Запретная дверь - Олег Синицын

Только она вообще боялась дотронуться до Манекеника.

Он вдруг захныкал как ребенок:

— Меня уда-а-арили! Прямо в глаз, и лицо расцарапали. А в ранку могут попасть микробы. Начнется инфекция, может, опухоль мозга!

Элли почувствовала к нему отвращение.

— Умница, красавица, сладенькая моя Элли! — Он вновь улыбался ей. Дернулся телом, пытаясь передвинуть каталку поближе, но та осталась на месте. — Элли, я ведь тебя искал. У меня просто сердце разрывалось от жалости, когда я думал, что ты бродишь по улицам одна. Хотел отвести домой. Честно-честно! Но ты сама меня нашла, разве не смешно?.. Слушай, малышка, развяжи ремешок. Ну что тебе стоит? Развяжи! Просто потяни за пряжку и выпусти меня. Добренькая, сладенькая!

Элли отрицательно помотала головой.

— Выпусти меня, дрянная девчонка! — заорал он во всю глотку. Элли едва не оглохла. — Я тебе глаза выцарапаю! Волосы твои хорошенькие повыдергаю! Выпусти меня немедленно, иначе сдохнешь! Выпусти меня, маленькая стерва! ВЫПУСТИ МЕНЯ! ВЫПУСТИ МЕНЯ! ВЫПУСТИ МЕНЯ!!!

Покрывшись гусиной кожей, Элли бросилась прочь из старой душевой.

Поскользнувшись на кафеле, она взлетела по лестнице, затем вспомнила о ведре и спешно вернулась за ним. Манекеник продолжал орать, в подвале это выходило звонко. Когда Элли втащила полное ведро на лестницу, нырнула в комнаты и затворила за собой дверь, в коридоре раздались деловитые шаги.

Она замерла, боясь шелохнуться, только сердце оглушительно колотилось в груди. Манекеник перестал кричать и жалобно взвыл. В этом звуке было мало человеческого — шакал, угодивший в капкан и обнаруживший рядом человека с ружьем.

Вой оборвался. В наступившей гробовой тишине раздался тяжелый скрежет, будто передвинулось что-то массивное, затем последовал тихий, взвизгивающий свист. Элли понадобилось несколько секунд, чтобы догадаться, что так свистели подшипники в колесиках каталки. Потом свист снова накрыл тяжелый скрежет. И все стихло.

Прошло не меньше получаса, прежде чем ни живая ни мертвая девочка выползла из комнат с немытыми полами и встала на верхнюю ступеньку лестницы, вглядываясь в полумрак старой душевой.

Каталка с Манекеником исчезла. Словно ее никогда не было.

6

К семи часам, когда пришла Камила, комнатки было не узнать. Груды мусора исчезли, уступив место сверкающим тисовым полам. Экономка сдержанно похвалила ее, не обратив внимания на бледное лицо девочки и дрожащие руки.

На кухне Элли ожидало блюдо с горячей фейжоадой: тушеным месивом из черных бобов, сдобренных беконом, свиными ребрышками, ушами и языком. В другой раз девочка уничтожила бы порцию в один присест, но после того что ей открылось в подвальной комнате, аппетит отсутствовал напрочь. Более того, она боялась, что ее вот-вот стошнит.

Камила наблюдала за ней, скрестив руки на груди, и Элли пришлось давиться, делая вид, что она страшно проголодалась.

— Ты хорошо справилась с первыми двумя поручениями, — сообщила экономка. — После ужина тебе разрешается отдохнуть в своей комнатке. Спать ложись пораньше, потому что завтра я разбужу чуть свет. Тебе предстоит последнее, самое главное испытание.

— Какое? — спросила Элли с набитым ртом.

— Подробности завтра объяснят другие люди. Поручение не входит в мою компетенцию, как первые два, но, насколько я знаю, тебе нужно будет куда-то отправиться и что-то незаметно взять из кабинета одного человека.

Элли едва не подавилась бобами:

— Украсть?!

— Не тебе оценивать приказы Сеньоры! — отрезала экономка. Элли подавленно уткнулась в тарелку с фейжоадой. — Она дает задания, ты их выполняешь. Не забывай, что только так ты получишь то, зачем пришла!

Тяжелой походкой темнокожая Камила удалилась с кухни. На Элли накатила безнадежная тоска. Она почувствовала себя невероятно далеко от родного дома, окруженной чужими людьми, которые глумятся над ней. Она была совершенно уверена, что не справится с последним заданием — отправиться в незнакомое место и отыскать там чей-то кабинет. Но еще хуже было то, что предстояло сделать в этом кабинете. Ей нужно что-то «незаметно взять» оттуда, как сказала Камила, хотя на самом деле это называется украсть. Украсть. Боже мой, у нее не хватит духа стащить даже канцелярскую скрепку! Нет, проще умереть.

Элли заплакала. Слезы покатились по щекам, срываясь в тарелку с бобами. Дона Флореста придумала для нее невыполнимое задание, девочка точно не справится с ним, а потому навсегда останется в загадочном и страшном доме. Ее привяжут к каталке и увезут в старую душевую, где она исчезнет навсегда!

Элли остро ощутила, что ей нужна помощь того, кто стоит за куклой. Того, кто всегда помогал ей. Она маленькая и слабая. В одиночку ей не по силам тягаться с владелицей виллы. А ангел-хранитель мудрый и могущественный. Он сможет найти решение.

На огромной кухне, в окружении никелированных плит и шкафов, маленькая Элли стала неумело, по-детски, молиться, чтобы ангел-хранитель пришел и защитил ее от страшной доны Флоресты.

7

Этой ночью Андрей решил в последний раз отправиться в далекое путешествие за дверь. Именно — в последний. Ради этого он отрезал себе путь к отступлению: спустил в унитаз обе упаковки орексина (за исключением пары капсул). Выщелкивать в водопроводную воду препарат, не запущенный в производство, а потому стоящий бешеные деньги, доставило ему истинное наслаждение. Особый смак состоял в том, что Андрей представлял, будто делает это на глазах Кривокрасова.

На пути к Элли маячила фигура тихого убийцы по имени Инсульт. Андрей намеревался обмануть его, но только один раз — больше не получится. Поэтому встреча с Элли предстояла прощальная. Он узнает адрес виллы и вернется обратно. Хотя Андрей надеялся, что на вилле девочке не угрожает опасность. Надеялся всей душой.

Последнее путешествие в верхний мир он планировал провести в сомнологическом кабинете. Собственно, после тою как Андрей по дурости отказался от помощи Альбины, выбора не оставалось. Информацию из сна примут датчики движения глаз, компьютер запишет показания в виде графика, утром останется только его расшифровать. Ключ от сомнологического кабинета у него был. Но требовался еще один, чтобы попасть в отделение функциональной диагностики.

Еще днем он стащил из процедурной несколько препаратов и пару шприцев. Переложив их в портфель, где лежала купленная ранее бутылочка с негазированной водой, шоколадный батончик и пакетик чипсов, Андрей принялся ждать. Рабочий день закончился, кроме него, врачей в неврологии не осталось.

Когда стрелки часов показали шесть, Андрей спустился на улицу, погулял около часа вокруг корпусов больницы, потом вернулся к посту охраны и, представившись, небрежно попросил ключ от отделения функциональной диагностики, сообщив, что собирается работать там всю ночь. Дежуривший молодой парень следил по портативному телевизору за футбольным матчем «Зенита» с одной из московских команд и даже не поинтересовался, зачем ему понадобился ключ от чужого отделения. Так Андрей получил недостающий элемент доступа. Поднявшись на восьмой этаж и проникнув в отделение, он тщательно запер наружную дверь и разместился в сомнологическом кабинете.

До девяти он читал книгу, которую оставила Багаева. Читал, конечно, это сильно сказано — из-за головокружения буквы гуляли перед глазами. Но все же Андрей узнал много нового. Оказалось, что цветок фиалки с древних времен означал застенчивость — качество, которое лучше всего характеризовало Элли. Шалфей, символизировавший владельца игрушечного магазинчика, означал добродетель, что тоже оказалось истинной правдой… Андрей читал символику растений и пытался запомнить как можно больше информации. Эти знания помогут, когда он окажется там.

Около девяти он разделся, выключил мобильник, чтобы не потревожить сон случайным звонком. Облачился в пижаму и запустил аппаратуру. Когда начал распутывать провода от датчиков, неожиданно пронзительным стало ощущение собственного одиночества. Ему никто не поможет, если, например, во сне он ненароком оборвет датчик или от испуга вдруг остановится сердце. Рискованно делать все одному. Но Андрей и так знал, что идет на риск. На колоссальный риск заработать обширный инсульт.

Он сделал инъекцию антиагреганта, чтобы облегчить ишемический удар, когда сядет в поезд, идущий на тот свет. Спустя некоторое время принял две последние таблетки орексина. Накрылся одеялом до пояса, надел шапочку энцефалографа и прилепил лейкопластырем датчики движения глаз. Когда перемещение на потустороннюю равнину должно было вот-вот начаться, в дверь отделения постучали.

Андрей поднялся на кровати.

Кто это? Охранник? Или кто-то из врачей, кого вытащили из дома для срочной работы?