому, поднялся и вошел в камеру сознания этого мальчика. Так описывается процесс познания. (Я частично, не полностью, конечно, пытался показать причины и смысл такого рода утверждений, которые непосредственно, на наш современный слух, конечно, неприемлемы. Но тем не менее они являются вершиной, или вершинами, философского умозрения.) Аристотель говорит — да, так оно и обстоит.
Сделаем первый шаг. Аристотель, судя по всему контексту его мышления, утверждает, что порядок не может возникать из хаоса (а мы говорили о мыслях как упорядоченных, истина есть порядок мысли, в хаотической мысли не может быть истины), порядок не может возникать из беспорядка, порядок — только из порядка. Даже в случае описания физического движения (а мы физическое движение описываем во времени), в случае того же самого парадокса Зенона мы должны допустить, или предположить, что должна быть сумма моментов, чтобы процесс вообще мог начаться, а сумма моментов — это уже упорядоченность, значит, некая упорядоченность есть предположение, или предпосылка, другой упорядоченности начавшегося процесса. Повторяю, нужна сумма моментов, необходимых, чтобы процесс движения вообще мог начаться.
Здесь очень важно остановить себя усилием мысли на одной тонкости (которая даже не тонкость, а довольно громоздкая и солидная штука). Когда я говорю: сумма моментов, необходимых для того, чтобы процесс мог вообще начаться, имеется в виду процесс, который можно понятным образом описать. Не говорится, что нужен порядок для того, чтобы вообще нечто в мире случилось (в принципе я должен допускать, что в мире случается то, что я и понять не могу, и описать не могу, то есть не могу воспроизвести интеллигибельным образом), повторяю, имеется в виду «сумма моментов, необходимых для того, чтобы вообще мог начаться процесс», то есть процесс, который можно интеллигибельно представить, который можно понять или который можно описать. Чтобы описать нечто интеллигибельно, должна быть предшествующая самому описываемому интеллигибельность, или порядок, — сумма моментов.
В случае рассказов об апориях Зенона и во всех подобного рода случаях из текстов Аристотеля выступает картина того, что он в описании движения в той мере, в какой движение можно понять и сделать интеллигибельным (а есть ряд причин, которые интеллигибельности мешают, в том числе те причины, которые в самих апориях Зенона и зафиксированы), допускает (и в этом он понимает смысл допущений и у Зенона) уже некоторые единицы свершившегося, законченного движения, которое я назвал движением движения, или порядком порядка. Кстати, обратите внимание, что здесь уже есть оттенок вечного двигателя, который сам неподвижен, потому что если я говорю: завершившееся, законченное движение или атом движения, то я беру как бы неподвижное движение. Так же как, скажем, движение по кругу, будучи движением, в то же время в каком-то смысле является неподвижностью. Движение по кругу никуда не идет: это вечное смыкание начала и конца, начала, которого к тому же еще и нет, поскольку мы знаем, что начало вовне, а именно в вечном двигателе.
К допущению некоторого уже законченного, свершившегося атома движения как условия понимания процесса движения физических тел (то есть чтобы его можно было описывать: описываемый порядок движущихся тел предполагает пред-существующий порядок, или пред-данный порядок, из которого второй порядок, то есть порядок описываемого реального движения, можно было бы вывести — а из хаоса мы не можем получить описываемые и понимаемые движения) Аристотель в других контекстах (в контекстах со всякими математическими проблемами[102]*) добавляет очень странную фразу, заявление: минимальное число в абсолютном смысле — это диада (то есть двоица). Обратите внимание на то, что, если мы начнем описывать то движение, относительно которого мы договорились, что оно постижимо как порядок в предположении уже свершившегося порядка, то, какую бы математику в нем ни выявили, какие бы численные характеристики ни взяли, минимальным будет число «два», потому что мы уже на двух шагах, на двух уровнях. «Два» минимально в абсолютном смысле слова. И всегда будет два: если мы будем хоть один какой-то порядок описывать, то это уже предполагает порядок (и тогда можно получить второй порядок, то есть порядок всегда второй). Поэтому двоица есть минимальное число в абсолютном смысле слова (не в смысле, конечно, организации самой системы счета, где, скажем, единица является мерой и способом построения числового ряда, — внутри числового ряда я не могу утверждать, что минимальным числом является диада, или двоица).
Частным примером двоицы как упорядоченности, всегда берущейся в реальных актах мышления дважды (двоица), является и сама проблема времени и измерения. Аристотель говорит, что временем отмеренного движения измеряется количество и движения, и времени, то есть временем измеряется движение, но и само время тоже
- Быть собой: новая теория сознания - Анил Сет - Прочая научная литература / Науки: разное
- Задатки личности средней степени сложности - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
- Критика цинического разума - Петер Слотердайк - Науки: разное
- Тактичность - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
- Знание-сила, 2009 № 01 (979) - Журнал «Знание-сила» - Газеты и журналы / Науки: разное
- Основы метафизики нравственности - Иммануил Кант - Науки: разное
- Weird-реализм: Лавкрафт и философия - Грэм Харман - Литературоведение / Науки: разное
- Этика войны в странах православной культуры - Петар Боянич - Биографии и Мемуары / История / Культурология / Политика / Прочая религиозная литература / Науки: разное
- Invisibilis vis - Максим Марченко - Публицистика / Науки: разное
- На пути к философии. Путевые размышления - Елена Владимировна Косилова - Науки: разное