Фонтан мечты - Джози Литтон

– Чтобы вы сбежали?

Амелия засмеялась.

– Куда мне бежать, лорд Хоули? На дорогу посреди ночи? Как вы себе это представляете?

– Вы не производите впечатления беспомощной барышни.

– Спасибо, но, поверьте, мне слишком дорога жизнь, чтобы так глупо рисковать ею.

Мужчина, который без тени сожаления ударил ее по лицу, улыбнулся.

. – Вы знаете, я вам почти верю.

– Да уж, странно было бы, если бы вы мне не верили. Но эти кандалы и цепи... Для женщины, которую всю жизнь баловали...

– И этим испортили.

– Как вам будет угодно. Вы действительно верите, что я стала бы рисковать жизнью ради мистера Вулфсона?

– Холодная кровь и холодное сердце?

– Вас, по-видимому, эти черты не прельщают, лорд Хоули? Что же касается этих цепей...

– Вы знаете, принимая в отношении вас эти меры предосторожности – вы, если помните, были в то время без сознания, – я подумал, как легко было бы взять вас и утопить. Эти цепи весят достаточно, чтобы не дать вам всплыть.

– В Акоре есть ныряльщики, которые добывают устриц и мидий в глубоких расщелинах на дне внутреннего моря – там устрицы самые крупные и сочные. Так вот, чтобы скорее опуститься на дно, они надевают на запястья наручники из металла. Должна сказать, я ныряла вместе с ними.

– Какие у вас необыкновенные обычаи.

– Возможно, у вас будет больше возможностей ознакомиться с нашими обычаями, когда у Британии появится в Акоре военная база.

Она испытала нечто вроде торжества, когда увидела, с каким удивлением посмотрел на нее Хоули. Но, надо отдать ему должное, Хоули быстро стряхнул с себя ненужные эмоции.

– Вы, случайно, не пытаетесь вести со мной переговоры?

– А почему это вас должно так удивлять?

– Потому что у вас нет на то полномочий, следовательно, и общаться с вами на эту тему бессмысленно.

Она улыбнулась.

– Полномочия подразумевают ответственность. Кто отвечает, с того и спрос. У меня же есть нечто гораздо лучшее – влияние. – Амелия сделала паузу, давая Хоули время на то, чтобы переварить информацию. – Мы все очень сильно привязаны друг к другу в нашей семье. Мой отец любит меня, и мой дядя, ванакс, тоже. А любовь делает людей уязвимыми.

– Вы хотите, чтобы я поверил, что вы используете любовь близких для того, чтобы помочь мне?

– Да, если нашим целям случится совпасть. Вы хотите получить военную базу на Акоре и, что мне представляется для вас еще более важным, – вместе с базой получить кредит доверия от самых влиятельных персон Британии. Я же хочу...

– И чего вы хотите?

– Независимости. Свободу принимать собственные решения и жить своей жизнью – так, как я хочу, и никак иначе. Простите за банальность, но для этого нужны деньги.

– Ваша семья очень богата.

– Но я – нет. Мне нужны собственные средства. Преимущество в общении с людьми такого сорта состоит в том, что они считают других подобными себе.

– Вы должны понять, – сказал он, – что у меня не было иного выхода. По здравому размышлению, мистер Вулфсон крепко вас скомпрометировал. Я смею предположить, что ваша семья может из чувства благодарности захотеть сделать что-либо для меня.

Наконец, не без поощрения с ее стороны, Хоули озвучил свои сокровенные желания. Но, кажется, ей удалось не только вытащить у него признание. Хоули достал из кармана маленький ключ и жестом дал ей понять, чтобы она приподняла ноги. Он приблизился к ней с явной опаской. Амелия постаралась не демонстрировать того, что его прикосновения ей противны. Когда кандалы были сняты, Амелия с улыбкой протянула ему руки.

– Может, вы и их снимете?

Хоули распрямился, спрятав ключ в карман. Волосы его в свете лампы казались отлитыми из чистого золота. Лицо его с идеально правильными чертами еще никогда так не напоминало ангельский лик такой, каким его изображают художники. Лишнее доказательство того, как может отличаться форма от содержания.

– Нет. Я и так сделал для вас слишком много.

– Жаль. – Она встала, вздохнула, сделала шаг по направлению к нему и споткнулась.

Он не дал ей упасть, но при этом остерегался прижимать ее к себе.

– Простите, – пробормотала Амелия.

Не спуская с нее глаз, он похлопал себя по карману жилета, давая понять, что ключ от наручников все еще был там.

– Ничего страшного.

– Вы не против, если я немного похожу по комнате? У меня сильно затекли ноги.

– Хорошо, если вы не будете подходить к окну.

Она и не стала приближаться к окнам. По сути дела, она вообще далеко от него не отходила.

– Вы знаете, – вдруг сказала она, – что каждый год по меньшей мере несколько иностранцев терпят кораблекрушение у берегов Акоры?

– В самом деле? – без всякого интереса переспросил Хоули.

– И мы их всех принимаем. Большинство принятых, конечно, матросы, но есть среди них и пекари, и портные, и свечных дел мастера, есть и воры – всяких хватает.

– Вы, похоже, всегда можете найти тему для монолога.

– Искусство вести беседу при самых неблагоприятных обстоятельствах – одно из качеств, которым, согласно нашим обычаям, должна овладеть принцесса.

– Мы не в Акоре. Так что можете помолчать.

Амелия отвернулась, чтобы он не заметил, как засветились триумфом ее глаза. Она могла бы рассказать ему старую акоранскую пословицу: если ты хочешь кого-то встретить, все, что от тебя требуется, это просто ждать во дворце, потому что туда приходят все, если и не все сразу. В том числе и воры – по крайней мере один раскаявшийся вор, который приобретенную долгими годами тренировок ловкость рук теперь обратил на благое дело – стал фокусником. Детишки, живущие во дворце, и Амелия в том числе, так долго умоляли и клянчили, что раскаявшийся вор, наконец, согласился научить их нескольким трюкам. Амелия оказалась талантливой ученицей, и сейчас пришло время пустить полученный навык в ход.

Она поклялась матери никогда не применять на практике то, чему научил ее фокусник, – не использовать навыки для обмана. Но разве можно назвать обманом факт воровства ключа от наручников, которые были надеты на нее путем самого жестокого обмана.

Прижавшись ухом к стене гостиной, Нилс прислушивался к голосам, доносящимся оттуда. Стена была слишком толстой для того, чтобы разобрать слова и понять, о чем говорят, но голос Амелии он узнал. С одной стороны, это было хорошо – значит, она жива. С другой – присутствие ее в одной комнате с Хоули могло вызвать проблемы. Она могла бы пострадать во время неизбежного поединка.

Решение он принял по наитию и неслышно покинул дом тем же путем, каким вошел в него. Осторожно обогнув дом снаружи, он подошел к одному из окон гостиной, откуда доносились голоса.