Наши фиолетовые братья - Евгений Прошкин

– Ты же видел, там все само корректируется.

– Но раз станции нужен экипаж, значит, не все!

– Что ты предлагаешь? Подпрыгнуть на десять метров и проверить, не сработает ли переход в обратном направлении?

– Я боюсь! – пропищала Даша. – Они идут сюда!

Механизмы, точно гигантские стальные пауки, медленно двинулись по полю, вращая башнями.

– Провалиться! – Матвей с досадой хлопнул ладонью по траве.

Борисов удивленно взглянул на лейтенанта и вдруг согласно кивнул.

– Это идея… А ну, хор имени Змея Горыныча, подтяните… – Он откашлялся и зашипел. – Х-х-х-х…

Никаких новых провалов под мокрыми от волнения и жары животами землян не открылось, но на тринадцать единиц металлической смерти их бестолковая симфония «хе-минор» произвела весьма благоприятное впечатление. Механизмы остановились и направили излучатели плоских башен на разведчиков, как будто внимательно вслушиваясь в знакомые звуковые колебания.

– Они целятся или просто слушают? – бледнея от страха, прошептала Даша.

– Не х-х отвлекайся! – потребовал Шуберт. – Продолжаем х-хрипеть и плавно отх-ходим…

– Х-х-х, куда?

– Х-х, назад…

– Х-хорошо…

Стоило разведчикам попятиться, как механизмы тут же вышли из оцепенения и заключили их в плотное кольцо. Теперь землянам не оставалось ничего, кроме как хрипеть до посинения.

Даша прилежно выводила свою партию, зачарованно глядя в сиреневые зрачки излучателей, Матвей хрипел зло и протяжно, а мастер постоянно оглядывался, словно ждал, что откуда-то чудесным образом вот-вот придет помощь. В «раю» становилось все жарче, пересохшие глотки «певцов» то и дело отказывали, но чуда так и не происходило. Борисов наконец махнул рукой и без сил улегся на траву.

– Все. Концерт окончен…

Механизмы пришли в движение, но упрямый Мотя продолжал тянуть свою партию, и это, видимо, не позволяло автоматам привести в исполнение приговор, вынесенный миллион лет назад всем посторонним, проникшим на станцию.

– Да брось ты… – устало посоветовал мастер.

Лейтенант упрямо помотал головой и захрипел с новой силой.

В этот момент что-то изменилось, но разведчики не сразу поняли что. Боевые «пауки» один за другим разворачивали башни назад, и постепенно от землян отвернулись почти все излучатели. Продолжал пялиться только один, но этого могло оказаться вполне достаточно. Когда же голос Матвея окончательно сорвался и над полем наступила зловещая тишина, от группы измученных «х-хористов» отвернулась башня последнего механизма, а стальные лапы всех тринадцати машин нетерпеливо дрогнули и вдруг заработали, унося лязгающую погибель куда-то на другой конец «рая».

– Что это они? – удивилась Дарья.

– Позже обсудим. – Шуберт вскочил на ноги. – Бежим!

Троица понеслась прочь от опасного места, но через десять шагов замерла как вкопанная. Впереди на небольшой высоте материализовался самый настоящий УУ. В полной боевой экипировке, с излучателем, вмонтированным в правый рукав, с парой витых шнуров, уходящих за спину, и в шлеме с тонированным «забралом». Едва вражеский солдат коснулся ногами травы, в воздухе забрезжили силуэты еще десятка таких же воинов, а когда приземлились и они, фиолетовые братья посыпались с неба, как крупный град.

– Вправо! – крикнул мастер, увлекая товарищей за собой.

Земляне, видимо, не представляли для УУ особой ценности, и те не стали ни стрелять, ни догонять убегающих. Причина такого равнодушия выяснилась очень скоро. Прямо перед носом у беглецов, словно шестиногие рысаки, пронеслись местные боевые механизмы, и слева от землян разгорелся жаркий бой.

– Бежим, не оглядывайся! – Матвей схватил Дашу за руку и припустил, обгоняя Шуберта.

Мастер не удовлетворился ролью ведомого и, прибавив темп, скоро вновь вырвался вперед. Он перепрыгнул через какую-то канаву, затем еще одну и, игнорируя предупреждающий оклик Моти, взмыл над третьей.

Глухой удар, казалось, пронесся тугой волной над всем полем. Потерявший ориентиры мастер ошалело сел на пятую точку и поднял плавающий взгляд на догнавших его лейтенантов.

– Я так и думал… – Запыхавшийся Матвей осторожно протянул руку и ощупал невидимую преграду. – Ты как, Шуберт, не ушибся?

– Я… это конец…

– Верно, стена, – согласился Мотя, – невидимая, но довольно прочная. А у тебя неплохо получилось… Всякую музыку слышал, всякие концерты посещал, но чтобы в гонг били головой…

– Ой, Мотя, у него кровь, – забеспокоилась Дарья, присаживаясь рядом с мастером. – Губу разбил…

– Это конец, – повторил Борисов.

– Да поняли уже, надо дверь искать, – отмахнулся Матвей. Глаза Шуберта немного прояснились, и он покачал головой.

– Нам конец, – разъяснил он, трогая что-то во рту пальцем.

– Зубочистку дать?

– Теперь не требуется, – мастер сплюнул на ладонь обломок зуба и скорбно взглянул на товарищей. – Это был маяк… «Кореец» вел меня по этому чертову кораблю-планете, связываясь через этот маячок… Теперь мы его точно не найдем…

– Нда-а… – протянул Матвей, присаживаясь на корточки рядом с мастером. – Вот, оказывается, почему ты был таким нахальным и невозмутимым…

– А ты думал, я волшебник? Вышел на пять минут из рубки и сразу нашел ангар с похищенными кораблями? Тут тебе не кино про фиолетовых братьев или бессмертных киборгов с добрыми глазами…

– И что теперь делать?

– Ждать… – Шуберт развел руками. – Ждать, когда эта конструкция взорвется, и надеяться, что взрывом нас выбросит куда-нибудь… в рай… Или прямо в приемный шлюз «Корейца»…

– Как в кино? – мрачно закончил Матвей.

– Как в кино, – согласился мастер.

Глава 34

– Как же так? – Мищенко растерянно оглянулся на приемный шлюз.

– Что случилось? – Героических откапывателей артефакта встречал сам контр-адмирал Иванов.

– Так это… – Капитан потер титановую переносицу. – Господин полковник смылся… То есть смыло его. Волной.

– Какой еще волной?! – взревел Иванов.

– Набежавшею… – виновато пояснил Мищенко.

– Да как вы допустили! – Командир специальной эскадры сжал кулаки.

– Не могу знать! – Мищенко вытянулся в струнку и по уставу обратил взор внутрь себя.

– Остолопы! Уроды сухопутные! Он хотя бы в скафандре был?!

– Так точно! – Взгляд капитана на секунду прояснился, но тут же снова остекленел. – Только там та-акая волна была… Метров в пятьсот высотой. Даже на Титане таких не бывает, а уж там-то приливы-отливы не дай бог… в штиль по восемьдесят метров цунами бродят вокруг всего шарика. Да все из углеводородных соединений. И дожди постоянно идут… хлорвиниловые…

– Это точно, – негромко подтвердил каперанг Ломов. – Я однажды там новые модели АБОТов испытывал. Выныриваю из оранжевых облаков, тех, что ближе к поверхности плавают, а меня как шарахнет градом из полиэтиленовых гранул… Ну, думаю, конец…

– Отставить байки! – рявкнул Иванов. – Мы целого Бугая потеряли, а они воспоминаниям предаются! Ветераны, причальный магнит вам в глотку!

– Так ведь теперь-то ничего не изменишь, – печально ответил Ломов. – С другой стороны, артефакт мы вытянули. Полковника неоценимая заслуга, и вечная ему слава.

– Бесчувственные вы! – Контр-адмирал покачал головой. – По местам стоять! Ходовой мостик, ускорение!

– Есть ускорение! – бодро ответил вахтенный офицер. – Скан-рубка сообщает, господин контр-адмирал, чужие драпают!

– Что им остается? – Иванов пожал плечами. – Тут ловить больше нечего и некого. Трюм! Карго-бригада, доложить, как идет погрузка этой чертовой трубы!

Корабельная связь пару секунд потрещала помехами и затем выдавила:

– Грузовой люк задраен… Груз помещен в стабилизационное поле, дублирующие крепежные конструкции установлены…

– Мостик, курсовую картинку сюда, – потребовал Иванов.

На одной из переборок просторного приемного отсека тотчас вспыхнула приукрашенная компьютером картина рушащихся основ местного мироздания. Звезда пульсировала, с каждой секундой все больше раздуваясь и постреливая в пространство толстыми протуберанцами, а гибнущие планеты и бесчисленные обломки стремительно соскальзывали в ее колышущиеся объятия. Контр-адмирал обернулся, и на противоположной стене сразу же вспыхнуло изображение оставшейся за кормой планеты. Смывшая Бугаева волна, вместо того чтобы подчиниться планетному притяжению, вытягивалась острым языком, словно силясь догнать ускользающую добычу – маленький хрупкий «Джаггер», двухкилометровую махину из стали, керамики и высокопрочных титановых сплавов. Верхушка водяной горы уже миновала стратосферу и, ввиду отсутствия в космосе всякого давления, начала кипеть даже при абсолютном нуле. Образовавшаяся вместо пара ледяная пыль, разогнавшись по неизвестной причине быстрее второй космической скорости, спрессовывалась в глыбы льда и продолжала преследовать земной корабль. На долю секунды Иванов даже засомневался, получится ли отразить это нападение стихии при помощи форсажного выхлопа или придется расстреливать ледяные торпеды из кормовых батарей. Раздумывать было некогда, и командир эскадры приказал начать разгон для прыжка.