Черный археолог из будущего. Дикое Поле - Анатолий Спесивцев

Юхим представил и подвижная его физиономия, на короткий миг стала лицом убийцы. Ох, нехорошо будет выставившему дураком Срачкороба…

— И как это сделать?

— Сам думай. Ты то у нас точно не идиот?

— Конечно!

— Вот и придумай, как можно того, кто тебе досадил, показать совсем глупым, ничего не понимающим.

Срачкороб задумался, махнул рукой каким-то своим мыслям и двинулся в путь. Дальше друзья пошли молча и вскоре, конечно же, напились до отключки. Но в последний, на какой-то период времени, раз. Если горилка уже куплена, то не выливать же её на землю?

Труба зовёт

23 июня 7146 года от с.м

«И в этом мире я не патриот в выборе средств передвижения. В прошлой жизни никогда не покупал «Таврию» или «Жигули» и в этом предпочёл турецкую галеру отечественному стругу. Спрашивается, как же такую сомнительную личность можно отправлять на изменение истории? — лениво размышлял попаданец, стоя на носу турецкой галеры. — Тогда меня смущало качество отечественных автомобилей и отсутствие элементарного комфорта. Сейчас к качеству стругов претензий нет, совершенные, в своём роде, судёнышки. Но вот с комфортом на них, дело совсем швах. Постоянно мокрые ноги, регулярное забрызгивание с головы до тех же самых ног… не говоря уже о жуткой болтанке. А здесь сухо и не так качает».

Галера с попаданцем, в составе более чем тридцати отбитых у осман судов и ста пяти «родных» стругов, двигалась к Темрюку. Правда, за вёслами сидели, большей частью, молодыки, причём, скороспелые. Вал беженцев из Малороссии накрыл не только Сечь, но и Тихий Дон. Ответственный за его взятие Татаринов, дал знать совету атаманов, что сухопутные работы по осаде этого города завершены, окопы подведены к его стенам. На совете решили обстрелять как можно больше новичков.

Аркадий вполне мог остаться в Азове. Работы над разработками нового оружия хватило бы ещё не на один век. Но его встревожило состояние Ивана Васюринского. Тот без походов и сражений начал явственно чахнуть. Чего не сделаешь ради друга? Да и личная причина повоевать немного, не слишком рискуя шкурой, у Аркадия была. Проклятый половой вопрос. Делать вид, что его нет, как большинство сечевиков и очень многие донцы, он не умел. Оставалось завести временную жену. Для чего, сначала необходимо было приобрести, то есть, захватить или купить, рабыню.

Казак в представлении современного человека — символ вольного человека. И не случайно. Но приходится признать, что эти, действительно вольные люди были… работорговцами. Не в такой степени, как ногайская или черкесская элита, но, безусловно, людишками казаки торговали. Богатых пленников отпускали за выкуп, что составляло немалую часть дохода от походов. Бедняков продавали тем же самым черкесам или туркам. Как сказал один из литературных героев (духовно казакам близкий): «Ничего личного — чисто бизнес».

Впрочем, если казак на Дону хотел в те времена жить с рабыней, то он должен был на ней жениться, объявив об этом публично. Жена автоматически получала статус вольного человека. Правда, в случае развода, такая женщина возвращалась в рабское состояние. С другой стороны, у такой женщины было много шансов остаться вдовой казака, то есть уже свободной навсегда, если не попадётся тем же татарам или черкесам.

Красивые женщины стоили дорого, Аркадия жаба задавила тратить такие деньги. Поучаствовав во взятии Темрюка, он рассчитывал взять свою долю добычи от ограбления города пленницей. Естественно, лезть на стены города с саблей в зубах он не собирался. Намеревался испытывать новые ракеты с корабля при штурме. По его прикидкам и мнению Ивана, старшинской доли на такое «приобретение» должно было хватить. Сам Васюринский давно обходился без общения с женским полом. На осторожные расспросы попаданца, во время пьянки, естественно, Иван ответил, что от соблазна спасается молитвой: «Аки человек божий».

Аркадий подивился, про себя, монашескому поведению людей, в остальном так сильно отличающихся от монахов. Но сам вести себя подобным образом не собирался. С искренностью молитв у него, по-прежнему, было не блестяще.

* * *

По утверждённому ранее плану, штурм должны были начинать с моря, с захваченных у врагов судов, якобы прибывших на помощь осаждённому городу. Разыгрывать спектакль с погонями и понарошными боями не собирались. Татаринову было точно известно, что осаждённые очень ждут скорой помощи из Стамбула. Поэтому, ещё не доплыв до цели, эскадра разделилась. Суда, построенные в Османской империи, продолжили путь к Темрюку, а струги, взяв мористей, двинулись к следующей вражеской крепости, Тамани. Её, куда хуже укреплённую, решено было взять сразу за Темрюком. И тем и другим пришлось грести, так как обе эскадры не имели развитого, «продвинутого» парусного вооружения. Ветер ост-ост-норд, вполне приемлемый даже для неповоротливых карак и галеонов, для судов Черноморья идущих на зюйд-ост попутным не был.

Осаждённые встретили прибытие эскадры кораблей турецкой постройки с радостью и энтузиазмом. К прибытию её к городу, многие её жители высыпали приветствовать освободителей. Забаррикадированные до этого морские ворота разблокировали и широко открыли. Поэтому переодетые в османскую одежду казаки легко проникли в Темрюк. Их радостно приветствовали. Недолго. Проникшие в город под чужой личиной казаки не смогли долго сохранять инкогнито. Расчищая дорогу идущим вслед за ними они начали резать встречавших. Быстро и эффективно. Радостные крики сменились воплями боли и ужаса.

Только после этого с кораблей был дан залп запугивающими ракетами. Эффективность этого залпа оказалась чрезвычайно высокой. Все, кто находились на стенах, попрыгали вниз. Хотя стены Темрюка были много ниже азовских, мало кто из спрыгнувших был в состоянии оказывать сопротивление. А тут же последовал и запуск ракет по стенам, защищавшим город с суши. Также очень результативный. Почти без потерь захватив вражеские укрепления, казаки со всех сторон ворвались в город.

В отличие от изнасилований, массовые убийства стариков, женщин и детей казацкими обычаями никак не порицались. Всех имевших товарную ценность, кроме пленников-христиан, хватали и вязали. Стариков, маленьких детей, посмевших оказывать сопротивление мужчин, беспощадно уничтожали. После гибели янычарского гарнизона и военной черкесской элиты на стенах, оказывать серьёзное сопротивление ворвавшимся в Темрюк врагам было некому. Помимо черкесов и турок, беспощадно были вырезаны и армяне, монополизировавшие в Черкессии торговлю, в том числе, и рабами.

Аркадий высадился на сушу уже после того, как стены Темрюка были очищены от защитников. Стараясь не вступать в кровавые пятна на земле и, не застывшие ещё, кровавые лужи на камнях, он поднялся на привратную башню, полюбоваться результатами обстрела.

Напалмовые боеголовки, во всех местах попадания, вызвали пожары, ещё не погашенные. А вот разрывные боеголовки оказались менее действенными, не все дома, в которые они попали, разрушились.

«Вот тебе раз. Взрывчатка здесь менее эффективна, чем напалм, точнее, его заменитель. Примитивный, кстати, и менее действенный, чем оригинал 20 века, заменитель. Закладывать в ракету больше взрывчатки? Тогда придётся переделывать боеголовку. То есть, фактически, всю ракету. А её и в нынешнем виде совершенной никак не назовёшь. Да и невыгодно это, больше селитры и нефти на единицу продукции уходить будет. Сюрприз, однако».

Аркадий опустил бинокль и осмотрел превратившийся в поле боя город без него. В отсутствии оптики картина выглядела далеко не так однозначно. Порадовавшись своей удаче, что прихватил его с собой, Аркадий повернулся и отдал прибор джуре. Не своему, кстати, а выделенному специально для хранения бинокля. Оптика двадцатого века произвела на атаманов сильнейшее впечатление, все они хотели иметь такую. Под это желание попаданцу удалось протащить постройку большой стеклоплавильной печи, ударными темпами возводимой пленными черкесами. Благо дешёвого и качественного топлива на Дону было много. Угольные копи, также руками пленных, рылись сразу в трёх местах.

Попаданец поморщился. Распространение рабского труда в создаваемой державе его не радовало. Известно, к чему это приводит. Но что поделаешь, если казачки пачкать руки работой принципиально не желают? Надежду на будущее распространение наёмного труда давал приток беженцев из земель, оккупированных поляками. Далеко не новички жаждали воинской доли. Многих разбойная судьба пугала, они предпочли бы продолжить свои прежние занятия, в основном, земледелие. Впрочем, среди беженцев были и ремесленники, и православные священники и монахи.

Крики уничтожаемых черкесов (плачь и визг женщин наводит на мысль, что запрет на изнасилование соблюдают не все штурмующие), воинственные вопли казаков, редкая стрельба (у казаков высадившихся с моря огнестрельного оружия было немного, у черкесов, почти совсем не было), шум битвы, постепенно отдалялись. Аркадию показалось, что уж очень медленно. Да, вполне возможно, что не показалось. Если в войске, штурмовавшем Темрюк с суши новичков было меньше трети, то с моря атаковали, как бы не на три четверти, именно новички. Васюринский всё сокрушался, что раньше казаки, так плохо подготовленных новичков, в бой не бросали. Что поделаешь, с захватом побережья Северного Кавказа стоило поспешить, а опытных казаков катастрофически не хватало. Немного улучшил положение указ царя о разрешении переезда на Дон охочих людей, продавленный князем Черкасским. Из Великороссии ехали, в основном, люди знающие, с какой стороны надо держать саблю. Но в свете предстоящих войн с мощными военными машинами Османской империи и Речи Посполитой, людей, опять-таки, было мало в крайней степени.