Волчье правило - Олекса Белобров

– У меня в вашем городке живет отец и дед похоронен, – сообщил Захаров. – А я служил недалеко от К., в Днепропетровске, поэтому иногда заезжал в вашу бригаду.

– Конечно, товарищ генерал-майор, – нашелся Петренко. – Я хорошо помню, как вы в нашу бригаду заезжали!

Это была малюсенькая толика правды, ведь о частных визитах генерала Захарова в их гарнизон он слышал отголоски сплетен от политотдельских, к тому же сам никогда его не видел.

Монстр, не ожидая такого оборота, стоял рядом с земляками ни жив ни мертв.

– Так что ты, Виктор Федорович, расскажешь о старшем лейтенанте Петренко? – ЧВС вспомнил о Михалкине. – В чем мой земляк провинился?

– Дело еще до конца не выяснено, проводится служебное и партийное расследование… – начал съезжать начпо. – Поэтому не могу быть уверенным на все сто процентов…

– А зачем тогда его в дерьмо втаптывать? – спокойно спросил генерал, уставясь в бегающие глазки подполковника.

– Понимаете, Александр Иванович… – Монстр предпринял повторную попытку вывернуться. – Старшим здесь должен был остаться майор Волк, зампотех батальона, – подполковник ткнул пальцем в старшего лейтенанта, – а он, – снова тычок пальцем в Хантера, – не предупредив старшего, получил SOS от группы спецназа и отправился им на помощь.

– Вот молодец! – сделал лаконичный вывод генерал. – Все бы так действовали, не ожидая согласований! Сколько бы жизней сберегли!

– Дело в том, что майор Волк самостоятельно, не посоветовавшись с руководством бригады, вышел на связь с Центром боевого управления армии и доложил о дезертирстве старшего лейтенанта Петренко! – начал отбрехиваться начальник политотдела, под давлением высокого начальства полярно изменив точку зрения.

– Знаешь, Михалкин, – остро отреагировал генерал Захаров. – Я недавно разговаривал с высокопоставленным представителем Спецпропаганды, полковником Худайбердыевым, из политуправления ТуркВО, слыхал о таком?

– Так точно, слыхал! – проглотил нервную слюну Виктор Федорович.

– Так вот, подполковник, Спецпропаганда мне о твоем Петренко кое-что другое сообщила, нежели ты пытаешься мне доложить! – начал закипать Член Военного Совета Сороковой армии. – Ты что, не владеешь обстановкой в подразделениях соединения? – Он снял очки, совсем неласково заглянув Монстру в глаза.

– Нет, я просто… – Перед высоким начальством Монстр растерял наглость и напористость. – Просто, проводится дознание, поэтому считаю, что любые выводы делать преждевременно! – наконец ловко выкрутился опытный аппаратчик и интриган.

– Хорошо, разбирайтесь. Если выяснится, что не виноват – наградите! А если окажется, что провинился, – обратился к молчаливому замполиту роты ЧВС армии, – то здесь уже, земляк, не взыщи: будешь наказан!

– Благодарю, товарищ генерал! – прохрипел земляк сухим ртом. – Хоть вы приказали разобраться, а не обругали! По выходу из боя таких матюгов наслушался, за всю жизнь подобных не слышал! – он зло стрельнул глазами в своего начальника.

– Хорошо, земляк, – генерал пожал руку старлею перед клацающими объективами. – Когда будет необходимо – обращайся! Я думаю, все будет хорошо! – С этими словами ЧВС обернулся к растерянному начальнику политического отдела отдельного десантно-штурмового соединения.

– Пошли, Виктор Федорович, есть еще дела!

Репортаж с передка

– Иди, Петренко, – процедил Монстр так, чтобы не слышал генерал, к которому уже подскочила наглая тетка-репортер в джинсах снизу, военной куртке сверху (в каске с бронежилетом), с микрофоном и магнитофоном на боку. – Я с тобой потом побеседую…

– О переходе на командную должность разрешите спросить?! – Молнии в Сашкиных глазах вспыхнули с такой силой, что начпо едва не шарахнулся от него. – Я так соображаю, что Члену Военного Совета объединения было бы интересно узнать некоторые детали нашего утреннего разговора? – не утихомиривался Хантер.

– Идите к личному составу, товарищ старший лейтенант! – холодно, почти речитативом процедил Михалкин. – Мы с вами разберемся отдельно!

– Есть отдельно! – громко ответил старший лейтенант и зашагал прямо сквозь толпу.

Не успел отдалиться, как его крепко дернули за автомат, оружие соскользнуло с плеча, болезненно ударило по бедру.

– Стой, боевик! Ты, что ли, Петренко? – За чужое оружие хватался высокий, светлый, с пшеничными усами стройный майор, в кепке и чехословацких коричневых туфлях «Цебо».

Планка ордена «За службу Родине в ВС СССР» третьей степени начинала колодку из целого ряда других наград, рангом ниже. Рядом с майором топтался коренастый чернявый и черноусый цивильный субъект лет тридцати, пожалуй, единственный из репортеров и журналистов без каски и бронежилета. У обоих на плече висели «окурки» со спаренными магазинами.

– А ты кто? – нахально спросил Александр.

– Я? – растерялся тот. – Я – старший инструктор политического отдела спецчастей и частей тыла Сороковой армии майор Гольцов Сергей Владимирович!

– Вот и отправляйся к себе, в свои спецчасти и части тыла! – спокойно бросил старлей, поправив на плече автомат, отправился восвояси.

Наглый майор снова возник перед его лицом.

– Некрасиво так! Я представитель вышестоящего политоргана! – начал задираться он. – Я слышал твой разговор с ЧВС – ты политработник, замполит роты и должен нести полную ответственность за свое поведение!

– Слушай, майор! – приблизился к нему старший лейтенант. – Тебе, что, делать нечего? Ты фильм «Даурия» как давно видел? – насмешливо спросил он.

– Недавно, а что? – выпятил грудь старший инструктор.

– Помнишь, когда там пришел к матросам-анархистам большевик и заявил, что дескать, он является представителем вышестоящего штаба, а матросик поставил перед ним табурет и говорит, мол, залазь на табурет и тогда будешь – вышестоящий! Понял, майор? – чеканил слова Хантер, не смотря на «вышестоящего».

Цивильный с «окурком» на плече довольно хмыкнул при упоминании о «Даурии», потом профессиональным жестом вытянул откуда-то блокнотик и карандаш, что-то записывая. Но старший инструктор-тыловик никак не мог успокоиться.

– Ты что же думаешь, – заорал он в запале, – мол, десантура, это уже все, Бога за бороду ухватил?

– Не поминай всуе, майор! – Хантер нехорошо оскалился в ответ.

– Да знаешь ли ты, старлей! – снова заверещал политотдельский. – Я службу начинал в Чехословакии, я уже в шестьдесят восьмом солдатом воевал, когда ты еще в школу ходить начинал! – перешел он на личности.

– Как там чешское пиво было? – нашелся Александр. – Не горчило?

– Да что ты понимаешь, мальчишка?! – аж взвился майор. – Что ты в жизни видел? Я сам спортсмен, офицерскую службу начинал на должности замполита спортроты Киевского округа!

– Ну и дела! Спортсменов-профи я уже сегодня в деле видел! – вновь недобро ощерился замполит парашютно-десантной роты. – Коренастые ребята, что и говорить! Только в штанишки писают, когда страшно им бывает!

Чернявый снова захохотал. Гольцов, судя по всему, уже был не рад, что связался с таким неподатливым человеческим материалом.

– Не думай, Петренко, что я тебя не достану! – грозился он. – У меня длинные руки и большие возможности!

– Слышь, пан Спортсмен! – вплотную приблизился к майору Петренко. – Шел бы ты куда-нибудь на стадион, или в спортзал, или куда-то еще – попить своего любимого чешского пивка, хорошо? Здесь вскорости солнце запрячется, и будешь ты в чешских туфельках под духовским огнем со своим «окурком» исполнять различные спортивные упражнения, а басмачи тебе – баллы выставлять!

Не тратя больше времени на пустую и все более раздражающую болтологию, Александр развернулся и пошел к родному Шаману. Зайдя за корпус бронированной машины, устало рухнул на ящик. Вдруг возле него возник чернявый цивильный, теперь уже без Гольцова.

– Александр Николаевич! Разрешите примоститься? – незнакомец выказал осведомленность.

Выглядел он приветливо, вел себя не нахально, но Хантера раздражал сам факт присутствия чужого человека на своей территории.

– Ты чего ко мне докопался? Ты кто такой? – резко спросил он незнакомца. – Что вы все от меня хотите?!

– Я – собственный корреспондент газеты «Комсомольская правда», аккредитованный в Республике Афганистан, – спокойно сообщил чернявый и, вытянув пачку сигарет «Стюардесса», угостил собеседника.

Хантер нагло взял три сигареты, одну закурил, две демонстративно заложил за «уши» форменного кепи.

– А величать тебя, вероятно, Михаил Шубин? – спросил старший лейтенант, выдыхая дымом едва не в лицо визави.

– Приятно, что ты читаешь «Комсомолку» и следишь за моими публикациями! – улыбнулся в усы журналист, переходя на «ты». – Да, я действительно Михаил Шубин!

– Что ж, приятно познакомиться! – Хантер протянул руку. – Замполит четвертой парашютно-десантной роты старший лейтенант Петренко, на данный момент – временно исполняющий обязанности командира роты.