Мираж - Сохейр Хашогги

Амира пыталась убедить себя, что такова воля Аллаха, но благочестивыми словами горю не поможешь. Какая разница, чья это воля? Если упавшая с неба звезда переломает ей все кости, то это тоже будет воля Аллаха, но разве от этого боль станет меньше? Сейчас излить бы душу близкому человеку — например, Филиппу или Малику. Вспомнился силуэт «Азонии» на горизонте. Пароход вернется из Марселя через день-два. Что, если захватить с собой паспорт, взять Карима и, подкупив капитана, проникнуть на борт? Нет, это чистое безумие. Даже если удастся попасть на корабль, то в марсельском порту ее будет ждать Али.

Амира свернулась на постели калачиком. «Мама, где ты?» — заплакала она, но тут же одернула себя. Джихан в раю. Конечно, в раю, А Лайла? Почему это она вдруг вспомнила о Лайле?

Амира встала с кровати и направилась к шкафчику, где Али держал спиртное. Не глядя на этикетку, она взяла первую попавшуюся бутылку и сделала глоток прямо из горлышка.

Пищевод обожгло, словно огнем. Амира поперхнулась, судорожно сглотнула и опять приложилась к бутылке. Может быть, хоть теперь удастся уснуть? Али всегда спал, как мертвый. Или это и называется сном праведника?

Пошатываясь, Амира поднялась по лестнице, легла в постель. Комната закружилась у нее перед глазами, к горлу подступила тошнота. Амира добралась до туалета. Ее вырвало, потом еще раз.

Измученная, она с трудом буквально доползла до постели и, протянув руку, погладила по голове Карима.

В окно лился нестерпимо яркий, режущий глаза свет луны, заливавший призрачным серебристым светом спальню. Где она? Ах, да, в Александрии. Который теперь час? Амира потеряла всякое чувство времени. Голова раскалывалась на части. Почему она проснулась? Карим? Нет, ребенок мирно спит. С улицы доносятся чьи-то голоса. Один из них принадлежит Али. С кем это он говорит? Со слугой? Но почему он так рассержен?

Выскользнув из постели, Амира вышла на балкон. В лунном свете она увидела, что на краю бассейна стоит Али в плавках лицом к лицу с бедно одетым молодым человеком.

— Сиятельный, — говорил человек едва слышно, — я только хочу напомнить о твоем обещании. Ты сказал, что позаботишься обо мне, но я не получил никаких денег.

К ужасу Амиры, Али с силой ударил человека по лицу.

— Как ты осмелился прийти в мой дом? Разве я не предупреждал тебя, чтобы твоей ноги здесь никогда не было? Ты же знаешь, где меня можно найти. Ты должен был прийти туда, и только туда.

— Но прошу тебя, сиятельный, выслушай меня. Моя мать тяжело больна. Нам нужны деньги на докторов и на лекарства. Умоляю, не прогоняй меня. Если я больше не услаждаю тебя, то могу прислать своего брата. Ему тринадцать лет, он еще чист. Ты будешь у него первым, как был у меня.

В душной ночи Амира вдруг почувствовала, что ее тело покрылось ледяной испариной.

Теперь все стало ясно — безразличие Али, перепады его настроения и непредсказуемость поведения. Стала понятна причина гнева, который охватывал Али всякий раз, когда Амира пыталась склонить его к близости. Руки бедной женщины затряслись, голова закружилась. Амира почувствовала, что вот-вот лишится сознания. «Только не здесь, — мелькнуло в голове, — и не сейчас».

— Ну пожалуйста, сиятельный, хотя бы несколько фунтов.

— Собака, ты не получишь не гроша за то, что явился сюда. Проваливай!

Но тут в поведении молодого человека исчезло раболепство, и в голосе появилась скрытая угроза. Амира увидела, что парень физически сильнее Али — выше и мускулистее.

— Сиятельный, я не думал, что дело дойдет до этого, но у меня есть фотографии. Может быть, найдется кто-нибудь, кто приобретет их за те несколько фунтов, на которые я куплю лекарства для матери. Не вынуждай меня прибегать к этому.

Али резко протянул руки к горлу парня, но внезапно передумал. Когда принц заговорил, в его тоне прозвучали вкрадчивые нотки.

— Полагаю, что ты лжешь, — возразил Али, — но я больше не желаю тратить время на эту бессмыслицу. Но даже такой глупец, как ты, должен понимать, что я не ношу деньги в плавках. Жди меня здесь.

Принц повернулся и направился в дом. Парень по-собачьи следил взглядом за Али. С невыразимой тоской Амира представила себе, как завтра утром, сидя у бассейна, она встретится с мужем, который посмотрит на нее своими красными, воспаленными глазами. Боже, что она ему скажет?

Али вновь появился на улице. В левой руке он держал скомканные банкноты. Это было оскорбительно, но парень пришел сюда не за тем, чтобы проявлять свою гордость. Бормоча слова признательности и благодарности, молодой человек протянул руку за деньгами, и в этот момент Али ударил его в грудь. Парень странно всхлипнул, тяжело опустился на колени и завалился на спину. Только в этот момент Амира увидела нож в правой руке Али.

— Нет! — Отчаянный женский крик раздался под черным пологом ночи.

Али обернулся на этот крик. В его глазах плескалось неистовое бешенство.

— Что ты здесь делаешь? Молчи, Амира, только слово, и ты понимаешь, что я с тобой сделаю!

Амира молчала, да и что могла она сказать в ответ?

Али пнул безжизненное тело ногой и потащил труп по лужайке к морю.

Женщину бил крупный озноб. Нет, это неправда, все это ей приснилось. Утром она проснется, и все виденное окажется простым ночным кошмаром.

Тяжело дыша, вернулся Али, смыл кровавое пятно на краю бассейна, затем нырнул в воду, вылез из бассейна и пошел в дом. Следы преступления были уничтожены.

Его арестуют, подумала Амира. Он убийца, и его обязательно поймают. Господи, какая же она дура, и все из-за выпитого бренди. Али нечего опасаться. Даже если бы полицейские застали принца с ножом в руке над мертвым телом у его ног, то и тогда в глазах всех Али остался бы сыном аль-Ремаля, а парень — незваным гостем в чужих владениях, нарушившим священное право собственности. Неудобных вопросов можно было бы избежать с помощью денег, а слишком любопытного следователя отправить служить на границу с Сахарой.

Как бы то ни было, на следующий день супруги вернулись в аль-Ремаль. В самолете они не сказали друг другу ни слова.

Часть пятая

Страх

— Ты шлюха, грязная, поганая шлюха, сознайся в этом!

— Али, умоляю тебя…

— Говори!

Схватив жену за волосы, Али запрокинул ей голову. Боль стала нестерпимой, но сильнее боли был страх.

— Хорошо, хорошо. Я шлюха.

— Я вижу, ты очень этого хочешь, да? Ты хочешь этого прямо здесь!

— Не надо, прошу тебя, пожалуйста…

— Говори!

Казалось, еще немного, и Али сдерет ей кожу с головы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});