Сладкие слова соблазна - Ханна Хауэлл

— Как ты думаешь, он дрался с Тирлохом?

— Я и сама этого боюсь, но мы же не знаем точно. Что он сейчас делает?

— Стоит и пялится в окно. Мне кажется, он знает, что я за ним подглядываю.

— Это плохо. Похоже, он что-то замышляет.

— Что, например?

— Например, он хочет оглушить нас, чтобы мы не услышали, как он к нам подкрадется, — пробормотала Плезанс, когда Люсьен опять начал молотить кулаками в дверь. — Прекрати, — заорала она, — а не то я тебя застрелю!

— Застрелишь меня? — крикнул Люсьен в ответ. — Но почему? Я не сделал тебе ничего плохого.

— Ты убил мою мать, — вмешалась Мойра.

— Ох, девочка моя, кто сказал тебе эту неправду? Я твой папа. Я замерз, впусти меня в дом.

— Ни за что! — ответила Плезанс. — Можешь околеть от холода, но ты никогда не войдешь в этот дом. — Она нахмурилась, оглядывая все запертые окна и двери. — Послушай, Мойра, если все ставни наглухо закрыты, как же мы будем в него стрелять?

— Там есть прорези для мушкета.

Мойра показала ей отверстия в ставнях, через которые можно было прицелиться.

— Ах, ну да! Как же я не догадалась?

— Ты не слышала об этом? Наверное, там, где ты жила, настолько цивилизованно, что подобные вещи остались лишь в воспоминаниях.

— Мы здесь слишком одиноки. Люсьен пришел сюда не просто так. Хотелось бы мне знать, что ему нужно.

Она отложила в сторону винтовку и подошла к камину, чтобы развести огонь.

— Может, буран усилится и ему придется уйти.

— Это лишь даст нам время для передышки, что уже неплохо. Но когда буран кончится, он вернется.

— Он пришел сюда, чтобы убить нас, да?

Плезанс вздохнула:

— Откуда я знаю? Но явно не для того, чтобы с нами подружиться. А твоя интуиция ничего тебе не подсказывает?

Мойра покачала головой:

— Ничего. Зачем ты разводишь такой сильный огонь? Мы зажаримся.

— Я не хочу, чтобы он пробрался сюда по дымоходу. Маленький огонь вряд ли его остановит.

Она вдруг застыла на месте, потом быстро схватила винтовку.

— Что такое?

— Он перестал барабанить в дверь. Быстрее, его надо найти!

«Хоть бы он ушел совсем!» — молила Бога Плезанс, пока они с девочкой перебегали от одного «глазка» к другому. Потом она увидела его тощую клячу, которая стояла при полной выкладке, привязанная к воротам пастбища. Чертыхнувшись, она поспешила к черному ходу и выглянула в окно. Люсьен стоял рядом с коптильней, спиной к ней.

— Я нашла его! — крикнула она Мойре. — Он возле коптильни.

— Что он там делает, негодяй? — спросила Мойра, подлетев к Плезанс и выглянув в окно. — Он мочится на нашу коптильню!

— Отвратительно, но это самая малая наша беда. Мы должны все время быть на шаг впереди этого человека, предугадывать каждое его движение.

— И сколько это будет продолжаться?

— Не имею понятия. Самое главное — не пустить его в дом. Будем надеяться, что снег в конце концов его прогонит. Черт! — выругалась Плезанс, когда Люсьен начал молотить кулаками в дверь черного хода. — Хоть бы он руку сломал!

Вдруг положив свою винтовку, она подошла к камину и взяла чайник с горячей водой.

— Что ты задумала? — спросила Мойра, глядя, как Плезанс наливает исходящую паром воду в тяжелый оловянный кувшин.

— Применим древнюю технику боя. Окно в твоей спальне расположено как раз над задним крыльцом, так?

— Так. — Мойра округлила глаза. — Ты хочешь вылить на него кипяток?

— Попробую. Стой здесь и держи пистолет в руке.

Плезанс поднялась в комнату девочки. Она слышала, как Люсьен непрерывно колошматит в дверь. От проклятого стука у нее заболела голова. Она поставила кувшин на пол и осторожно отворила ставни, смотревшие на заднюю дверь хижины. Ей удалось это сделать, не привлекая внимания Люсьена, и она протяжно вздохнула от облегчения.

Она подняла кувшин с кипятком. Только бы вода не успела остыть! Стараясь не шуметь, она высунулась из окна и примерилась. Но Люсьен каким-то образом почуял опасность и неожиданно поднял голову. Плезанс выплеснула на него горячую воду, однако негодяй успел отскочить в сторону. Судя по завываниям и ругательствам Люсьена, ей все же удалось его ошпарить, но не так сильно, как она рассчитывала. Быстро закрыв ставни, Плезанс побежала вниз.

— Я промахнулась, — сообщила она Мойре.

— Не совсем, — ответила девочка, глядя на Люсьена. — Он натирает снегом лицо, шею и руку.

— Значит, все-таки немного попала.

Она достала из кладовки ведерко с твердым салом и начала накладывать его ложкой в кастрюлю.

— Что ты делаешь?

— Сейчас растоплю сало и, если Люсьен подойдет к другому окну, вылью ему на голову. Надеюсь, ему не хватит ума поберечься. Горячее сало не так просто оттереть снегом. Оно прилипнет к коже и будет жечь.

— Вы разозлили меня! — взревел он и опять забарабанил в дверь. — Когда я до вас доберусь, вы сильно пожалеете об этом!

Мойра взвизгнула от страха и закрыла «глазок», когда он начал стучать в окно. Плезанс обняла девочку. Они стояли молча, пока Люсьен ходил вокруг дома и колотил во все окна и двери, извергая проклятия. Интересно, сколько он может бесноваться?

— У вас есть последний шанс остаться в живых, мои куколки. Отдайтесь Люсьену, и он простит вас за то, что вы сделали ему больно.

— Пошел к черту! — крикнула Плезанс и тихо выругалась: он опять принялся лупить кулаками в дверь. — Неужели он думает, что сумеет голыми руками сокрушить стены? — пробормотала она, потирая виски.

— Нет, он просто хочет довести нас до белого каления — чтобы мы обезумели так же, как и он.

— И он вполне может в этом преуспеть. — Она поставила кастрюлю на каминную плиту, поближе к огню, чтобы сало топилось равномерно. — Я все-таки думаю, что его надо просто застрелить. Он пришел к нам с дурными намерениями, так что это будет всего лишь самообороной. Но, если честно, в глубине души я ужасаюсь собственным мыслям. К тому же, мне кажется, это бесполезно: негодяй наверняка внимательно следит за каждым окном и каждой дверью, к которым подходит. Как только мы откроем бойницу, он убежит. — Она хмуро взглянула на окно, по которому он стучал. — Если бы знать, что он предпримет дальше! Однако не так-то просто предугадать действия сумасшедшего.

— А может, попытаемся застрелить его одновременно? Думаю, так будет вернее.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты вступала с ним в бой.

— Говорю же тебе — я не считаю его своим отцом.

— Я верю, но тебе только тринадцать лет, и ты не должна пачкать руки в человеческой крови. — Плезанс встала и отряхнула юбки. — Пойду посмотрю, насколько пристально он за нами следит.