Фонтан мечты - Джози Литтон

– Люблю? – Она тихо засмеялась. – А мне казалось, что вы рассудительный человек. – Пусть простит ее Бог за то, что она должна была делать. – Мистер Вулфсон... меня развлек. Не могу, однако, сказать, что мне это было так уж неприятно.

– Вы что, хотите сказать, что не испытываете к нему никаких серьезных чувств?

– А у вас есть основания полагать, что я могу испытывать какие-то чувства к мужчине? Думаю, вы знаете, скольким поклонникам я ответила отказом.

– Точного числа я не знаю.

– Честно говоря, и я тоже. Но, уверяю вас, это число внушительное. Я принцесса, лорд Хоули, и, что вполне естественно для принцессы, я могу позволить себе маленькие слабости.

Взгляд его оставался скептическим, но она видела, что против воли в нем проснулся интерес. Человек, склонный к пороку, видит и в других те же наклонности.

– Выходит, у вас нет возражений против того, что я разделаюсь с Вулфсоном?

– Мистер Вулфсон уверен, что моя семья причастна к взрыву на «Отважном». А вас он считает нашим орудием. Существует большая вероятность, что он вернется в Вашингтон, известит об этом своего президента, и тот начнет войну с Акорой. Как вы понимаете, я бы хотела предотвратить такое развитие событий.

– Вы поехали к нему домой и помогали его брату.

– Конечно. Хочешь знать врага, держись к нему ближе.

– Я не верю вам. Вы женщина, и у вас женское сердце. На столь холодную расчетливость вы не способны.

– Я не сомневаюсь, что вы хорошо знаете женщин, лорд Хоули. – На самом деле она полагала, что Хоули не знает о женщинах почти ничего и слабый пол у него не в почете. – Однако должна напомнить вам, что я акоранка, притом королевского рода. Как вы думаете, какие наследственные черты помогали моей семье удержать власть в течение тысячелетий? Полагаете, у нас в роду все сплошь слабаки?

– Не сказал бы, чтобы летопись вашего рода была в чем-то примечательной.

– Вы так думаете? Мы смогли осуществить то, что не удалось никому в истории, имея в виду господствующий род. Мы не только оставались у власти несколько тысячелетий, мы еще накопили значительные богатства. Не обижайтесь, лорд Хоули, но в исторической ретроспективе ваш род по сравнению с моим то же, что пещерный человек в сравнении с человеком современным. А что до мистера Вулфсона... – Она пожала плечами. Чем меньше она будет говорить о нем, тем лучше.

– Вы говорите серьезно? Для вас он действительно был только забавой?

– А почему это вас удивляет? Если бы я была мужчиной, а он женщиной, вы бы считали это в порядке вещей, не так ли?

– Да, но вы – женщина. Молодая и незамужняя.

– Принцесса может позволить себе то, что не может другая. – Она подняла руки и потрясла цепями. – Это просто ни в какие рамки не укладывается. Не ставьте себя в дурацкое положение, мистер Хоули. Чего вы хотите? Помимо смерти мистера Вулфсона, разумеется.

– Чего я хочу?

– Только не говорите, что вы устроили все это, не имея ясной и четкой цели.

– Конечно, цель у меня есть. Я хочу британскую военную базу на Акоре.

– Зачем?

– Зачем? Потому что так будет лучше для моей страны.

– Вы хотите принести пользу стране?

– Ну, не стоит забывать и о себе. Человек, который принес стране такую ощутимую пользу, может подняться до значительных высот.

– А, теперь я понимаю. А то я едва не потеряла почву под ногами.

Амелия решила, что для начала расспросов хватит, и, откинувшись на спинку сиденья, закрыла глаза. Она чувствовала на себе взгляд Хоули, но продолжала оставаться безучастной.

Наконец карета свернула на аллею, ведущую к дому, и вскоре остановилась. Хоули вышел. Она слышала, как тот перебросился парой фраз с кучером, затем дверца кареты открылась вновь, и он протянул к ней руки.

Глава 17

Нилс бывал в арендованном загородном доме всего раза два, и то лишь для того, чтобы как-то оправдать в глазах соседей сам факт аренды. Он приближался к дому с нелегким чувством. В самом воздухе, казалось, была разлита тревога. Ночь выдалась холодная и сырая, небо заволокли тучи. Он вдруг подумал о том, что в ту ночь, когда он «спас» Амелию, луна была полной, теперь же от нее остался лишь тонкий серп.

Он оставил Брутуса у ворот, а сам быстрым уверенным шагом пошел к дому. К нему вела аллея, заросшая крепкими, с развитой кроной дубами. Слуг в доме не было, но свет горел. Не везде, а лишь на первом этаже. В дальнем углу сада, у конюшен тоже горел фонарь. Все это вселяло надежду, что он не просчитался. Хотя, возможно, заметив пустующий дом, его облюбовали для жизни какие-нибудь несчастные, каких в Англии наряду с немыслимыми богачами было немало.

Лишь многолетняя привычка к самодисциплине позволила ему преодолеть настойчивое желание войти в дом немедленно. Нилс осторожно обошел дом по периметру, стараясь оставаться невидимым, присматриваясь к тому, как Хоули приготовился к его приходу.

Нилс достаточно высоко оценивал своего противника. Ведь Хоули удалось в свое время взорвать корабль и исчезнуть. Однако Нилс полагал, что британец не ждет его так скоро. Он надеялся, что сможет захватить врага врасплох, – больше ему уповать было не на что.

Заросший сад позади дома подступал чуть ли не вплотную к черному ходу – двери, ведущей на кухню. Дверь была на замке в день его предыдущего посещения, она оставалась запертой и сейчас. Нилс просунул ключ в замочную скважину, стараясь действовать как можно тише, повернул ключ. Когда он открывал дверь, петли заскрипели, но, к счастью, не слишком громко. Из кухни повеяло холодом нежилого помещения, в котором давно не топили.

Он вошел и прикрыл за собой дверь. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, он прислушался. Не было слышно ничего, кроме ветра, шелестящего в листве.

Из кухни он прошел в вестибюль. Оттуда невысокий лестничный пролет вел на первый этаж дома. Третья ступенька снизу скрипнула. Нилс замер и прислушался.

На другом конце дома открылась дверь.

– Что-то случилось? – спросила Амелия, прилагая максимум усилий к тому, чтобы в голосе ее он услышал тревогу, а не надежду.

Хоули не сразу ответил. Он прошел через гостиную в коридор, постоял там немного, потом вернулся и вновь закрыл дверь.

– Все в порядке.

Амелия взмахнула руками, которые все еще были в кандалах.

– Хотелось бы, чтобы все так и было. Я очень неуютно себя чувствую.

– Сожалею.

– Я не виню вас в том, что вы мне не доверяете. Я бы тоже вам не доверяла, учитывая обстоятельства. Но вы могли бы хотя бы лодыжки мои освободить?