Четвертый кодекс (СИ) - Виноградов Павел Владимирович "Палимпсест_2"

- Безымянный?! – лишь появившись, его мысль сразу стала доступна собеседнику.

Хеэнароо вздрогнул, словно его пробил дротик из боевого ружья стражей Гротов. Впрочем, мимолетная эмоция почти сразу покинула его лицо, и он принял свой обычный спокойно-расслабленный вид.

- Безымянный тот не просто... - заметил он. – Нехорошо называть его. Со мной можно, но с прочими – зря.

Огромное количество информации о совершенно незнакомом мире не могло усвоиться и быть структурировано мозгом Кромлеха сразу. Религиозная карта марсианской истории хоть и не столь пестра и запутана, как земная, но тоже весьма разнообразна. Так что персонаж, которого в некоторых древних хрониках именовали Безымянный, Совратитель или Смутьян, оказался у Кромлеха на периферии восприятия. Наткнувшись пару раз на упоминание о нем, Евгений решил, что он связан с каким-то незначительным эпизодом истории. Но теперь понял, что дело куда более интересно, чем он себе представлял.

- Да, важно, - произнес Хеэнароо, опять восприняв мысли собеседника. – Хотя немногие сейчас мыслят его воскресение, а большинству противно это, учение его живое.

- Он Прохожий? – вскинулся Кромлех.

Хеэнароо дернул плечами в знак отрицания.

- Не думаю. Во всяком случае, Нэон-гоо не прошел. Он... Хотя это неважно – прошли другие.

Кромлех вопросительно молчал.

- На Езоэвели выход из него в едином месте, - проговорил, наконец, собеседник.

Кромлех моргнул.

- Да, на Юкатане. Только я воспринял это как вход...

Хеэнароо игнорировал замечание, спросив:

- Ты ведь изучал культуры там?

Евгений снова поморгал. Было интересно.

- Там миф о двух братьях, - продолжал эгроси. – Победили злых богов, твоим родичам дали цивилизацию.

- Да, «Пополь-Вух» называет их Хунахпу и Шбаланке, они спустились в Шибальбу, обманули тамошних богов, обыграли их в мяч и...

- Благой-дио, - прервал его Хеэнароо, - на деле боги те – они живые и есть... Только имена их... звали его иначе...

Кромлех пытался осмыслить сказанное, между тем Хеэнароо продолжал:

- Бог тот Прохожий. Из эгроси. Прошел сквозь Нэон-гоо на Езоэвель и стал человек. Потом уж люди придумали, что был еще его брат.

- Не только, - заметил Кромлех, кое-что прикинув.

Действительно, по этому поводу «Пополь-Вух» излагала довольно запутанную историю с отцом братьев-богов и их другими, злыми братьями, которые превратились в обезьян и ушли на небеса. И эти злые братья были связаны... да, с Марсом они были связаны, согласно майяской астрологии.

Евгений почти забыл о собеседнике – его мозг бешено работал, сопоставляя известные ему разрозненные факты и предположения, из которых вырисовывалась потрясающая картина...

Если среди марсиан тоже были способные проходить сквозь Мембрану, значит, они должны были появиться на Земле задолго не только до прихода людей в Америку, но и до возникновения человечества. На Земле выход был фиксирован – в отличие от Марса, где Прохожий мог возникнуть в любом месте, хоть в Гротах, хоть на поверхности. Правда, в последнем случае его через несколько минут ждала неминуемая гибель от удушья.

Получалось... Получалось, что особенное влияние пришельцы с Марса должны были оказать именно на центральноамериканские цивилизации. И кое-какие их особенности, которые Кромлех, как специалист, прекрасно знал, это подтверждали...

- Они в мяч играли, ты знаешь, - заметил пристально следивший за ним Хеэнароо. – Мяч – планета. Перебрасывают, - он причудливым изгибом тела изобразив одно из положений игрока в мяч – эта игра, конечно, в водяном варианте, была весьма распространена и в Гротах Эгроссимойона.

«Да, божественные близнецы проникли в Шибальбу... – лихорадочно думал Кромлех. – То есть, прошли сквозь Мембрану... чтобы сыграть в мяч с богами преисподней. Пришли на Марс?..»

...Священная игра в мяч. Игра планетами. Игра планет. Причудливый танец взаимно влияющих друг на друга цивилизаций. Прохожие в чуждом мире влияют на него, производя смещения – это неизбежно. А учитывая рассинхронизацию посещений, процесс этот крайне запутан и чреват самыми удивительными последствиями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Это ведь он, Кромлех, первым среди людей прочитал иероглифические тексты, описывающие посмертную судьбу человеческой души. Майя называли ее «белый цветок». В момент смерти она испарялась и попадала в подземный водяной мир. Смерть кого-либо обозначалась фразой «вступил в воду».

Сеноты – Мембрана – Шибальба – уходящие и возвращающиеся боги...

Болон Йокте, Много Раз Приходящий, один из богов Шибальбы, бог убивающей миры катастрофы – он тоже ассоциировался с Марсом. И с красным цветом. А красный – с востоком, стороной возрождения. Или красной планетой, с которой Великий гнев сорвал кожу?..

- Кого вы звали Болон Йокте, он тоже здешний. И сюда вернулся, - подтвердил его мысли Хеэнароо.

Так вот о чем пытался ему поведать Четвертый кодекс, кто бы его ни написал – о связи Земли и Марса!..

Перед Кромлехом возникло видение некой космической гантели – двух планет, соединенных призрачным переходом. Перетекающие из одного мира в другой, минующие физические законы, существа. Перетекающие образы и идеи. Перетекающие цивилизации – сообщающиеся сосуды... Может быть, эгроси давно сгинули бы в своих Гротах, не получай они периодически культурных инъекций с Земли. А на Земле, в свою очередь, может, никогда бы не возникла цивилизация, или она была абсолютно иной – если бы не Прохожие с Марса...

Стоп!

Следивший за ним с откровенной насмешкой Хеэнароо заморгал.

- Ты понял. Не только то место. Не только то время.

Эгроси из марсианского будущего в разные земные эпохи приходили на Юкатан, но не все там оставались – а почему должны были? Они имели достаточно знаний, чтобы путешествовать по Яснодеве, которой поклонялись их предки. И делали это. Анатолия, Месопотамия, Египет, долина Инда, Китай, конечно...

- Не стали первопричиной, - передернул плечами эгроси. – Вы поднимались сами. Мы только несли вам наш стиль. Может, ускорили путь культур. Не специально, не всюду и в разной мере. Больше всего у выхода из Нэон-гоо.

Ну да, ну да... Мезоамериканские культуры подозрительно походили на цивилизацию эгроси. Масса соответствий – например, тут и там двадцатеричная система счисления, или «кинжальные» черты архитектуры, в других местах Земли гораздо реже встречающиеся. Майя и ацтеки, как и эгроси, предпочитали не «золотое сечение», а более «острые» пропорции. У тех и других это было следствием воинственных солярных культов, требовавших громадного количества жертв.

- Так, - заметил Хеэнароо. – Мы – какие есть сейчас – родились от Гнева. И гнев принесли вам.

...Все народы Мезоамерики, особенно ацтеки, считали, что, если богов не кормить жертвами, вселенная нарушит свой ход и грянет катастрофа. Механизм мироздания с их точки зрения все время требовал кровавой смазки. И тысячи жертв отдавали на теокалли свои сердца победительному Солнцу. Что-то подобное, как знал теперь Кромлех, в древности творилось и на Марсе.

- Тварь, заживо ободранная, Эгроссимойону подобна, кожу отдавшему Дню гнева... - подтвердил марсианин.

Кромлех вздрогнул, вспомнив обычай мезоамериканских жрецов и правителей танцевать в кровавой коже очередной жертвы...

Евгению стало тошно – в новом теле это ощущалось иначе, чем в человеческом, но чувство было столь же омерзительно.

- Когда вы отказались от жертв? – спросил он.

- Почему решил? – равнодушно спросил эгроси.

И правда, почему?.. Эти существа с далекой древности вырывали сердца великому множеству своих сородичей, подкармливая Аделинаам. Почему они должны были оставить это, после того, как День гнева уничтожил их великую державу?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кромлех читал о первых постапокалиптических эпохах под поверхностью планеты, когда там непрерывно шли жестокие войны, и от спасшихся осталась лишь жалкая горстка. Тогда вода Гротов темнела от крови – и не только погибших в сражениях, но и жертв, принесенных в отчаянии, ставшем уже культурным архетипом.