Повелитель Ночи - Саймон Спуриэр

— Это... о Бог-Император, я не понима...

— Конечно, я не мог дать вам подобраться слишком близко к предмету. Я уже решил, что вы пойдете другим путем. Простой выстрел микродротиком в руку. Элементарно.

Тяни время, Мита. Не дай позвать стражу. Задури ему голову.

А потом стреляй ублюдку прямо в лицо.

— Я почти погибла! В видении... Я не смогла вернуться к своему телу...

— Да, очень интересно, — презрительно бросил Каустус. — А теперь бросьте оружие на пол, дознаватель. А потом отшвырните его ногой в сторону.

Как же протянуть время? Мита изо всех сил стара лась найти нужный возмущенный тон, но отчаяние близкого поражения давило все сильнее.

— Я больше не ваш дознаватель!

— Ха! Очень точно сказано. Оружие. Немедленно!

Мита начала наклоняться, исполняя приказание, и медленно положила пистолет на пол. Потом мысленно потянулась к инквизитору, исследуя его слабости. Но нет, мозг Каустуса был, как всегда, неприступен, защищенный всеми ментальными техниками, которые разработаны в Ордо. Она ничего не могла сделать, только подчиняться.

Мита пнула оружие, и девушка медленно повернулась к хозяину-предателю.

Каустус выступил из украшенного фресками проема, связывающего комнату губернатора с галереей. За ним стояли шесть стрелковых сервиторов: преторианские чудовища, закованные в полированную бронзу, стилизованную под человеческую мускулатуру, поводящие безликими головами с шевелящимися щупальцами сенсоров. В поднятых руках виднелись мощные оружейные спарки. На Миту сразу смотрели болтеры, мелтаганы и огнеметы. Это была внушительная демонстрация силы — на ментальном фоне абсолютно чистая и неподконтрольная.

— Это все ради меня? — пробормотала ошеломленная Мита.

— Ха! Нет, конечно. — Каустус постучал по своему клыку и нахмурился. — Мы ожидали кое-кого повыше ростом. Но, видимо, его задержали дела. Думаю, именно вас надо поблагодарить за эту отсрочку.

— Вы имеете в виду, о...

Мита застонала.

Части мозаики полностью встали на свои места — все загадочные фрагменты головоломки слились воедино. Повелитель Ночи должен был подняться в лифте, если бы его не атаковали у Врат Махариуса. Он стоял бы сейчас на месте Миты, разглядывая свою драгоценность, которую так долго разыскивал.

Каустус и стрелковые сервиторы ждали не Миту. Они ждали Повелителя Ночи.

Они давно ждали его.

Каустус сохранял Повелителя Ночи живым, несмотря на все усилия псайкера. Он оставил след из слухов и информации, словно плеснул кровью в воду. От Ледниковых Крыс к Гашеному и далее к губернатору — шаг за шагом. Тонкая паутина из намеков и подсказок для преследуемого чудовища.

Инквизитор вел его сюда. В эту галерею. К этому постаменту.

К украденной драгоценности.

— Вы ждали его, чтобы он открыл контейнер, правильно? — прошептала девушка, потрясенная масштабами хитрой схемы и паутиной лжи, в которой она запуталась. — Вы смогли украсть контейнер, но не смогли открыть... И тогда вы стали его ждать... Для этого необходимо было поддерживать чудовище. Заставить думать, что оно делает успехи, тогда оно пришло бы к вам совершенно одно. Прямо в западню.

— Неплохо, — ухмыльнулся Каустус— И все заключения вы сделали сами, не пользуясь моим мозгом.

Инквизитор поднял руки, залитые кровью, и помахал ими, словно пытаясь отряхнуться.

— Вот по этой причине губернатор не смог к нам присоединиться, между прочим. Я ведь не имел права допустить, чтобы вы причинили... вред его маленькому мозгу, не так ли?

Мита потянулась мысленно к мосту, соединяющему галерею с покоями губернатора, и увидела там скорченную фигурку в богатых одеждах, истекающую кровью.

Каустус пожал плечами:

— Он слишком многое успел понять за последнее время.

Миту затошнило, по горлу пробежали спазмы, она с трудом сглотнула, на глазах выступили горькие слезы. Такая двуличность! Такое изощренное коварство!

— Почему? — прорычала она, чувствуя, как краска бросилась в лицо. — Ради чего все это? У вас была сила остановить чудовище! Вы легко могли его убить! Что может быть настолько важным, чтобы позволить... нарушить все права улья?

Несколько секунд инквизитор казался неуверенным. Он нахмурился и помрачнел, закрыв глаза и задумавшись. На миг эмоции Каустуса прорвались сквозь барьер, и Мита, успевшая к ним прикоснуться, испытала его прямо-таки детское замешательство.

— Я, — прошептал он, — запутался...

А затем ментальная защита вновь окрепла, глаза инквизитора угрожающе вспыхнули, а челюсти с играющими желваками сжались. Он махнул сервиторам. Те, подчиняясь без голосовых команд, мигом схватили Миту и, несмотря на протесты и крики, потащили девушку из галереи к прозрачному мосту.

Каустус пропустил их вперед и двинулся следом, закрывая двери.

— Вы все же хотели знать почему? — внезапно крикнул он, засовывая руку под мантию.

Мита медленно кивнула, без всяких мыслей в голове.

Рука инквизитора появилась вновь, в ней был собственный пистолет девушки, теперь нацеленный ей в голову. Мита сжалась, мир вокруг стремительно завертелся.

— Это вопрос, которым вы сможете насладиться в могиле, — прошипел Каустус, прицеливаясь.

А затем...

Миту накрыла внезапная вспышка недавно закончившегося фурор арканума.

Стальной орел, поднимается от подножия металлической горы, взмахивая крыльями, он летит к самому высокому пику, грозно раскрывая клюв и выпуская когти. Он пришел забрать то, что ему принадлежит.

— О нет... — прошептала девушка, забыв об инквизиторе.

Прибыл Повелитель Ночи.

Зо Сахаал

Шаттл врезался в башню с такой силой, что небеса содрогнулись.

Кокпит смялся, как бумага. Бронзовые циферблаты лопнули, бортовые панели выгнулись, из них высыпались кишки информационных кабелей. Не имеющие конечностей сервиторы и примитивные когитаторы завопили от ужаса, проявляя последние крохи человечности, когда их вырвало из креплений и размазало по механизмам, которыми они были призваны управлять. Трещали и вспыхивали маленькими созвездиями искры электрических разрядов, срываясь с оголенных медных проводов, змеящихся среди битого стекла.

При всех своих малых размерах и внешней непрочности, судно повторяло форму множества других кораблей, построенных в Империуме: конический корпус, расширяющийся в форме молота на корме и имеющий клювовидный нос. Именно его орлиный нос пробил обшивку башни. Судно, изрыгая пламя, на полном ходу глубоко вонзилось в нее, как дротик в тело жертвы.

Вселенная взревела. Окружающий мир задрожал.

В середине корабля, прямо за сложившимся в гармошку мостиком, Сахаал отстегнул себя от креплений и осмотрелся. В каюту врывался дым, где-то, не переставая, завывал сигнал тревоги, но Повелитель Ночи не получил никаких повреждений. Как и предполагалось, острый нос шаттла позволил ему, как снаряду, пробить стены улья. Основные повреждения ожидались спереди корабля и почти никак не должны были отразиться на кормовых помещениях. Даже Чианни, лежащая связанной рядом с ним, получила только царапины и ушибы. Сейчас жрица была без сознания, еще не придя в себя после столкновения.

Пилот был точно мертв, в этом нет сомнений. От его тела осталась лишь пара кусков, которые торчали между схлопнувшимися искореженными переборками кокпита. Бедняга был расплющен, как муха. Остальные части пилота сейчас тонким слоем покрывали стены и потолок, напомнив Сахаалу сок, выдавленный из перезрелого фрукта.

Повелитель Ночи лишь пожал плечами. Смерть человека его не беспокоила. Он достиг своей цели.

Это была идея Чианни.

Поскольку большинство префектов сейчас были задействованы на территории Семьи Теней, проникнуть в космопорт, в котором Сахаал уже был, снова оказалось до смешного просто. Теперь там было мало паломников — действовал закон ограниченного передвижения в улье, поэтому Сахаал прошел через номинальную охрану входа, как одержимое животное. Он думал о плане Чианни, поэтому после резни лишь недоуменно посмотрел на тела виндикторов и сервиторов, лежащие на терракрите взлетного поля.

Сосредоточиться на гневе. Вот что послужит ключом.

Наслаждаясь резней, он потерял след цели.

Только один шаттл был готов к старту. Сахаал и Чианни незаметно проникли в него, пробираясь внутри на голос пилота, крывшего на чем свет стоит непонятно почему включившуюся сирену безопасности и невозможность выйти на связь с орбитальным торговцем, с которым он был уполномочен встретиться.

— Почему нет этой проклятой варпом... — шипел он сервитору, как раз когда когти Сахаала укололи его в шею.

Сейчас он находил мало слов для убеждения, поэтому разговор повела Чианни. Повелитель Ночи настолько рвался действовать, что не мог даже четко сформулировать мысль, — он лишь прижимал клинки к горлу пилота, когда того требовали реплики жрицы. Голос и нож — вот прекрасные контрапункты его искусства.