Ларец - Елена Чудинова

Некогда было и разглядеть лица нечаянного помощника, когда он, наконец, оказался рядом. Ящерицы явно не давали о себе забыть.

— Спиною к спине! — крикнул ей путник.

Теперь они отражали нападение с двух сторон, что вправду было удобно. Нелли успела заметить две вещи. Первое — на ее компаниона ящерицы наскакивали куда яростнее, верно, им дано было указание захватить Нелли живою, а убить случайного ее защитника они не вменяли себе в большую проблему. Второе, более непонятное — компанион ее, несомненно искусный фехтовальщик, отчего-то все метил врагам по рукам и ногам, хотя раза два ему предоставлялась возможность хорошего смертоносного выпада.

Некоторое время ни защищавшимся, ни нападавшим было не до разговоров. Минуло около четверти часу, и до слуха Нелли вновь донесся топот, на

сей раз с другой стороны, от Новгорода, а не к нему. И топот был иной — не карьер, каким примчался недавний ее защитник, а скорая, но без торопливости рысь, которая вдруг сменилась галопом, словно путник увидал вдали драку. Так оно, верно, и было. Что же, и второй проезжий кстати, раз он не трус.

— Потроха святого Гри! Грабители! — На сей раз Нелли не видела самого всадника, но гневно-веселый его голос прозвучал в ее ушах музыкою. — Я иду, господа!

О, этот проезжий не церемонился! Едва спрыгнул он с коня, как двое ящериц повалились наземь по обеи стороны. Второй, впрочем, поднялся на ноги и, согнувшись вдвое, поковылял к своей лошади.

— Кубла-та!

Нелли щасливо расхохоталась, не справляясь с охватившим ее возбуждением: ящерицы, несомненно, отступали. Вот уже взбираются они на своих малорослых мохнаток, вот поворачивают к Петербурху. Уходят! Последним скакал раненый, а главный успел прихватить повод лошади убитого.

— А покойничек-разбойничек-то мой, — превесело заявил второй избавитель, касаясь распростертого тела носком сапога. — Экая, однако, страхолюдина.

— Ваш, сударь, Ваш, кто поспорит. — В голосе первого путника прозвучала улыбка. Он, в свою очередь, задумчиво наклонился над трупом.

Дождь вдруг кончился, и сквозь тучи проглянуло небо. Странное дело: ночь превратилась в ранний вечер. Трое соратников наконец увидели друг друга.

— А кто это? — спросила Нелли первого, указывая на тело.

— Утукки, а может, и асакки, кто его разберет, — спокойно отвечал он. — Не умею ответить тебе точнее, маленькая Нелли.

— Нелли! Так вот, как тебя звать на самом деле! — воскликнул второй избавитель и тут же, оборотясь к первому, любезно произнес: — Щаслив сделать знакомство, сударь. Филипп Антоныч Росков, французской дворянин.

— Священник храма Преображения в селе Сабурове Модест. Рад уместному знакомству. Третьего же из нас мы, кажется, знаем оба.

Глава XXXIV

Нелли подбежала к Роскофу. Тот, не чинясь, поднял ее под мышки, словно малого ребенка, и расцеловал в обе щеки, но тут же отчего-то покраснел.

— Филипп! — воскликнула Нелли, когда сапоги ее вновь соприкоснулись с землей. — Разве бывают в жизни такие удивительнейшие случайности?

— Случайностям нету места в нашей жизни, — произнес отец Модест. — Но сама жизнь причудливее всего, что творит воображение самого резвого книгописца.

— Не могу согласиться, — отозвался Роскоф. — Я чаял, мне потребуется немало усилий отыскать в Санкт-Петербурге моего маленького ученика в фехтовании. И вдруг оный сам собой оказывается на дороге, да еще в опасном положении.

— Ты хотел меня разыскать? — изумилась Нелли.

— Я не мог последовать с тобою, ибо ждал на месте распоряжений моего отца. Но не мог и спать спокойно, отпустив навстречу опасностям девицу столь юного возраста. В Новгороде я был по последнему отцовскому поручению, а в столицу свернул уже за тобою.

— Ищите и обрящете, — усмехнулся отец Модест. — Экое диво, что Вы обрели проще и скорей, чем надеялись? Однако поспешим, друзья мои, Венедиктов не успокоится на этой неудаче.

— Только одно, отче, — нахмурилась Нелли. — Вы мчались так, словно уж наверное знали, что эти… ну, слуги его, на меня нападут. Уж это никак не случайность? Как Вы могли знать?

— Я знал лишь, в какую сторону ты едешь, думаю, из того же источника, что и Венедиктов. Проще говоря, я побывал в доме Петряевой, а затем подкупил человека в конюшне.

— Нет, не сходится! Вы — священник, от Вас Матрена не стала скрывать, где мы держали коней. Но она славная женщина и за деньги бы не сказала. Как же узнал Венедиктов?

— Тогда спроси об этом не меня, а себя, — с неодобрением заметил отец Модест. — Я же могу повествовать лишь о себе. Я догадался, что ты в опасности, когда, едучи тебе вслед, был обогнан торопливой нечистью. Пришлось оставить твою подругу на ближайшей станции в карете, а самому пуститься верхом.

— Катька с Вами? — Нелли подпрыгнула.

— Нет, со мною Прасковия.

— Что?!

— Некогда, маленькая Нелли Сабурова, некогда! — отец Модест сунул в стремя ногу. — Очень о многом нам предстоит всем говорить, но не в пустынной местности в вечерний час.

— Мне многое темно, но Его Преподобие, несомненно, прав, — Роскоф подсадил Нелли.

Некоторое время путники молча ехали рысями.

— Отец Модест, ответьте хоть, отчего слуги Венедиктова не говорят по-нашему? Он вить давно тут живет.

— Утукки не могут понимать никакой человеческой речи. Ни русской, ни иного народа. Хозяин же их приказывает им энергиею мысли, и они чувствуют любое распоряжение вдесятеро лучше, чем рабы-человеки.

— Вы нарочно смеетесь надо мною? — Нелли начинала злиться не на шутку. — Что это еще за утукки такие?

— Да просто нежить, я думал, ты сама поняла. У нежити вить больше разновидностей, чем пород у собак.

— То есть это не люди?

— Не люди вовсе. Души у них нету. Думаю, я мог бы даже не бояться их убивать, но береженого Бог бережет, а положение обязывает.

— Это конь твоей подруги, его забыть трудно, — Роскоф кивнул на скаку на Роха. — А где ж она самое?

— Впереди. В Твери мы должны повстречаться.

— Это досадно, — отец Модест поморщился. — Я-то думал свернуть с дороги, как только нас догонит Парасковия. Следующий ход его будет хитрее, а мы тут затеяли поддавки.

— Но не можем же мы бросить Катьку!

— Ни ее, ни ларец мы не бросим, — меланхолически отвечал отец Модест. — Я просто досадую.

— Откуда Вы знаете про ларец? Уж никак не от Матрены.

— Посуди сама, разве б ты покинула город, не получив, чего хотела? Догадаться и тут не трудно. Скажешь, ларец не у ней?

— Нет, не у ней! — Нелли рассмеялась, перестав вдруг сердиться на священника. — Но драгоценности, драгоценности с нею!

На это рассмеялся и священник.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});