Тайна Богов - Бернард Вербер

Афродита велит мне пригнуться, спрятаться за пригорком. Я слышу стук копыт. Это отряд кентавров-мятежников скачет сражаться с лояльными кентаврами.

Они все в мыле, свирепо храпят, фыркают, пытаются повалить противника, чтобы потом добить копытами. В небе сражаются херувимы, крошечные ангелочки с крыльями бабочки. Они тоже дерутся и падают на землю с разорванными крыльями.

Драконы мечутся в облаках, изрыгая пламя. Все это похоже на картины ада, описанного Данте. Эти мифические существа превратились в олицетворенную ненависть.

Сражение приостанавливается. Передышка. Мы втроем осторожно пробираемся к выходу из города. Вдруг появляются несколько кентавров. Они осыпают нас стрелами. Мы едва успеваем спрятаться за полуразрушенной стеной. Одна стрела попадает в рюкзак Уэллса, где лежит шкатулка с Землей-18.

Кентавры скачут к нам. Я спасся только потому, что успел стремительно выхватить анкх. Одним выстрелом я убиваю пятерых, Афродита довершает мою работу.

Вытащив стрелу, вонзившуюся в шкатулку, я прошу отдать мне «Землю-18». Я хочу сам нести сферу, внутри которой находятся Дельфина и мой будущий ребенок.

Мы идем дальше на запад и видим оставленное поле битвы. Кентавры, сраженные стрелами, лежат рядом с херувимами, лишившимися крыльев и обугленными драконами.

Дальше находится лагерь лояльных, окруженный наспех возведенными баррикадами из камней, мешков с песком и опрокинутых повозок. На кое-как сколоченных вышках дежурят часовые. Мятежники построили себе точно такой же лагерь и тоже выставили часовых.

Несколько грифонов кружат в небе, высматривая неприятеля.

– Слишком жарко, поэтому они остановили сражение, – объясняет Афродита. – Но как только посвежеет, мятежники снова ринутся в атаку, чтобы прорваться на Елисейские Поля.

– Это не наша война, – говорит Уэллс, – у нас есть дела поважнее, чем драться, чтобы выяснить, кто сильнее. Ты согласен, Мишель?

Мы выходим из Олимпии через тайный ход, который нам указывает Афродита. Мы попадаем в синий лес, в котором снова натыкаемся на трупы кентавров и сатиров, погибших в жестоких боях, которые шли тут несколько дней назад.

По реке плывут трупы сирен. От воды тянет отвратительным запахом.

Так те, кто считал себя бессмертным, узнают, что такое смерть. В ней нет ничего таинственного. Смерть – это окоченевшее тело, неподвижность, гниющая плоть, на которую слетаются мухи и стервятники.

Мы зажимаем себе носы полами тог. Разлагающиеся сирены невыносимо воняют. Выше по реке две сирены все еще сражаются. Они молотят друг друга кулаками, дерутся хвостами, покрытыми чешуей, кусаются. Пряди их мокрых волос рассекают воздух, как плетки. Они скрываются под водой, снова выныривают, вздымая фонтаны пены.

Мы поспешно проходим сквозь водную завесу, которую мне когда-то показал белый кролик, и оказываемся на другом берегу.

Черный лес. Вот мы и там, где уже сражались с трехголовой химерой, но теперь она лежит на земле, сраженная сотнями стрел. Она вся покрыта толстым слоем копошащихся насекомых.

Афродита уверенно ведет нас. Мы идем через поле, заросшее маками. Я когда-то очень любил красный цвет, но теперь поле напоминает мне озеро крови. Я бегом поднимаюсь к невысоким строениям на холме. Это дворцы девяти муз и еще двух, которые недавно к ним присоединились – Мэрилин Монро и Фредди Мейера. Все храмы разрушены. В храме Мэрилин я вижу разбитый кинопроектор. Эдмонд Уэллс поднимает с пола толстую красную тетрадь, которая принадлежала Фредди. На ней написано: «Собрание шуток, которые помогут выжить в этом мире, пока мы не попадем в лучший».

– Не думай об этом, – говорит мне мой бывший наставник. – Мы должны думать о будущем, а не о прошлом.

Он протягивает мне тетрадь, и я убираю ее в рюкзак, где лежит шкатулка с Землей-18.

Мы приходим на оранжевую территорию, где жила Медуза Горгона. Афродита указывает нам крутую дорогу, ведущую к ее дворцу.

Я содрогаюсь, думая о том, что рискую снова превратиться в камень. Я хорошо помню тот ужасный момент, когда уже не мог пошевелить ни ногой, ни рукой, но оставался в сознании. Я иду вперед, не выпуская анкха из рук, следя за небом, откуда в любой момент может появиться чудовище. Но вокруг все кажется совершенно пустынным. Афродита проводит нас вглубь сада, окружающего дворец Медузы Горгоны. За стеной из сплетенных ветвей мы видим проход и ступени, выбитые в камне.

Мы долго спускаемся поворот за поворотом и вдруг слышим шум волн. Пахнет лимоном и водорослями.

Мы оказываемся в пещере. В глубине причал, у которого стоит парусник. Между ними перекинут деревянный трап.

Причал, спрятанный в пещере!

– Это корабль Горгоны, – говорит Афродита. – Мои ангелочки донесли мне о том, что она затеяла. Когда в Олимпии началась смута, она освободила несколько статуй, при условии что они будут работать на нее.

Корабль великолепен. Его носовая часть украшена скульптурой Горгоны. Мы подходим ближе и видим следы выстрелов из анкхов, царапины от стрел на бортах парусника.

– Призрачный пиратский корабль, – говорю я.

– Должно быть, здесь тоже было сражение.

Мы поднимаемся на борт. На корабле мы видим то же самое, что и в Олимпии. Палуба завалена мертвыми телами. Битва между сторонниками и врагами Медузы была жестокой. Мы находим и тело самой Горгоны. Оттуда, где мы стоим, видны только ее тело и крылья. Голова накрыта тканью.

– Видимо, освобожденные рабы затаили против нее злобу, – говорит Уэллс и подходит к трупу, чтобы откинуть покров с головы.

– Стой! Вдруг она и после смерти может обратить тебя в камень? – удерживаю я его.

– Если она управляла строительством корабля, то ей пришлось на время отключить свою смертоносную способность.

– Ты уверен, что стоит рисковать?

Я указываю на лучника, застывшего в тот момент, когда он собирался выпустить стрелу.

Тут вмешивается Афродита. Она оборачивает голову Медузы Горгоны еще одним покрывалом и отрезает ее.

– Если ее голова и после смерти сохранила способность обращать в камень, то, может быть, она нам еще пригодится, – практично замечает она.

Мы с Уэллсом берем обезглавленное тело за руки и за ноги.

– А ведь Медуза Горгона была когда-то красивой девушкой, которая имела несчастье понравиться Посейдону. Он решил овладеть ею…

– Тогда Афина из ревности превратила ее в Горгону, лишила красоты и сделала чудовищем, – подхватывает Уэллс.

– Еще одна женщина, ставшая жертвой мужской глупости, – произносит Афродита вместо надгробной речи. – Зато теперь она стала нашим оружием.

Мы выбрасываем труп Медузы за борт. Он падает в воду с глухим всплеском.

Афродита уносит голову Горгоны на камбуз. Там же я оставляю рюкзак с драгоценным грузом, и мы принимаемся за работу. Убираем с корабля остальные трупы, с трудом поднимая окаменевшие тела.

– Может быть, вам нужна помощь?

К нам подходят два молодых человека. На них грязные рваные тоги. Лица их заросли бородами, за плечами рюкзаки. От них сильно пахнет потом, выглядят они устало.

– Кто вы?

Афродита отвечает за них.

– Это полубоги. Они были ассистентами богов-преподавателей.

Потом спрашивает:

– Вы следили за нами?

– Когда началась война между богами-преподавателями, мы спрятались в лесу, чтобы не участвовать в этих сражениях, – говорит тот, что стоит справа. Теперь я вижу, что он слепой.

– Мы питались ягодами и травой. Пили воду из родников.

– Прятались в разрушенных жилищах муз. Там мы и увидели вас.

– Мы можем быть вам полезными. Я хороший моряк, – снова говорит тот, что слева.

– И я тоже, хоть и слеп. У меня отличный слух, – подхватывает его товарищ.

– Корабль большой, нам понадобятся помощники, – замечает Эдмонд Уэллс. – Если у нас будет помощь, мы быстрее доберемся до цели. Кроме того, среди вас, танатонавтов, был слепой Фредди Мейер. Он вам не мешал, и даже наоборот.

Полубоги помогают нам очистить корабль от трупов. Проверяют снасти, наводят порядок.

Я обнаруживаю секстант и компас. К счастью, Дельфина научила меня управлять парусным судном.

Эдмонд Уэллс и Афродита собираются ставить паруса.

– Отсюда нам придется выбираться на веслах, – Парус тут не поможет.

Мы находим длинные весла. Полубоги поднимают якорь. Мы начинаем грести, и парусник скользит к освещенному солнцем выходу из пещеры, скрытому снаружи растениями. Наконец мы в море.

Яркий свет слепит нас. Чайки приветствуют громкими криками. Мы поднимаем парус. На красном полотнище изображена желтая голова Медузы Горгоны с извивающимися вокруг волосами-змеями.

Если я не ошибся, то западный ветер, дующий по правому борту, доставит нас к южному берегу Эдема. Я сверяюсь с компасом.