Подари мне пламя. Чернильная мышь (СИ) - Дана Арнаутова

Дорога в Мейд Вэл и в самом деле оказалась недолгой. Лэрд вел мобилер молча, и Маред, притихшая на заднем сиденье, почти задремала, потом вскинулась тревожно, но это они просто въехали в ярко освещенный двор коттеджа. Монтроз обменялся несколькими словами с вышедшей навстречу Эвелин, и подошел к дверце мобилера.

— Тьена Уинни, вы не уснули?

Маред выбралась из машины и послушно прошла в дом, уговаривая себя собраться с храбростью и рассказать все лэрду немедленно. Не вышло в лесу, так хотя бы сейчас…

Резко развернувшись, Монтроз встал на месте, так что Маред едва не влетела к нему в объятия.

— У вас еще три дня на раздумья, помните?

— Помню, — мгновенно холодея от испуга, отозвалась Маред. — И что из этого?

— Ничего, — усмехнулся Монтроз, становясь тем самым Корсаром, которого она так хорошо успела возненавидеть. — Просто напоминаю. Вы увидели и попробовали достаточно, чтобы решить. Пора делать выбор, девочка. Больше за эти три дня я тебя ни к чему принуждать не буду.

Он стоял так близко, что Маред невольно дышала легким ароматом его одеколона и — снова! — запахом реки и дыма. Еще чуть — и прикоснется. Только руку протянуть… С трудом Маред заставила себя слушать, не отшатываясь. Корсар, требовательно поймав ее взгляд, продолжил:

— Завтра и послезавтра отдыхай, а во вторник можешь выходить на работу. Но до вечера вторника ты должна решить окончательно: уходишь или остаешься.

— Вы же знаете, — с трудом шевельнула словно замерзшими губами Маред. — Я осталась…

— Еще нет, — недобро усмехнулся лэрд. — Когда решишь окончательно, то придешь ко мне сама. И тогда уж никакого кокетства, истерик и игр в оскорбленную невинность, договорились?

Отвернувшись, он взбежал по лестнице. Маред, вцепившись в перила, еще минуту стояла внизу, потом тоже поднялась, с трудом переставляя ноги, и побрела в свою комнату.

На душе было тоскливо. Ну, а на что она надеялась? Что лэрд Монтроз пожелает изобразить рыцаря для девы в беде? Только он ведь даже не знает, что Маред отчаянно нуждается в помощи. А если узнает — захочет ли помочь? Или просто воспользуется ситуацией, а потом выкинет ее, наивную дурочку, на съедение Оршезу и Чисхолму? Уже ведь говорил тогда, в апартаментах, что никто ей, случись что, не поможет…

С другой стороны, ведь Маред пока не сделала Монтрозу ничего плохого. Не нужно ей этой работы, не нужно денег, пусть просто поможет избавиться от Чисхолма так, чтобы тот не пустил в ход проклятые снимки! Завтра же она все расскажет. Или лучше сегодня? У лэрда явно что-то случилось, судя по смене настроения, но если решать — то как можно скорее.

Фониль в сумочке требовательно звякнул. Удивляясь, кто мог позвонить в такое время, Маред ответила на вызов. Голос, мужской и приятный, был решительно незнаком.

— Тьена Уинни? Вы уже видели наш маленький сюрприз?

— Какой сюрприз?

— Буклеты в вашей сумочке, — учтиво подсказал голос. — Те, что вам дали перед зданием юридического дома, где вы были сегодня. Надеюсь, вы их не выкинули? Впрочем, мы можем прислать копию…

Маред оглянулась на сумочку, из которой действительно торчали несколько листков, что всучил ей днем мальчишка-газетчик. Она про них и думать забыла, иначе бы точно выкинула.

— Нет! То есть я не выкинула. И не смотрела…

— Понимаю. Ну так ознакомьтесь, а я перезвоню немного позже с вашего позволения.

Фониль отключился. Маред подтянула к себе сумочку, вытащила и расправила листки. Обычная реклама нового дамского магазина… Хотя нет, между страницами буклета оказалась вложена газета. Дешевая серая бумага, зато яркие заголовки и камерографии на половину страницы — пресса самого низкого сорта. Маред поморщилась, разглядывая и недоумевая, потом развернула двойной лист. «Открыт ли факультет шлюх?» — бросился в глаза ядовито-синий с желтым заголовок. Ниже и немного мельче: «Студентки Университета готовятся к экзаменам в мужских объятиях». И камерография! Благая Бригита… Одна из камерографий Чисхолма…

Онемев и затаив дыхание, Маред смотрела на снимок, где она, обнаженная, лежала на кровати в апартаментах Монтроза. Лицо, грудь и часть бедер прикрывали крупные нарисованные цветы — ради слабого подобия приличия…

С трудом вдохнув ставший вдруг густым воздух, Маред пробежала глазами статью. Строчки плыли перед глазами, буквы сливались… Она в отчаянии ущипнула себя за руку, острая боль помогла — и Маред снова впилась глазами в газету. В статье не было ее имени. Бригита милосердная — там вообще не было ни имени, ни факультета. Репортер писал, что некоторые студентки Университета, презрев общественную мораль и… — Маред пропустила абзац ядовитых издевательств — зарабатывают на учебу, выполняя извращенные желания мужчин, потерявших стыд… — и снова смакование подробностей…

Она осторожно положила газету, глядя на нее с отвращением и ужасом, как на ядовитую гадину. Наклонившись, перечитала снова, внимательнее и подмечая подробности, которые упустила. Да, там не было ни имени, ни примет, ничего, что позволило бы бросить хоть тень подозрения именно на нее. Речь шла о студентках — и не более! Но камерография…

А внизу под собственно репортажем газета любезно разместила комментарии господина декана, двух-трех преподавателей и некоторых студентов. Негодование! Отвращение! Лэрд декан прямо заявил, что это низкая клевета, поскольку ни одного доказательства… ах вот! Камерографии попали в газету уже затемненными в нужных местах. Маред всхлипнула от облегчения, но глаза сами бежали по строчкам, отмечая знакомые имена. Ни одного женского… Ну, это и понятно, кто же покажет такую мерзость приличным барышням? Преподаватели грозили судом за оскорбление чести учебного заведения — газете, разумеется, если не будут предоставлены бесспорные доказательства, что подобная тварь действительно марает стены Университета своим грязным дыханием. Студенты… Кто-то писал с брезгливым отвращением, у кого-то слова сочились глумливой издевкой…

Кровь бросилась в щеки, зашумела в висках. Отстраненно, как будто все это происходило не с Маред, проплыла мысль, что было бы, окажись лицо на камерографии не закрашенным. А ведь ей не хватило нескольких минут, чтобы пойти к лэрду Монтрозу и все рассказать… Маред беспомощно посмотрела на последние строчки статьи: «Мы будем рады сообщить читателям продолжение этой истории…»

Зазвонивший фониль она взяла непослушными пальцами, с трудом нажала на кнопку.

— Ознакомились? — бодро поинтересовался незнакомец.

— Кто вы? — прошептала Маред. — Зачем… все это…

— О, не беспокойтесь, милая тье. Как видите, никто, решительно никто не мог бы заподозрить в неизвестной развратной девке вас, с вашей безупречной репутацией… Это всего лишь небольшой привет и предупреждение от тьена Чисхолма. Мы надеемся, что подобные меры не понадобятся, но вы же сами понимаете — у этой гадкой статьи может оказаться продолжение. И там — кто знает? — читатели могут увидеть лицо…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});