Блуждающий Неф - Саша Суздаль

Они зашли в город Паллас, который мирно дрожал в тёплом мареве середины полного солнца. Никто не обращал внимания на лошадь и дремавшего на ней королевского бегуна, в красном облачении и с галунами под золото. Тёмный прошёл почти весь город, пока не очутился перед двором Уандера.

«Здесь жил человек-аномалия», — констатировал Тёмный, остановившись перед заборчиком и сунув свою голову во двор.

— Лоша-а-а-дка, — воскликнула дочка Уандера, Нестия, которая подбежала к забору и уставилась на Тёмного.

— Лошадка, ты кушаешь яблочки? – спросила Нестия, поглаживая морду Тёмного.

— Кушаю, — подтвердил Тёмный, млея и подставляя свою чёлку под ручку Нестии.

— Смотри, а то укусит, — предупредил Витус младшую сестру.

— Я не кусаюсь, — заверил Тёмный, подставляя под ручки Нестии и свою шею.

Он схрумкал яблочко, а Нестия от удовольствия захлопала в ладошки. Тёмный млел и ради радости ребёнка, в которой он купался, съел бы и слона, на этой планете не существующего. Витус и себе запустил руки в гриву и Тёмный, чтобы им стало удобней, опустился на колени.

— Что вы делаете? — проснулся Бегун Бодди.

— Дядя Бодди, это ваша лошадка? — спросил, узнав его, Витус.

— Нет, эта лошадка сама по себе, — объяснил Бегун Бодди и, прослезившись от воспоминаний, сообщил Тёмному: — Ты видишь детей бедного Уандера.

Он вытащил из своей кожаной сумки несколько конфет, неизвестно как туда попавших, и подал их детям.

— Угощайтесь, у дяди Бодди больше ничего нет, — сказал он, вытирая глаза.

— Ваш папа скоро вернётся, — сообщил им Тёмный. Дети, услышав это, помчались в дом с криком: — Мама, мама, наш папа скоро вернётся!

Мама Лерия, погладив ворвавшихся детей, с сожалением сказала: — Кто вам это сказал?

— Лошадка на улице, — сообщила Нестия и добавила, для солидности: — и дядя Бодди.

Лерия выглянула в окно, но улица оказалась пуста. Она заплакала и прижала к себе детей: «Как же им хочется видеть своего отца.  Даже, целую историю придумали».

В это время Тёмный и Бодди миновали последний двор и стали медленно подниматься на гору.

— Это правда? — спросил Бодди, сидящий на Тёмном.

— Правда, — сообщил Тёмный, считывая вопрос Бодди о возвращении Уандера домой.

— Это хорошо, — сказал Бодди, и улыбка осветила его всегда угрюмое лицо.

— Нам не обязательно подниматься на гору, — предупредил он Тёмного, — дорога находится слева.

— Я знаю, — сообщил Тёмный, забираясь всё выше. Он просканировал пещеру с хрустальным ложе, а поднявшись на вершину, увидел разлив речки, в том месте, где из земли вырвали громадный кусок. «Это произошло здесь?!» — подумал Тёмный, и потрусил вниз к мосту и дороге, ведущей в Мессаку.

***

Мо исчез неожиданно, так же, как и появился, и Маргине оставалось только растерянно хлопать глазами. На прощанье сообщил: «Встретимся в Арбинаре», — и сразу свечой завинтил в небо. «Что-то с Онти, — подумала Маргина, — видимо, не всё сказал. Если с ней что-нибудь случится – я его убью».  

А пока оставалось смотреть за оравой бездельничающих мужчин, и Маргина, посоветовавшись с Ветой и Лоттом, отправила всех на обработку новых полей, благо урожаи созревали на этой планете круглый год. Русика Вета посадила под домашний арест и он наблюдал за своими друзьями, Балумутом, Вава и Жужу, только из окна комнаты.

А созерцать за тем, что происходило, стоило!

Капитан Краббас, имея о сельском хозяйстве весьма смутное представление, тут же начал командовать, в связи с чем два вола ходили по кругу, а плуг оставался на месте.

— Цоб! — кричал капитан на быков. Те стояли, жевали жвачку и ждали следующей команды.

— Цабе! — кричал Краббас, но волы игнорировали его совершенно.

— Вы неправильно говорите, — сообщил Балумут, прислонившись к дубу, жуя спелые жёлуди и с интересом наблюдая за процессом.

— А как нужно? — немного сбросив командный пыл, спросил капитан.

— Нужно говорить им с придыхом, — сообщил медведь великую тайну.

— С каким таким «придыхом»? — не понял Краббас, глядя на хмыкающих рядом Гешека и волшебника Тартифа.

— Может их шпиннануть? — предложил Вава, валяющийся, вместе с Жужу, на голове Балумута.

— Они существа тонкие, — назидательно сообщил Балумут, — могут не понять.

— Так как же нужно говорить? — безнадёжно спросил капитан. Медведь поднялся, зашёл сзади волов и заревел во всё горло: — Цабе-е-е!!!

Волы рванули с места и остановились только возле обрыва, на краю острова. Одинокая рваная борозда за ними делила поле пополам.

— Примерно так, — сообщил Балумут, снова усаживаясь под дуб и принимаясь за жёлуди.

Маргина, наблюдавшая всё издали, в сопровождении кота Дормадора, следовавшего за ней по пятам, появилась перед мужчинами и решительно сказала:

— Если не вспашете это поле — будете голодные, — она осмотрела всех и повернулась к Балумуту: — Тебя это тоже касается.

— А что я? – возмутился Балумут: — Здесь капитан командует!

Маргина ничего не ответила и ушла. Кот Дормадор, презрительно взглянул на взъерошенного Балумута, поднял хвост трубой и отправился вслед за Маргиной. Пришлось компании взяться за дело, и к обеду всё поле вспахали и тщательно выровняли.

Хабиба Бата, как лицо израненное, к работам не допускалось, и сидело на крылечке, так как лежать рядом с Уандером решительно не хотело, а наблюдало за Маргиной, Ветой и Этиорой, доивших коров. То, что его дочь, ухаживает за коровами и даже умеет их доить, совершенно поразило хабиба Бата, так как дома, в Харданате, за Этиорой такого не наблюдалось.

С особым удовольствием он рассматривал Маргину, её крепкую фигуру и естественные движения во время работы, которые возбуждали в хабиба Бата совсем не приличествующие больному чувства. Нужно сказать, что в медицинских целях любовь к Маргине пошла хабиба Бата на пользу, так как организм, одурманенный эйфорией, решительно изгонял последствия ранения. К этому ещё примешалась любовь пациента к врачевателю, так что, диагноз у хабиба Бата имелся один – влюблён по уши.

Маргине любовь хабиба Бата, как говорят на далёкой Земле, была до лампочки, к тому же в последнее время, она чувствовала себя неважно. Может быть, сказалась нервные события последних дней, или много сил ушло на лечение больных, но что-то в себе чувствовала не так.

— Вета, у тебя кисленького ничего нет попить, — спросила она у Веты, поддавшись мгновенному желанию.

— Хочешь мочёные яблочки? – спросила Вета, выглядывая из-за коровы.

— Хочу, — поднялась Маргина.

— Пойдём, — согласилась Вета.

— И я, — тут же поднялась Этиора.