Душа ифрита (СИ) - Рен Лина

Я хотел перемен, хоть каких-нибудь. Однажды они пришли вместе с Эл. Когда мы с ней только познакомились, жизнь будто бы снова обрела краски, наполняясь приятными воспоминаниями. Но, по истечению некоторого времени, тоска снова вернулась. И лучшее, что я мог сделать, чтобы хоть как-то сохранить себя, чтобы испытать хоть какие-то эмоции, это пойти на риск. Вот почему начало войны стало для меня возможностью выйти за границы полиса, увидеть хоть что-то, помимо однообразного города. И я пошел на этот шаг точно зная, что вернусь домой. Лишь благодаря Эл я понимал, что смогу вернуться обратно.

***

Не знаю, сколько месяцев мы провели в плену. У нас не было календаря, да и на наши вопросы никто не желал отвечать. Я помню только, что нас переводили два раза. Первый — когда воздух становился прохладнее, а ночи длиннее. Второй — когда на земле уже лежал снег. Нас было четыре человека: я, Кирилл, Адам и Ян. Я познакомился с ними сразу после того, как меня перевели на базу капитана Лутака после моей короткой службе в пограничном отряде. Слышал, что вскоре после моего ухода отряд пропал. Так что, наверное, мне повезло, что меня успели перевести к капитану в последний момент. Там я и встретил своих ребят. За время совместной службы мы достаточно хорошо подружились. Кирилл был тихим и замкнутым, напоминающий меня самого; Адам относился к тому типу людей, которым интересно засунуть свой нос абсолютно во все. А Ян... ну он просто Ян. Пожалуй, этот парень был самым рассудительным из всех нас.

Это была моя дурацкая идея. Мы пошли в лес, чтобы развлечься, чтобы развеять миф, который нам рассказал совсем молоденький паренек с базы. Но в самой чаще леса, из-за непроглядной темноты, мы не смогли разглядеть побирающийся отряд врагов. Нас обезоружили и связали еще до того, как мы смогли понять, что происходит. Так мы и оказались в плену. И единственное, что я не понимал, так это причину, по которой нас не убили в самом начале. Столько сил и ресурсов было потрачено на наше содержание в качестве пленников, хотя мы даже не представляли собой никакой ценности для врага.

Я уже плохо помню тот период. Чем больше мы были в плену, тем больше отчаивались. И с каждым днем я понимал, что выход только один — смерть. Теперь это уже не являлось чем-то страшным, как нам представлялось в начале войны. Я вдруг понял, что смерть может быть просто спасением для тебя, а не погибелью. И как раз в тот самый момент, когда я почти перешел грань, нас спасли.

Мы сидели, забившись в угол. Было холодно, а в деревянной избушке, куда нас приволокли, не наблюдалось ни одного обогревателя. Трое вражеских солдат, укутанные в теплые военные плащи, стояли посреди комнаты что-то живо обсуждая между собой. Они пришли к нам совсем недавно, всего два дня назад. А до этого на смене находились три других солдата. Вроде как вахтовый метод. Но эти, новые, были отвратительны настолько, насколько это вообще возможно. Они болтали не затыкаясь. И днем, и ночью... В тот день они тоже о чем-то спорили, активно жестикулируя руками, как совершенно неожиданно на старых петлях заскрипела входная дверь. По их лицам стало ясно, что они не ждали гостей в этом время. Наступившую тишину нарушил скрип досок под ногами нежданного гостя.

На пороге стояла девушка. Она опиралась руками о дверной косяк и тяжело дышала как после долгого бега. Но затем, едва заметив солдат, стоящих напротив нее, девушка выпрямилась. Как я ни старался, но не мог разглядеть ее лица, которое было спрятано за черным капюшоном. Но больше всего меня поразил ее внешний вид. Девушка была одета во все черное.

— Простите, — нерешительно начала незнакомка. – Я потерялась и...

Ее голос был хриплым и слабым, словно у человека, который месяц проболел. Но от этого звука мое сердце почему-то сжалось, было в ее голосе нечто до боли знакомое, родное.

— Я отбилась от своего отряда, заблудилась... помогите мне, пожалуйста! Я почти неделю брожу одна по лесу.

— Конечно, мы тебе поможем, — вдруг сказал один из солдат с идеальным акцентом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И тут я понял, они разведчики. Когда они общались друг с другом на родном языке, был слышен их говор. Но сейчас он заговорил на нашем языке так, будто тот и вовсе был для него родным. Бедная девушка, вполне вероятно, приняла их за своих. Им ничего не стоило ее провести.

— Она попалась на их удочку, — прошептал мне на ухо Ян.

— И что они с ней сделают? — спросил я.

— Убьют, скорее всего.

— Если перед этим не сделают с ней что похуже, — добавил Кирилл.

Я еще раз обернулся на солдат. Кирилл был прав, они ухмылялись, глядя на девушку, а она, по неопытности, шла прямо к ним в лапы.

— Мы должны что-то сделать, — обернулся я к своим друзьям.

— Молчи. Закричишь сейчас, они убью ее в ту же секунду, а затем и тебя.

Тем временем девушка в нерешительности стояла на пороге. Казалось, она думает, верить им или нет. Что-то ее настораживало. И вдруг один из вражеских солдат сделал два больших шага к девушке, пересекая комнату. Он схватил девушку за подбородок своей здоровенной ручищей и резко поднял ее голову вверх. Капюшон упал с головы гостьи, открывая ее лицо. Два разноцветных глаза смотрели прямо на солдата. Эл...

— Эл! — крикнул я.

Но девушка даже не обернулась, она продолжала в упор смотреть на мужчину перед собой.

— Похоже, он тебя знает, — сказал солдат, кивая на меня.

— Эл, беги! Они убьют тебя! — остаток фразы я смог только промычать, потому что как раз в этот момент Ян со всей силы зажимал мне рот. Но я все равно продолжал вырываться. Мне хотелось, чтобы Эл сорвалась с места и убежала далеко-далеко отсюда. Я мог лишь молиться, что ей удастся сбежать.

— Что же, парень прав. Прости, малышка, но, похоже, у нас нет другоговарианта.

— Эй, подожди, — прервал его другой солдат. — Ты только посмотри на ее глаза. Она такая красивая, не обязательно же убивать ее прямо сейчас. Можно и повременить.

— А ты прав, — с издевкой сказал первый, переводя все свое внимание на Эл. — Но ты можешь пожить еще немного, если как следует нас развлечешь.

— То же самое могу сказать и тебе, — вдруг совершенно спокойным голосом отчеканила Эл.

Я перестал вырываться и ошалело посмотрел на ее лицо, которое теперь не выражало никаких эмоций. Эта резкая перемена испугала меня. И, как оказалось, не только меня. Солдаты в замешательстве смотрели на нее.

— Черная одежда! — со страшным визгом закричал один из них.

Тот, что раньше держал ее за подбородок, отшатнулся от девушки словно от прокаженной. Догадка озарила меня молниеносно. Она знала, что так будет. Она...

— Она из ифритов, — выплюнул самый главный. — Стерва!

Мужчина резко замахнулся на нее своим большим кулаком, но Эл успела пригнуться и отскочить назад. Удар солдата лишь рассек воздух. Эл стояла уже по середине комнаты и самодовольно улыбалась, глядя на своего противника. Девушка быстро крутила между пальцами какой-то небольшой металлический предмет, поблескивающий на свете. Я сощурил глаза и понял — нож.

— Что же ты сувенирами раскидываешься, — спросила она с издевкой в голосе и выставила на общее обозрение нож.

Солдат побледнел, а затем резко схватил своей рукой погоны, пытаясь там что-то нащупать. Но мы все, в том числе и солдат, понимали, что уже слишком поздно. Его нож был теперь в руках у Эл. Я не уловил тот момент, когда Эл забрала у него нож.

— Я убью тебя, — прорычал солдат, готовясь к прыжку.

— Не сегодня, — прошептала она.

Что происходило дальше я помню лишь мельком. Этот солдат бросился на Эл. Он успел схватить ее за плечо, но девушка резко повернула в сторону, перехватила удар и завела его руку за спину так, что парню пришлось согнуться в три погибели. Я успел заметить блеск ножа, а в следующую секунду солдат уже лежал на полу, испачканный в собственной крови. С ним было покончено.

Двое других подскочили одновременно. Один резко замахнулся ногой, Эл рисковала получить тяжелый удар по голове. Но она выставила свою руку так, что удар не мог пройти. Другой солдат набросился на Эл со спины, однако быстро отлетел в сторону. Девушка двигалась так, словно танцевала. Все ее движения, какими бы опасными они не были, казались настолько пластичными и естественными, что я в жизни бы не подумал, что это можно назвать борьбой. Эл, точно стрела, быстро и метко наносила свои крошечные, но такие важные удары. Ни один из них не показался мне тогда лишним. Не успели мы с ребятами опомниться, как все три солдата лежали без движения на полу.