Черный археолог из будущего. Дикое Поле - Анатолий Спесивцев

«Проблемы, проблемы, проблемы… Чтоб им!.. То же стекло, когда его выплавят, скорее всего, будет мутным, для оптики непригодным. А как варить прозрачное стекло, знает только бог и ремесленники в Европе. Хоть налёт на Мурано[25] организовывай! Только нам Венеция скоро будет важным союзником, так что, даже если бы такой налёт был возможен, совершать бы его было нельзя. Срочно надо вербовать людей в Германии. Там сейчас совершенная жопа, если немного приврать о безопасности наших земель, можно навербовать много ремесленников. Да где их селить? Нависающие над Доном и Запорожьем ногайские орды нормально жить не дадут никому. Блин!»

Изменение шумов на поле боя отвлекло Аркадия от раздумий. Медленно отдалявшийся, он теперь приближался, причём быстро. Он завертел головой, пытаясь определить, что и где случилось плохого. То, что неожиданный поворот в сражении — не к добру, попаданец не сомневался.

— Юрко, — обратился он к стоявшему рядом «биноклевому» джуре, — сбегай-ка на пристань, там стоит охрана галер. Скажи её начальнику, что дело плохо оборачивается, пускай гонит всех, кто там есть к воротам, а то черкесы вырвутся к морю и пожгут к чертям собачьим все наши галеры. Беги!

Сообразительный паренёк рванул выполнять распоряжение, будто кто ему пятки подпалил. А Аркадий бросился к воротам сам. На других, как известно, надейся, а сам — не плошай!

Понёсся вниз по лестнице, перескакивая через ступени, не смотря на риск сломать при этом себе не только ноги, но и шею. Успел вовремя, раньше беглецов, благо, торчал невдалеке. Из стоявшего при воротах десятка выглядел встревоженным только десятник, казак с обильной проседью в бороде и шевелюре. Его подчинённые, совсем юные ребята, беззаботно трепались о чём-то своём и удивлённо уставились на вылетевшего на них Аркадия.

— Закрывай ворота на засов! Скоро здесь черкесы будут! — крикнул попаданец. Переводя дыхание, он прикинул боевые возможности десятка. Они были очень скромными. Вооружением десяток воображение не поражал. По-настоящему, по-казацки, из них был вооружён только десятник. Длинноствольное, янычарское ружьё, три пистоля за поясом, кривая, персидского типа, сабля. Скорее всего, ему же принадлежала и прислонённая к стене пика. Остальные имели кто топор, кто прадедовских времён, если судить по ножнам, саблю… Огнестрельного оружия больше ни у кого из них не было. Одно хорошо, длинномерное оружие было ещё у троих. Двое, похожие друг на друга, высокие и плечистые (полтавские хлопцы, много похожих там видел), имели переделанные для боевого применения косы, а один, как пить дать, бульбаш, — пересаженные на более длинное древко сельскохозяйственные вилы.

— Ну, что стоите!? — мгновенно отреагировал на изменившуюся ситуацию именно десятник. Адриан, Панас, быстрее, быстрее! Прикрывайте створки! Закладывайте засов!

Он полностью развернулся к своим подчинённым, подкрепляя свои слова энергичными жестами. По нетвёрдой походке, с прихрамыванием на обе ноги и не полностью разогнутой спине Аркадию стало ясно, почему явно опытный воин оставлен в тылу.

«Как бы не радикулит с артритом в придачу. Естественное состояние для любителя морских круизов на чайках и стругах. На хрен славные традиции! Не в смысле — больше не будем грабить. Просто будем плавать на шхунах и фрегатах».

— И пошли кого-нибудь посообразительнее на галеры за пиками, или, хотя бы, баграми. А то налетят всадники и порубят нас как хозяйка капусту на щи. С запасом, пикинёры сейчас набегут, что б им! — Аркадий мотнул головой в сторону приближавшихся из города криков. И опять десятник отреагировал мгновенно.

— Что, волчья сыть, столбами стоите!!? Тихон, Григорий, бегом на галеры, скажите враги идут, пики и багры нужны. Бегом, бегом! Чтоб одна нога здесь, а другая уже там. Пошли!

Пока рослые, светловолосые, поморского типа парни исполняли приказ, протискивались через калитку, ворота были уже закрыты, Аркадий вспомнил, что, вроде бы, видел что-то пикоподобное, проскакивая через башню. Он подошёл к десятнику.

— Слушай, когда спускался по лестнице в башне, вроде бы, краем глаза, заметил что-то похожее на пики. Пошли кого-нибудь и туда.

— Не стоит, — помотал головой Иван. — Пока мои бестолочи там что-то найдут, бой уже кончится.

— Пожалуй, ты прав, — согласился с ним попаданец. — А вот и первый беглец. Что, кстати, положено у казаков за бегство из боя, да без оружия?

— Смерть.

Дурацкий, или, другими словами, риторический вопрос Аркадий задал не случайно. Конечно, он и сам знал, что полагается в любой военной структуре за бегство с поля боя. Ему не понравился вид переминавшихся с ноги на ногу молодых казаков. Может быть, кто-то из них и рвался всей душой в свой первый бой, но… лучше перестраховаться, решил он, и напомнить струхнувшим об ответственности за невыполнение воинского долга.

Тем временем десятник вышел навстречу первому из беглецов. Вдалеке показались и другие.

— Стой! — приказал казак беглецу сделав шаг ему навстречу. Ни сабли, ни пистолей он, при этом, не доставал, видимо не желая обнажать оружие против своих.

Захекавшийся, с неестественно бледным и блестящим от пота лицом, беглец на окрик отреагировал неожиданно для всех. Он ускорился, будто этим криком пришпоренный и сшиб плечом пытавшегося остановить его казака.

Заметив остекленевшие глаза дезертира, Аркадий понял, что обращаться к нему бессмысленно, ничего он не услышит. Прыгнув навстречу, попаданец от всей души всадил каблук своего сапога в солнечное сплетение беглеца. При расслабленных мышцах, тот должен был получить глубокий нокаут. Однако чёрт знает по каким причинам, дезертир, валяться в отключке не собирался. Здоровенный парень ростом не намного меньше самого Аркадия, а весом, благодаря мощнейшей мускулатуре, его, вероятно, превосходивший, упав от удара на спину, тут же начал подниматься. Судя по выражению лица, способность мыслить и слышать к нему не вернулись, а к месту событий подбегали уже другие беглецы. Вставая, дезертир не сделал ни малейшей попытки отряхнуть грязь и пыль со своей одежды, зелёной свитки, чёрных, более объёмных, чем обычно, шаровар. Шапку он успел где-то посеять. Как, кстати, и оружие.

— Стой, или будешь убит немедленно! — опять-таки, не для ошалевшего от страха беглеца, а для стоявших за спиной молодыков, крикнул Аркадий. Краем глаза он заметил, что десятник только начал ворочаться в попытке встать, но мышцы его плохо слушаются. Следовательно, вся ответственность за ситуацию у ворот и, скорее всего, за сохранность галерного флота у казаков, тяжёлым грузом ложилась на старшего из здесь присутствовавших. Самого попаданца.

Ополоумевший от страха юнец рванул к воротам и Аркадий привычно, вспоминая тренировки, выбросил вперёд руку с саблей. Карабель отечественного, запорожского изготовления (клинок, конечно, рядом с булатами, разве что лежал — во время пьянок хозяина) не подвела. Остриё почти прямого её клинка легко вспороло горло дезертира, пропахало его шею сбоку. Сразу после выпада попаданец сделал большой шаг влево, опасаясь, что беглец по инерции успеет сделать несколько шагов и окатит его собственной кровью. Как может хлестать кровь из разбитого горла, ему видеть приходилось.

Однако опасения Аркадия оказались напрасными. Парень остановился и попытался зажать страшный разрез, из которого, вместе с кровью, вытекала его жизнь. Смертельная рана сняла стеклянный налёт безумия с глаз беглеца. В них, как показалось попаданцу, мелькнули удивление и обида на несправедливость случившегося с ним. Впрочем, с такой раной долго не простоишь. Парень, тщетно пытаясь закрыть рану руками, обмяк и обрушился на землю, обильно орошая её собственной кровью.

Вид явно зло настроенного колдуна (многие из беглецов узнали Москаля-чародея) с окровавленной саблей в руках над агонизирующим телом их товарища, ставший рядом с ним десятник, также с обнажённым клинком, послужили хорошим тормозом для разогнавшихся казаков. Испытывать судьбу и прорываться к воротам с боем никто из беглецов не решился.

Аркадий, тем временем, ежесекундно ожидая появления преследователей-черкесов, оценивал боевые качества постепенно увеличивавшейся толпы беглецов. И без того уже плохое настроение, у него от этих прикидок стало проявлять стремление к падению в бесконечность. Толпа обескураженных, откровенно испуганных парней, выдержать серьёзного боя не могла. Скорее всего, они должны были побежать при первом же появлении врага и никакие уговоры переломить их настроение не могли.

«Комитета по защите проштрафившихся казаков здесь не предвидится, а появление озверевших от нападения на их родной город черкесов — неизбежно. И как, спрашивается, встряхнуть этих перепуганных пацанов, чтоб они могли защищать сами себя? Если не придумаю немедленно, покрошат их черкесы в рагу и не вспотеют. Странно, что их ещё нет, должны были давно ворваться, рубя отставших беглецов. И где, спрашивается, опытные казаки, которые были с молодёжью?»