Бастионы Дита - Юрий Брайдер

— Подожди, Отче… Мне еще многое непонятно… Сокрушения есть результат перемещения Предвечных в их родной стихии, которую ты называешь Мировременем? Так?

— Примерно. Но мы употребляем другое слово — Перемежовка. Только дитсы верят в злые козни Изнанки, в перевертней и тому подобную чушь. Хотя, как это ни назови, хорошего мало. Ткань Мировремени здесь так обветшала, что скоро сама начнет разваливаться на мелкие клочья.

— И причина этому — Перемежовки?

— Не только. Окоем сжимает наш мир, как крепкий кулак сжимает орех.

— Значит, все то, что появляется здесь при Перемежовке, является частью этого же мира, только принадлежащей к другому времени?

— Да. Перемежовка может занести сюда и самых примитивных существ, не имеющих даже настоящей кожи, а может — и город Стеклянных Скал, жители которого умеют такое, что до сих пор недоступно нам.

— Но, если ваш мир закрытая со всех сторон ловушка, каким же образом проник в нее я?

— Щель, удобная для мышонка, не подходит льву. Наверное, потому тебя и послали в этот трудный путь, что по натуре своей ты мышь. Ловкая, удачливая, пронырливая мышь.

Вот как, с горечью подумал я. Называется, похвалили. Ну пусть я и в самом деле не лев, но на статус медведя мог бы рассчитывать. А тут, пожалуйста — мышонок!

— Почему Предвечные забросили меня сюда? — проглотив обиду, продолжал я свои расспросы. — Именно в этот момент Мировремени?

— Потому что здесь сейчас нахожусь я. Единственный, кто может быть посредником между человеком и его бывшими творцами. Кстати, я забыл упомянуть еще об одной особенности твоего появления тут. Перемежовка, захватившая тебя, могла проскочить мимо нас и в будущее, и в прошлое. Это мой сын Хавр вынудил ее разразиться именно здесь. По этой части он мастак.

— За это, кажется, ему обещана награда?

— Да. — Старик сразу помрачнел. — Но эту награду мало заслужить, ее еще надо суметь взять. Такое не каждому по плечу…

— Опять я перебиваю тебя, Отче… Не даю сказать самого главного… Ведь, насколько я понимаю, тот разговор, ради которого меня доставили, еще не начинался?

— Толковое предисловие никогда не повредит даже сокровенному слову. А слово мое, передающее волю Предвечных, таково: тебе следует овладеть искусством воздействия на Мировремя. Это намного облегчит твой путь, а значит, приблизит его завершение.

— Ты имеешь в виду, что я по собственной воле смогу перемещаться в будущее?

— И в прошлое тоже. Лишь тогда ты сможешь отыскать щелку в Окоеме и выскользнуть на волю.

— Иносущие не могут сами снять Окоем?

— Увы. Их раса пострадала еще больше, чем Предвечные, и сейчас пребывает в глубоком упадке. Некоторые даже одичали и выродились, превратившись в неразумных и жестоких чудовищ.

— С одним из таких, кстати, нам пришлось недавно столкнуться.

— Не хочешь ли ты сказать, что вы вышли победителями из столкновения с выродком И несущих? — В голосе старика не было недоверия, а лишь мягкий упрек.

— Нет. Но ведь и он не сумел одолеть нас. Мне трудно описать свои ощущения… Слух и зрение здесь не помогут… Я боролся, не помню как, но боролся. Я ясно ощущал особенную, какую-то инородную, силу, пытавшуюся протащить нас сквозь непроницаемую для людей преграду. Еще ощущал, как пряжа Мировремени вокруг нас растягивалась наподобие резины. Затем все напряглось до предела, но в самый последний момент мы каким-то чудом проскочили на несколько дней вперед. Впечатление было такое, словно в засасывающем водовороте внезапно возникла шальная волна, увлекшая нас совсем в другую сторону.

— На чудеса нельзя рассчитывать даже в этом непредсказуемом мире. — Старик на несколько мгновений задумался. — Это сделал ты или Хавр?

— Скорее всего я. Но и Хавр, наверное, помогал.

— У него никогда не было таких способностей. Кое в чем он, конечно, преуспел, но только не в этом. Если ты сумел самостоятельно сделать хотя бы один шажок во времени… нет, даже шажком это не назовешь… если ты сумел проползти во времени хотя бы одну пядь, наша задача может упроститься. Одно дело учить летать орла, а совсем другое — курицу… А сейчас иди и тоже отдыхай. Выспавшись и поев, приходи сюда снова. Тебе понадобится много сил, терпения и упорства.

— Я не могу задерживаться здесь долго, Отче. С нами был еще один попутчик. Женщина. Ее похитили недалеко от Стеклянных Скал. Я должен обязательно выручить ее… Кроме того, есть еще одна причина для спешки, о которой я пока не хочу говорить.

— Все будет зависеть только от тебя самого. Если ты действительно орел, то полетишь, едва я подброшу тебя в небо, а с курицей вообще бесполезно возиться.

— Узнай, пожалуйста, о судьбе этой женщины. Звать ее Ирлеф, она родом из Дита. Прости, но я прошу не за себя.

— Хорошо. Иди… Нет, постой. Так, значит, на Забытой Дороге на вас действительно напали какие-то странные создания?

— Зачем мне лгать тебе, Отче.

— Летающие, ползущие, орущие?

— Всяких хватало.

— Мне эти твари хорошо известны. У них нет разума, они не способны размножаться, а раны на их теле не кровоточат. Их древнее предназначение — охранять и чинить Забытую Дорогу. Зачем вы связались с ними? Достаточно было обойти это место стороной. Вне дороги они не опасны. Не понимаю, как Хавр мог забыть эту общеизвестную истину!

— Такое случается… Не все можно удержать в памяти. До встречи, Отче.

— Отдыхай спокойно.

Как же, отдохнешь тут, думал я, лежа во мху у подножия дерева-бочки. Обезьяны кругом шастают, того и гляди на голову наступят. Какой-то детеныш уже запустил в меня чем-то вроде гнилого яблока. И Хавр, подлец, неизвестно куда подевался. А мне с ним очень нужно поговорить.

Все, о чем я смутно догадывался, оказалось правдой. Едва оказавшись в родных краях, Хавр нашел себе сообщников (именно к ним он отлучался, оставив нас дожидаться у костра), которые все это время незаметно двигались за нашим отрядом по антифрикционному рельсу. Вблизи Стеклянных Скал, дабы отвлечь мое внимание, он сознательно спровоцировал схватку с древними машинами, предназначенными для ухода за дорогой. Пока я сражался с роботом-уборщиком, а затем с роботом-ремонтником, неизвестные мне люди успели похитить Ирлеф, чтобы она не стала свидетелем встречи Хавра с отцом. Жертвой моей ярости стал безобидный робот-ревун, предназначенный для отпугивания от дороги посторонних. Хавра надо было колотить, а не эту трухлявую железяку!

Удачей можно было считать только то, что я почти точно знал местонахождение сообщников нашего лукавого проводника. Кострище у Забытой Дороги я найду без труда, а уж от него обозначу радиус поисков. Хавр отсутствовал не больше двух часов и за это время успел не только уладить все свои делишки, но и по морде схлопотать — ссадина на скуле до сих пор заметна. Значит, дальше чем на пять-шесть тысяч шагов от костра он отойти не мог. Хватило бы только на все эти дела зелейника.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});