На рыдване по галактикам (СИ) - "BangBang"

— Давай курс, кадет, — произношу я, берясь за сутенерский штурвал и передавая Ярке координаты. — С поправкой на плотность местной атмосферы и гравитацию.

— Штурман, — ехидно поправляет та. — Кадетам самостоятельно сажать корабли не доверяют, так что берите выше, товарищ капитан.

— Капитан… если б еще и пилот, — бурчу я, запуская приборы. — Команда мечты из кошмарных Варговых снов.

Соколова, сосредоточенно уставившись в экран перед собой, быстро вводит данные.

— Ну, звездный ветер нам в закрылки, — произношу я, разгоняя и укладывая судно на курс. А первый и впрямь похрипывает… надо бы перебрать его, пока стоять будем.

— Гагарин в помощь, — отзывается Крошка.

Градус вхождения в атмосферу… вроде все ровненько, вошли как по маслицу, хоть и тряхнуло ощутимо. Но, кажется, не отвалилось ничего. Только и успеваю взгляд с экрана на приборы да обзорное переводить. Бо монотонно сообщает показатели: скорость, высоту, силу тяги, плотность атмосферы в зоне посадки. Идем на бреющем ко второму континенту. Подмучивает, конечно, но больше от страха. На подлете начинаю снижение. Земля приближается как-то слишком уж быстро, пальцы стискивают штурвал до судорог и онемения в суставах.

— Дюзы, — нервно шипит Соколова, не отрываясь от своего дисплея. — Дюзами гаси скорость…

— Тягу сбрасывай, захлебнутся движки! — ворчит Цилли. — Атмосфера-то плотнее земной.

— Помню, — огрызаюсь я, начиная торможение. Пусть «Дерзающий» не слишком изящен — обычный толстячок-транспортник, зато тяжелый и устойчивый, воздействия атмосферы я почти не чувствую, штурвала из рук воздушными завихрениями не рвет. Может, Бас и не зря его нахваливает… Прикусив кончик языка, веду судно по прочерченной Соколовой кривой, принимая во внимание поправки Бо, неизменно возникающие по ходу дела. Вот синева под брюхом корабля заканчивается, и появляется второй континент.

— Вношу поправку на ветер, — докладывает Ярка. — Грозовой фронт по левому борту.

— Понял вас, — отпустив язык, отвечаю я, уводя судно в сторону и гася скорость перед посадкой. Космодрома с диспетчером и посадочным лучом в моем распоряжении нет, так что на первом заходе тупо промахиваюсь — приходится заруливать на второй.

— Не торопись, мы ж не падаем, — подбадривает Соколова. Шумно выдохнув, снова завожу рыдван на посадку на полянку с сиреневыми ксенобелками или как там их Ярка окрестила. Оттормаживаюсь окончательно, плавно опускаю нос судна… и вдруг чувствую, как его начинает вести на правый борт.

— Крен на правый борт двадцать три градуса, — сообщает Бо. И какого фига, если я все делаю правильно и держу прямо?! Дергаю штурвал влево, тушу корабля подкидывает, меня аж морозом обдает. «Дерзающий», кое-как стабилизировавшись, снова проносится над намеченным местом посадки, шаркая брюхом по верхушкам редких здесь деревьев.

— Создавай крен против ветра для устранения сноса, — беспокойно вертится в своем кресле Соколова. Судя по выражению лица, ей так и охота самой завладеть штурвалом и провернуть какой-нибудь фокус вроде тех, что она со шлюпом вытворяла. — Корректируем посадочный угол!

Терпеливо повторяю всю процедуру, придерживая судно против крена, оттормаживаюсь и, чувствуя, как сердце в желудок падает, гуцаю рыдван на поляну. В момент соприкосновения с землей у нас всех аж зубы лязгают, тушки вверх подкидывает, невзирая на ремни, а чертовы кислородные маски приветственно вываливаются — впрочем, как всегда. Простонав всем, чем только можно, несчастная посудина наконец замирает на практически намеченном нами месте, а Бо радостно сообщает о благополучной посадке.

— Матушка-вселенная, я это сделал! — все еще не веря, выдавливаю я. — Озвезденеть!

— Вот это — от души, Стратитайлер, уж поверь, — произносит Цилли, пару-тройку раз хлопнув бронированными перчатками. Ярка отстегивает шлем скафандра и утирает взмокший от напряжения лоб с прилипшими к нему колечками влажных волос.

— С первой посадкой, — широко улыбается она мне. — Давай, сфотаю на память. Ну как, понравилось? Правда ж, это круто? Как Бас вернется из буравчиковых странствий, заставлю натаскивать и меня на ручном управлении раритетом. Пусть это будет его штрафными работами… Черная дыра дери, я просто обязана перенять его таланты, пока он ненароком не спился!

— Нет. И вообще, я все фрустрации стравил, гештальты позакрывал и кораблей наводился, — отрезаю я, отдаю приказ Бо начать забор и очистку забортного воздуха и кометой вылетаю из рубки. Успеть бы до унитаза… как же меня тошнит!

====== Глава 28. Кадет Соколова. Жажда деятельности ======

Немножечко погордившись собой в одиночестве и тишине опустевшей рубки, выкручиваюсь из великоватого мне пилотского скафандра и отправляюсь вершить новую миссию. А для этого нужно выловить неожиданно резво усвиставшего невесть куда и.о. капитана. В конце концов, я обнаруживаю лишь еще одно беспробудно дрыхнущее тело и останавливаюсь в раздумьях. Конечно, выспавшийся и сытый гомо сапиенс на порядок сговорчивее и милее… Но меня одолевает жажда деятельности, а последовать примеру Нюка пока определенно не тянет.

Может, рискнуть попричинять пользу на ниве непрекращающегося ремонта рыдвана? Механик из меня, как из Баса — балерина, но по мелочи помочь, наверно, смогу. Поэтому, оставив новоиспеченного пилота блуждать по царству Морфея (может, там и с предшественником своим, завлеченным в сей край злонамеренным Бахусом, повстречается), иду разыскивать Цилли. Однако, вопреки ожиданиям, застаю бортмеха не над руинами разобранных по винтикам генераторов или движков, а за подготовкой контейнеров для сбора образцов. А вот это, пожалуй, поинтересней ковыряний в начинке нашего ржавого раритета будет!

— Товарищ бортмеханик, разрешите принять участие в разведке прилегающей местности! — осторожно и официально начинаю я, поскольку не вполне уверена, в каком ключе эффективнее и безопаснее вести переговоры. До сих пор напрямую общаться с Цилли мне почти не приходилось, если не считать момента знакомства, когда та ухватила меня за шкирку, точно напрудившего лужу котенка. Кстати, кошки и собаки — практически единственное земное зверье, прижившееся на Славии, так что хотя бы они вызывают у меня адекватные ассоциации, а не образы многоногих лохматых каракатиц с печальными глазами. Я бы на их месте тоже печалилась, сделавшись с какого-то перепугу до конца дней своих и.о. овец, ага.

На мгновение подняв на меня взгляд, Цилли интересуется:

— А новорожденный пилот где?

— В полном отрубе, — бодро докладываю я. — Аккумуляторы перезаряжает.

— Перенервничал пацан. Собирайся, — возвращаясь к своему занятию, разрешает бортмех. — Нужно корпус снаружи осмотреть, взять пробы воды из реки. И чтоб без идиотской самодеятельности. Уяснила?

Подтверждаю, что уяснила. Не маленькая все же, соображаю, во что мы вляпались. Таки чужая галактика, а не какой-нибудь Нюков симулятор с адорианскими монаршими особами, которые только и ждут залетных астронавтов, чтобы одарить тех любовью и всевластием. Шутки и розыгрыши были хороши в безопасных стенах Академии, но не в незнакомом мирке. Впрочем, теперь, задним числом, я вовсе уже не уверена, что некоторые из них заслуживали звания «хороших». Особенно последняя, с Литманеном. Тогда, правда, мне казалось, что это реально забавно и вполне даже справедливо по отношению к Торквемаде со всей его невыносимой правильностью и занудством… но, кажется, палку я все-таки перегнула. У борьбы за правду тоже должны быть какие-то пределы. Впрочем, попросить прощения в ближайшее время все равно не получится, а если мы вернемся лет этак через пятьдесят, все само как-нибудь уже забудется, так что эта проблема сейчас наименее актуальна.

Без энтузиазма оглядываю прихватизированный Басов скафандр. По-моему, я в нем так же стремительна и элегантна, как плавающий в обмороке док. Будь он мне по размеру, дело обстояло бы куда как лучше, однако разницу в росте и весе никуда не денешь — даже функция подгонки тут чуда не сотворит, сжать скафандр до моих габаритов нереально. Может, обойтись термаком и шлемом? На всякий случай спрашиваю у Цилли разрешения заменить громоздкое облачение на свой родной костюм, чтобы сохранить мобильность и скорость, которые при разведке лишними уж точно не будут.