«Если», 2001 № 01 - Джанет Каган

— Нет! Вранье! — запротестовал Шва, а Смедли Фейвершем хладнокровно извлек из кармана свой портативный проектор искривлений и набрал ряд команд. — Вы наверняка участник засекречивания! На спор, вы забрали… Эй, что это вы делаете?

— Ничего особенного, — сказал Смедли Фейвершем, успевший открыть в воздухе отверстие пространства-времени и теперь расширявший его во врата. — Мне надо вернуться с докладом в штаб. Ты, конечно, меня правильно определил. Мне дали задание забрать отсюда трупы инопланетян.

— А я что говорил! — голос агента Шва зазвенел от торжества. — А когда вы убрали обломки настоящего космолета, то оставили на их месте поврежденный метеозонд для отвода глаз! — Глаза подростка хищно заблестели. — И где же вы все спрятали?

— Вон там, — Смедли Фейвершем небрежно кивнул на висящий в воздухе временной портал. — У меня там полный порядок: и росуэллские раритеты, и видео Большенога, и архивы Элвиса Пресли. Но, естественно, тебе туда нельзя.

— На фиг! — Прыщавый хронопрыгунчик шагнул вперед, бросая вызов Смедли Фейвершему. — Общественность имеет право знать! Правду не скроешь!

Победно ухмыляясь, агент Шва отпихнул Смедли и прыгнул мимо него в портал пространства-времени. Мгновенно самодовольная улыбка преобразовалась в панический ужас.

— Вы мне соврали! — взвизгнул малолетний хрононавт, молотя кулаками по смыкающемуся вокруг него отверстию червоточины. — Тут ничего нет, кроме…

С легким подобием рыгания вихрь пространства-времени исчез. Протесты его невольного пассажира оборвались на полувопле.

— Я думал, он никогда отсюда не уберется, — проворчал Смедли Фейвершем, вновь открывая червоточину. Бодро насвистывая еще не написанную мелодию — хит из мюзикла, который прогремит на Бродвее в 2637 году н. э., в том самом, когда «Кошки» наконец не возобновятся на Бродвее, — Смедли Фейвершем расширил вихрь своей червоточины, пока она не поглотила обломки машины времени агента Шва. Все они, включая обрывки пластыря, отправились по тому же адресу в пространстве-времени, по которому отбыл агент Шва. Разумеется, это была та же временная точка, куда перед тем Смедли Фейвершем отправил Тома Завтра с его машиной времени и несчетное число других путешественников во времени вместе с обломками их аппаратов… Всех, кто провчерашил по своим линиям времени с целью установить, что же на самом деле произошло в росуэллской пустыне в эту роковую ночь в одна тысяча девятьсот сорок седьмом году.

Смедли Фейвершем взглянул на часы и зевнул.

— Пожалуй, дождусь еще одного, да и закончу на сегодня, — решил он. — Вернусь за следующей партией как-нибудь в другое время… Хо-хо! Конечно, я хотел сказать «в то же самое время», — и Смедли Фейвершем весело посмеялся своей оговорке. Ведь суть в том и заключалась, что Смедли мог провчерашить во 2 июля 1947 года в любое время, когда ему приспичит, из любого пункта отправления.

И вот снова Смедли Фейвершем озаботился не пробыть возле самого себя долее одного квантового мига: шагнул назад во времени, затем вернулся в то же самое здесь-и-теперь опять-таки с нового направления.

— А вот еще один, — сказал Смедли Фейвершем. Вновь в ночном небе разверзлась дыра. Вновь возник ореол разрядки радиации Черенкова по мере расширения разрыва пространства-времени, и в нем появилось нечто из когда-то.

Однако на этот раз червоточина выплюнула не машину времени, а человеческую фигуру. Несказанно прекрасная женщина, одетая в плотно облегающую черную форму. На левой стороне ее впечатляющей груди поблескивала небольшая серебряная бляха — изображение весов пересекало изображение песочных часов. Весы Правосудия и Пески Времен.

— Чтоб им! Хронополиция! — сказал Смедли Фейвершем, сунул руку за пояс и молниеносно извлек портативную заглушку частот пространства-времени. Еще молниеноснее поставил заглушку на максимум рассеивания. Но хроноконстебль женского пола выхватила свой собственный прибор, набрала несколько команд, которые надежно закрепили червоточину в фокусе вектора данного пространства-времени. Смедли беспомощно наблюдал за дамой, пока она перенастраивала пространственные координаты червоточины так, что червоточина опустилась на уровень поверхности песка, позволив женщине изящно выйти из портала, который тут же исчез у нее за спиной. В отчаянной попытке скрыть свои преступные деяния Смедли Фейвершем запихнул заглушку назад в свой упоминавшийся выше пояс как раз в тот момент, когда несказанно прекрасная женщина широким шагом направилась к нему по песку штата Нью-Мексико.

— Ну-ну, да это же Смедли Фейвершем, межтысячелетний хроноконтрабандист! — заявила она. — У тебя из-за пояса как будто торчит заглушка частот пространства-времени, или ты до такой степени возрадовался при виде меня?

— Э… о… собственно говоря, и то, и другое, — сказал Смедли Фейвершем с притворной радостью. — Ну-ну! — добавил он совсем уж елейно. — Да никак это моя супернемезида Джули-Энн Каллендер из Парадокс-Патруля! Как поживают ваш братец Григорян и ваш дядюшка Нуга?

— Прекрасно, благодарю, — сказала Джули-Энн Каллендер, вынимая сверкающие наручники. — Мой брат патрулирует триасскую зону. А мой дядя — чья фамилия, кстати, не Нуга, а Ньюгейт, как название старинной лондонской тюрьмы — только что переведен с повышением в отдел сыска. Теперь ему потребуются костюмы для каждой эпохи его участка, чтобы затеряться в толпе туземцев, но дядя Ньюгейт любит трудности.

Она поиграла наручниками и с вожделением уставилась на запястья Смедли Фейвершема.

— Может, расскажешь мне, что ты делаешь в Росуэлле в одна тысяча девятьсот сорок седьмом году?

— А я все думал, зачем это вы здесь, — ответил Смедли. — Уступаю свою очередь даме.

— Можно и так. — Джули-Энн Каллендер засунула наручники за за пояс своей плотно облегающей формы и откуда-то извлекла записную карточку. Включила текст на миниатюрном дисплее и справлялась с ним все время, пока говорила со Смедли Фейвершемом. — Мы получаем сообщения о постоянных нарушениях пространства-времени с такими вот координатами: две мили к западу от Росуэлла, штат Нью-Мексико, в ночь на второе июля одна тысяча девятьсот сорок седьмого года. По неизвестной причине разные путешественники по всему тысячелетию то и дело конвергируют именно в этой точке… а затем бесследно исчезают. Полагаю, ты об этом ничегошеньки не знаешь, так?

— Я сама невинность, — сказал Смедли Фейвершем.

— Ну конечно, конечно, — согласилась Джули-Энн Каллендер. — Я в управлении почитала твое досье. Такого заядлого хрононавта поискать! Ты наоткрывал сувенирных киосков во всех точках, включенных во все популярные хронотуры. — Она сверилась с дисплеем. — Тут указано, что ты открыл сувенирный киоск на борту «Титаника» в одна тысяча девятьсот двенадцатом году, другой — в римском сенате на мартовские иды сорок четвертого года до Рождества Христова, а еще один — в театре Форда в одна тысяча восемьсот шестьдесят пятом году[11]. Ты продаешь бинокли хронотуристам на травянистом пригорке около Дили-Плаза в одна тысяча девятьсот шестьдесят третьем году, и ты же — гид трехдневного тура «Распятие». — Тут Джули-Энн Каллендер взглянула на дисплей и присвистнула. — Э-эй! Из управления мне как раз сообщили, что тебя видели под герметическим куполом на Луне в июле одна тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, где ты был гидом хронотуров, приуроченных к посадке «Аполлона-11». Тут сказано, что ты продаешь обломочки лунного модуля как сувениры.

— Да неужели? — спросил Смедли Фейвершем с искренним изумлением. — До этого я еще не додумался… однако теперь явно проде-терминировано, что я этим займусь. Одно из преимуществ путешествий во времени: я могу управляться со всеми моими предприятиями в разных эпохах одновременно. В любом случае, Джули, жандармша моя, ни единое из моих деловых начинаний не нарушило континуума пространства-времени, а потому вы не можете вменить мне хоть такусенькое хронопреступление.

— Возможно, — признала Джули-Энн Каллендер. — Но я получила приказ разобраться с хроновратными сдвижками в Росуэлле одна тысяча девятьсот сорок седьмого года, и на что хочешь поспорю, что без тебя тут не обошлось.

— Бесспорно! — Смедли Фейвершем провел рукой по поясу и прочистил горло. — Когда я увидел статью в киберкомиксе о предполагаемом крушении летающей тарелки под Росуэллом в указанном году, я сообразил, что множество хронотуристов пожелают присутствовать при этом событии. Кто откажется уплатить кругленькую сумму за место в первом ряду, чтобы посмотреть, как гикнется подлинный чужеземный корабль? Вот я и вчерашнул сюда, чтобы определить возможности для хронотуров. Но, прибыв, обнаружил, что под Росуэллом никакой космолет никогда не разбивался. А раз нет космолета, то нет ни обломков, ни трупов. Нет даже проткнутого метеозонда.