Наши фиолетовые братья - Евгений Прошкин

– Форсаж! – крикнул он.

Корабль вздрогнул и ринулся вперед. Делегация встречающих и группа поднявшихся на борт десантников и ученых повалились друг на друга, превратив приемный отсек в подобие придавленного ускорением муравейника. Наиболее отчаянно копошились те, кто оказался внизу. Когда корабельный демпфер выровнял инерционную составляющую и куча-мала понемногу расползлась на фрагменты, выяснилось, что ближе всех к палубе оказались перепачканные до неузнаваемости майор Калашников и рядовой Дустназаров.

– О-о! – стонал начальник ИО. – Мои ноги! Я их не чувствую! О-о-о!

– Зинчук, – негромко позвал Мищенко.

– О-о! – В голосе Калашникова появились радостные нотки. – Я все чувствую! Ура! Сейчас встану…

Направившийся было к майору Зинчук остановился и за шиворот поднял ротного хлебореза. Тот глупо улыбался и часто моргал.

– А ты что чувствуешь? – сурово поинтересовался сержант.

– Тяготы и лишения воинской службы! – отрапортовал Дустназаров. – Командир всегда прав! У военных хлеборез, как у цивилов корпрез! Хлеба к обеду в меру брать, пальцы и яйца в соль не совать!

Рассказав все, что помещалось у него в памяти, рядовой отдал честь и с готовностью взглянул на Зинчука.

– Молодец, – одобрил сержант, отпуская ворот Дустназарова. – Все правильно сказал, похлопочу, чтобы ефрейтора тебе присвоили…

– За что так обижаете?! – Хлеборез плюхнулся на пятую точку и растерянно взглянул на сержанта.

– Шутка, – успокоил его Зинчук. – Остальные все целы?

– Все… – нестройно ответили подчиненные Калашникова.

Они потирали ушибленные и отдавленные места, мужественно скрывая гримасы боли, но, видимо, никаких серьезных травм никто действительно не получил. Едва им удалось принять более-менее человеческие позы – по большей части усесться прямо на палубе, а некоторым даже встать, – как прозвучал сигнал радиационно-гравитационной тревоги. Сенсоры корабля обнаружили какую-то новую угрозу.

– Радар! – заорал Ломов. – Скан-рубка, включить радар!

– Черт, – опомнившись, пробормотал Иванов. – Действительно…

– Прямо по курсу объект! Время контакта – четыре минуты! – словно эхо, отозвался офицер из скан-рубки.

– Штурман! – крикнул каперанг. – Лодочник недоделанный! Убью тебя, только до мостика доберусь! Плоты по рекам сплавлять отправлю! Ты что, другой курс не мог проложить?! Сколько можно наступать на одни и те же грабли?!

– Виноват! – откликнулся из ходовой рубки невидимый штурман. – Компьютер дал сбой! Узконаправленная радиационная атака… попали под один из пучковых импульсов… прямо из короны звезды прилетело…

– Исправить немедленно!

– Есть! Одну минуту…

– Тридцать секунд! – Ломов скрипнул зубами и покосился на контр-адмирала. – Все уже прыгнули, вся армада, даже чужаки хвосты поджали и убежали, а мы, как группа прикрытия…

– Тоже важная роль, – думая о чем-то своем, произнес Иванов.

– Так ведь врага-то за кормой нет, от кого прикрывать?

– Не успеем сманеврировать, – тихо, так, чтобы слышал только каперанг, сказал командир эскадры.

– Если вырубить форсаж и дать тормозной импульс – можем и успеть, – возразил Ломов.

– Демпфер полетит…

– Ляжем в противоперегрузочные кресла…

– А десант с учеными?

– Их в ванны и в бассейн…

– Годится… Что там твой штурман, уснул?

– Штурман!

– Требуется торможение, господин каперанг, – торопливо отозвался штурман.

– Сам знаю, – буркнул Ломов. – Экипажу занять места, приготовиться к перегрузкам! Отключить демпфер… Мичман Булкин, проводить пассажиров в процедурный отсек! Где Булкин?!

– На полубаке, – ответил вахтенный.

– Э-эх, далеко… – Ломов махнул рукой. – Отставить! Сам провожу…

Нижняя палуба очистилась почти мгновенно, однако лишь от белоснежных комбинезонов экипажа. Грязно-серые скафандры и боевые костюмы десантников и ученых остались ее единственным, причем весьма сомнительным, украшением.

Каперанг отдал убегающим подчиненным еще пару приказов, а затем вернулся к сухопутным соратникам. Он с боцманской дотошностью пересчитал пассажиров и сверился с показаниями приборов приемного шлюза.

– Бар-рдак! – рявкнул он. – Прибыло двадцать пять плюс два пилота, а в наличии двадцать три! Где еще два сапога!

– Господин полковник, время, – напомнил Мищенко, в отместку за «сапоги» искажая звание Ломова на сухопутный манер.

– Время, господин капитан-лейтенант, это порядок, а у вас порядка ни на грош, а значит, и времени вам иметь не положено…

– Логично, – негромко заметил один из исследователей. – Двое уже ушли…

– Куда?! – возмутился каперанг.

– Туда… – Ученый махнул рукой в сторону юта.

– Там грузовой отсек! – Ломов насупился. – Ладно, сначала группа… так, вот вы двое… самые чумазые… Вы, мазуты, чтобы в общий бассейн даже не совались, его после вас неделю не отдраишь. Лезьте в ванны. Там, конечно, потеснее, так что прижмет без демпфера, как танком, но ничего, в следующий раз будете думать, прежде чем в грязи валяться…

– Я майор Калашников, начальник ИО ОВКС! – возмущенно проблеял главный ученый.

– Отставить разговоры! – Ломов развернулся кругом и через плечо скомандовал: – За мной не в ногу, шагом… арш!

– Одна минута до экстренного торможения, – пронеслось где-то под сводчатым потолком. – Готовность ноль!

– Бегом! – заорал Ломов. – Прижмет десятью «же» к нижней палубе – мало не покажется! Сплющит, как тещины блины!

– А бассейн далеко? – забеспокоился Калашников.

– Пятьсот метров, – бросил каперанг.

– Пятьсот?! – Майор споткнулся и сбил дыхание.

– Ванны ближе, – успокоил его Ломов. – На десять метров…

* * *

– У? – Главнокомандующий недоверчиво уставился на генерала Чана.

– У-у, – кивнул начальник Генштаба.

– Совсем у-у? – уточнил Страшный.

– В полном составе. – Чан указал на тактическую карту. – Построились в походный порядок и стартовали. Система наша.

– Система? – Маршал невесело ухмыльнулся. – А от нее что-нибудь осталось?

– Звезда, несколько планет… пока… – Чан замялся. – И эта… станция-невидимка.

– И те с минуты на минуту взорвутся! – Главком грохнул тяжелым кулаком по столу, отчего подпрыгнула и перевернулась чашка с крепчайшим кофе. Страшный не спал с самого начала кампании. – Найду того гада, который затеял всю эту самоликвидацию, своими руками задушу!

– Не найдете. – Генерал в сомнении покачал головой. – Это же все само собой произошло. Военная прокуратура уже работает, но предварительные данные подтверждают, что станция-балансир активировалась и начала сходить с орбиты еще до того, как развернулись боевые действия. Даже до того, как прибыла армада чужаков.

– Ты же знаешь, генерал, что само по себе ничего не делается! – Страшный махнул рукой. – Какая-то сволочь это все-таки начала. Не автоматика или волшебство, а конкретный индивидуум из плоти и крови!

– Но следствие…

– Не верю! Если не могут найти гада, пусть назначат! Здесь армия или где?!

– Хм… – Чан задумался, но вдруг загадочно улыбнулся и коротко кивнул. – Сделаем.

– То-то! – Маршал немного успокоился. – Что там с трофеями?

– Один почти исправный корабль врага мы сумели погрузить в гражданский транспорт, но он пока в гиперпространстве, фирма-владелец заломила высокую плату за перевозку…

– В районе ведения боевых действий все грузовики подлежат мобилизации! – возмутился Страшный.

– Но никто не отменяет при этом право собственности и взимания оплаты за услуги. Наша бухгалтерия пока ведет переговоры, и нам уже удалось сторговаться на более-менее приемлемой сумме, но перевод денег тоже требует некоторого времени.

– Вот ведь как, – вздохнул Страшный. – Война, романтика, героизм и… бухгалтерия… тьфу! А другие трофеи, артефакт этот злосчастный, вытащили?

– Так точно, но потеряли при этом Бугаева.

– Жаль, – нахмурился маршал. – Я ему только-только оклад поднял, хотел генерала присвоить… Жаль полковника… надо бы орден какой-то ему организовать… посмертно.

– Впишу в завтрашний приказ, – кивнул Чан.

– Ладно… Ну и что там, изучили пушку?

– Пока неизвестно, «Джаггер» по-прежнему в гиперпространстве, он уходил из системы последним и с приличными перегрузками, а потому пока ничего сказать не могу. Но на борту, по моим сведениям, вся исследовательская группа майора Калашникова…

– Стадо баранов, – неодобрительно буркнул Страшный. – Как только разберутся – сразу на доклад! Да не к Дауну, а ко мне!

– А при чем здесь Даун? – Чан невинно взглянул на маршала.

– Я не о тебе, а об ученых этих… Знаю я таких исследователей: только на бедность жалуются и военные секреты все норовят кому-нибудь продать… Да и не исключено, что пару-тройку из них Даун еще до полета подкупил.

– Не исключено… – На лице Чана не дрогнул ни один мускул.