Бездушные. Изнанка - Дарья Данина

объяснить этот порыв. Просто желание. Удивить. Сделать приятно. Сорвать с полных губ улыбку. Она ведь не вышвырнет корзину в окно?

- Ну-с? – Звонкий голос Антона раздражающе ударил по барабанным перепонкам. – Чем обязан?

Туз отворачивается от панорамного окна, и вида заснеженной конюшни и, поджав подбородок, усаживается на винтажный диван посреди просторной гостиной.

- Помощь твоя мне понадобится. – прослеживает тяжёлым взглядом, как фигуристая блондинка расставляет на столике напротив чашечки с кофе и кое-что из выпечки. Запах тут же вызывает рычание в желудке. Пахнет мясом. Это пироги?

- Я к твоим услугам? Убить кого-то хочешь? – шутит рыжий, опускаясь рядом и, закидывая ногу на ногу.

- Угадал… - Туз широко улыбается, глядя на то, как вытягивается рожа собеседника.

- Только я не киллер, Руся. Забыл? – тихо отшучивается Антон, не пряча улыбку. – но… у меня есть кое-кто…

- У меня тоже есть кое-кто, Антоша. Но я о другом.

Руслан не выдерживает, и тянется к выпечке. Сглатывает слюни, и широко раздувает ноздри, втягивая аромат пирога. Точно. С мясом. Откусывает кусок, и тихо мычит от удовольствия.

- У твоей кухарки золотые руки, Антон.

- На моей кухне работает мужчина, Руся.

- Не важно. Можешь передать ему, что я оценил.

- Непременно. Ну так, ближе к делу?

Рыжий ёрзает на своём месте от нетерпения. Нервно выстукивает дробь по собственному бедру.

- Помнишь, ты как-то обмолвился, что под Питером у тебя знакомый… - глоток кофе. - У которого своё охотничье угодье?

- Тебе нужен лось?

- Если говорить о зверях, мне и зайца хватит. А вот Аркаше этого будет мало. Так ведь?

- Тааак. – тянет рыжий, подхватывая маленькую чашечку, но так и не отпив. – Кажется, теперь я понимаю, к чему ты ведёшь… - скалится.

- Твоя задача: пригласить Аркашу на охоту. Он ведь любит это дело…

- Сомневаюсь, что без двух пальцев он с радостью примет моё предложение.

- А ты постарайся, Антоша… ты ведь умеешь уговаривать. Развлекательную программу ему распиши. Ну, не мне тебе объяснять.

- Я вот одного не могу взять в толк, Русик. – Антон озадаченно рассматривает своего гостя поверх белоснежной чашки. – Дело в дочке Кротова? Или же за этим стоит Чёрный?

- Это не важно, Тош. - отмахивается мужчина. - Просто... он стал лишней фигурой на шахматной доске.

- Я тебя понял... понял, друг мой. – Наблюдает за тем, как Туз промокает салфеткой губы, а затем вытирает пальцы. – Всё сделаем. По высшему классу, как говорится. Кстати, - вскидывает рыжие брови. – Чёрный уже приезжал?

- Нет. – Туз чуть заметно кривится, и поджимает подбородок, проводя пальцами по щетине. – Жду...

…

Дом встретил тишиной. В отличие от вчерашнего дня. Туз стянул с себя пальто и, сбросив ботинки, прошёл на кухню. Снова никого.

- Где все? – рыкнул в сторону охранника, что бесшумно стоял возле входной двери. Кажется, что тот не совсем понял, о чем речь. – Аня, Арсений?

- Так, у себя. Наверху.

У себя… бросил взгляд на ёлку. Та весело сверкала огоньками. Будто подмигивая ему. Словно посмеивалась над мужчиной.

- Ясно. – глухо произносит Руслан, обхватывая холодными пальцами перила.

- Руслан?

- М? – разворачивается к бойцу, недовольно хмурясь. Он хотел, как можно быстрее оказаться в своей комнате. Он мотался пол дня, разъезжая по столице из одного конца в другой. Ему нужно было просто увидеть её. Проверить, не избавилась ли она от цветов.

- Девушка… - одно слово заставляет насторожиться. – она сегодня самостоятельно хотела выйти на улицу. Одна.

- И?

- Ты говорил, что без тебя нельзя.

- Верно… - застыл, ожидая продолжения.

- Когда я не отпустил, она угрожала, что ты мне руки переломаешь. Поэтому, я узнать хотел: может, я что-то не так понял? И ты действительно дал добро?

Туз заметно расслабляется, и поджимает губы, сдерживая усмешку. Кажется, он уже когда-то это слышал.

- Ты всё правильно понял. Ей без меня нельзя. – успокаивает парня и, развернувшись, направляется в уже ставшую общей для них спальню.

Глава 39

День прошёл… так себе. Возможно, вчерашняя вылазка оказалась исключением из правил. Но она осмелилась понадеяться, что сегодняшний день ничем не отличается от предыдущего. И... как она ошибалась. Не успела девушка почистить зубы и выйти из ванной, как обнаружила на столе, рядом с цветами поднос. Завтрак. Снова в комнате?

Аппетит пропал, и Влада равнодушно расковыряла вилкой глазунью, а жареный бекон выбросила в окно. Местный доберман с удовольствием сожрал подачку. Кофе показался безвкусным, как и блины. Настроение безвозвратно испорчено.

Спустилась вниз и, так и не найдя ни Анну, ни Арсения, свернула в сторону охранника с непроницаемым лицом. Похожий тип был у её отца.

- Эм, - не зная, как к нему обращаться, брюнетка слегка замялась. – А где Анна? И Арсений?

Парень, который, скорее всего, её ровесник, смотрел сквозь неё, и это невыразимо бесило. Но всё же, спустя несколько секунд, тот отвечает…

- Их нет дома. Они уехали к репетитору. А потом поедут за подарками.

- В воскресенье к репетитору? – девушка недоверчиво косится на молодого человека напротив. Но тот просто игнорирует её вопрос. Вот же ж! Полюбуйтесь на него. Пиджак нацепил на раздутые плечи, и машинально самомнение раздул. Бандюга.

Кротова фыркает и, оглядываясь на охранника, шагает в сторону гостиной, где красуется новогодняя ёлка. Тот не окликает её и не останавливает. Лишь молча наблюдает, ожидая её действий.

- Я буду здесь! – чеканит девушка, сузив глазки. И пусть только попробует её прогнать обратно в комнату!

Но парень лишь пожал плечами, и так же, безмолвно отвернулся. Выглядело это так, словно он дал добро. Или же... Руслан дал добро? Быть не может...

Осмелев ещё немного, девушка обшарила гостиную в поисках хоть чего-то интересного. Огромная плазма над камином привлекала внимание. Господи, она тысячу лет не смотрела телевизор! Да кто вообще его сейчас смотрит?! Разве что, домашний кинотеатр? Но она так и не нашла пульт, отчего в обиде поджала губки и тихо вздохнула. Опустилась рядом с ёлкой на колени, и щелкнула пальцами по стеклянному шару, вслушиваясь в его звон. Покосилась на стопку журналов, что покоились на журнальном столе и, ещё раз вздохнув, подползла к ним. Стянула бумажную груду на пол и, улёгшись на мягком ковре,