Волчье правило - Олекса Белобров

В конце концов, гонки закончились. Хантера поднесли к ящикам, выставленным заботливым Шаманом возле брони, на которые он расстелил сверху спальный мешок, скрутив еще один под голову. Солдаты аккуратно подняли замполита, и положили на логово, не вытягивая из-под него плащ-палатки.

– Спасибо, парни! – отхаркивая загустевшую кровь, промолвил Петренко. – Возвращайтесь в строй, мы с Шаманом тут управимся!

Подчиненные не заставили повторять распоряжение, рванув на построение.

Шаман остался. Выполняя Сашкину просьбу, он отыскал почти чистое солдатское полотенце, смочил в воде, плотно обмотав контуженую голову начальника. Тому стало легче, звон в ушах потихоньку сошел на нет, дурнота исчезла так же внезапно, как и появилась. Потихоньку утихомирилось кровотечение, сначала из ушей, потом – из носа. И вновь воспоминания дали знать о себе…

* * *

…Водитель головного афганского автобуса (переполненного, как всегда, людьми и скотом), ожидавший прохода шуравийской колонны, судя по всему, не знал – какая колонна прется навстречу, большая или нет. Глядя на бардак, царящий среди комендачей, дравар решил выскочить из «кармана», объехать комендантскую броню, рванув в свой кишлак.

Так оно и вышло – комендачи прозевали этот момент, автобус резко их обогнул, выехав на обочину, и покатился навстречу передовому дозору. Расстояние стремительно сокращалось, оставалось метров двести, когда прозвучал взрыв такой силы, что заложило уши.

Автобус наехал на мощный фугас, рассчитанный, очевидно, на танк или боевую машину разминирования. Взрыв страшной силы подбросил тяжелую машину кверху, на землю упали обгорелые и исковерканные ее руины, к тому же – моментально воспламенившиеся. Зрелище не для слабонервных, усиленное так называемым «эффектом дождя» – то здесь то там падали какие-то куски, большие и малые, камешки и железки. Долетая до Сашкиной брони, они производили мягкий шлепок или звон металла, что-то пару раз ляпнуло старлея по каске. Вскоре густая пыль затянула место трагедии.

– Хантер, что за взрывы, у вас там? – спросили наушники голосом ротного. – В чем причина остановки? Нужна помощь? – посыпались вопросы.

Александр сообщил причину остановки движения колонны, не забыл и про бестолковых комендачей. Реакция Лесового удивила.

– Ты, Хантер, не наезжай на комендачей! – прохрипел он в эфире. – Можно сказать – их нужно поблагодарить. Если б на фугасе кто-то из наших подорвался, было бы хуже. Вот-вот подлетят вертушки, разберутся – что там вокруг творится, а вы тем временем расчищайте путь, выкатывайте «яйца» у танка и – вперед! Неподалеку зеленая зона, к тому же скоро станет темно, как у негра в жо… Повысить внимание и бдительность! Конец связи! – замолк ротный.

– Товарищ старший лейтенант, – от Лома прибежал бледный боец, – Логин говорит – вы там нужны, он не может принять решение!

– Бегу! – пообещал замполит, быстро собираясь.

По радио старлей поставил задачу Дыне – оставаться на месте, держать связь с ротным и руководить дозором. Подбежав к отделению Лома, рассредоточенному вокруг места подрыва с оружием наготове, Хантер оторопел, поняв – зачем его вызвал старший сержант Логин…

Так называемый «эффект дождя» вызвали… останки человеческих тел и туш животных, которые усеяли все вокруг жутким ковром. Ужасающим было то, что некоторые куски тел продолжали шевелиться – жизнь не сразу покидала живые организмы, из последних сил работали нервные окончания, нейроны проводили затухающие сигналы в разбитых черепных коробках…

Невозможно было разобраться, где – остатки мужчин, где – женщин, где – детей, а где – животных, так все перемешалось. Кишки, мозг, остатки экскрементов и кровь чавкали под ногами, тянуло болотным газом, парным мясом и кровью, как на скотобойне. К этим запахам примкнули перегар тротила, пыль, гарь.

Бойцам от такого зрелища стало худо, их тошнило, они закрывали руками рты, порывались ломануться к недалекой реке. У самого Хантера при ближайшем рассмотрении этой мясорубки тошнота подступила к горлу. Неистовым усилием воли он справился с собой – рядом находились подчиненные, в чьих глазах он являлся символом воинской власти, олицетворением надежды на то, что весь этот ужас когда-то закончится и все будет хорошо.

Одному Лому все было одинаково – старший сержант даже глазом не моргнул, к тому же он, сохранив трезвую голову, не позволил бойцам приблизиться к воде – берег мог быть заминирован! Петренко быстро оклемался, сообразив – необходимо держать ситуацию под жестким контролем.

Старлей расторопно распорядился. Командир саперов немедля получил приказ – приступить к поиску минно-взрывных устройств. «Кроты» (довольные, что их не привлекают к сбору человечины), с щупами и миноискателями наперевес, занялись своим делом. Овчарку Эльзу, свою любимицу, саперы оставили на броне: она не могла что-либо отыскать при наличии столь огромного числа сильнейших раздражителей.

Хантер отдал Логину приказ: бойцам вытянуть из РД плащ-палатки, отдельно загружать на них останки людей, отдельно – животных, сваливая все это на обочине. Рядового Диордиева старлей отправил к танку – за командиром.

Не теряя времени, он кликнул Лома, и они вдвоем, не сговариваясь, склонились и первыми, демонстрируя личный пример, взяли в руки то, что совсем недавно было живыми организмами…

Мясо было теплым и скользким, куски шевелились, над ними дрожал теплый парок – от водохранилища веяла вечерняя прохлада. Старшему лейтенанту приходилось буквально насиловать собственную психику, перевоплощаясь в робота, не имеющего ощущений, чувств и эмоций. Старший сержант работал автоматически, похоже, ему действительно было все нипочем. Бойцы, под влиянием личного примера командиров, заработали бездушными автоматами – эмоции покинули их застывшие, окаменевшие лица. Казалось – каждый натянул на себя маску.

Прибыл командир танка. Хантер поставил ему задачу – КМТ[49] перевести в боевое положение, поскольку дальнейшее движение предполагалось только с тралом. Но сначала танкист должен был зацепить броней остатки автобуса, оттащить к воде, чтобы не мешали движению.

Этим Хантер убивал двух зайцев – расчищал дорогу, и, возможно, разминировал берег, который мог быть заминирован как нашими, так и «духами». Послышался грохот вертолетов – сразу четыре вертушки, две «восьмерки» и две «двадцатьчетверки» прошлись над ними, осматривая место трагедии.

– Слушай, Александр Игоревич! – обратился замполит роты к Логину. – Собери свое отделение и саперов, и помойтесь в речке, смойте с себя все, что можно, кроме грехов. Купаться запрещаю, раздеваться до трусов – тоже, к воде спускаться по следам гусянок танка или – по следам рамы от автобуса. Понял?

– Так точно! – радостно откликнулся Лом. – А вы?

– Я пока свяжусь с Лесовым, сообщу, что дорога свободна, можно двигаться вперед, – отмахнулся Александр, хотя и ему, как говорится, до крику, до одури хотелось похлюпаться в воде.

Бойцы с Эльзой в голове цепочки быстро побежали к воде, а Петренко влез на броню, натянул на голову шлемофон, прислонил ларингофоны к горлу, нажал тангенту, вызывая ротного.

– Хантер вызывает Лесника, прием! – воззвал он в эфир.

– Слушаю тебя, Хантер, – мигом отреагировал комроты. – Почему до сих пор стоишь?

– Нужно было на месте принять решение, убрать трупы, остатки техники, проверить местность на наличие минно-взрывных устройств, – с обидой в голосе доложил замполит.

– Ну хорошо-хорошо, не заводись, – подешевел Лесовой. – У меня здесь крупорушка сплошная – руководство уже эпидермис снимает, все выясняют: «в чем причина задержки?», «почему стоим?», «кто у тебя там старший в дозоре?».

– Ну и как? – спросил Александр, в глубине души матерясь по адресу военных бюрократов, представляющих местность большей частью на картам, в то время как другие руками собирают человечину…

– Все нормально, отгавкался, – успокоил его Лесник. – Докладывай, когда начало дальнейшего движения?

– Через минуту, – ответил Хантер, наблюдая, как его подчиненные, свежеумытые, с каплями воды на загорелых физиономиях, бегом поднимаются от воды, мокрая красавица Эльза победоносно несется впереди.

По команде заревели двигатели, танк опустил «яйца» трала на дорогу и уверенно покатил их вперед. Дозор тронулся за бронированным монстром. Только сейчас Хантер смог критически осмотреть себя: на покрытых пылью руках и даже на лице застыли капли чужой крови, на рукавах куртки и калошах штанов запеклись кровь, мозг и еще что-то гадкое, на берцы вообще было противно смотреть – к ним прилипли кишки и дерьмо.

– Красавец! – подначил сам себя старлей. – Ни одного выстрела еще не сделал, а руки уже по локоть в чужой крови…

Нелегкий путь на Джелалабад продолжился. В районе Митерламского перекрестка находился шуравийский диспетчерский пункт. На ДП пережидала колонна правительственных войск – пехотный полк «зеленых» возвращался с боевых. Очевидно, «духи» придали им колоссальное ускорение, ибо возвращение полка сопровождалось всеми признаками паники и бегства. Побитые транспортные машины с простреленными кабинами и разбитыми бортами, танки Т-54 с толпами бойцов на них, БТР-60ПБ со спущенными колесами – весь этот колхоз шарахался в «плановом беспорядке».