Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда прозвучал сигнал, волки бросились в бой. Главные ворота были забросаны гранатами. Часовые с вышек были сняты в те же секунды. Повсюду завыли сирены. Курсантов, которые жили в казармах начали поднимать по тревоге. Но было уже поздно. Стоило волкам ворваться к казармы, как исход дела был, практически, решен. Я сам был в гуще событий, возглавлял один из отрядов. И я отчетливо помню тот момент, когда оказались в помещении. Полуодетые бритые курсанты метались по коридорам, между своих двухъярусных коек, не зная, что им делать. Повсюду разносился ор офицеров, призывающих к порядку. Но порядка не было. Была кровавая грызня....
Увидев нас курсанты окончательно потеряли самообладание. Началась паника. Что они знали о Проекте 'В'? Что они знали о волках? Ничего. И вот волки, оскаленные и разъяренные, оказались прямо перед ними...
Я знаю, зарубежная пресса и многие правозащитные организации после критиковали нас за этот штурм. Некоторые даже говорили, что мы в тот день рвали в клочья беззащитных детей. Но нет. Я сейчас еще раз хочу заявить, что это было совсем не так. Беззащитных детей, говорят они? А то, что эти дети с первого курса участвуют в допросах, облавах, арестах, смертных казнях? Нет уж. Их детство заканчивалось ровно тогда, когда они переступали пороги своих казарм. Вот что я хочу сказать!
Мы устроили там кровавую баню. В живых не осталось никого. При этом, оружие старались не использовать - только собственные пасти. Не ради жестокости, а для того, чтобы четко дать понять, с кем власть имеет дело. И нам это удалось.
Потерь среди наших практически не было. Два волка были убиты, несколько ранены. Для такой масштабной акции это был сущий пустяк.
Все прошло молниеносно, счет шел буквально на секунды. Я не преувеличиваю. А потом мы так же быстро ушли обратно в лес.
Режим встал на уши. Мы понимали, что чем жестче будут действия с нашей стороны, тем больше будет звереть сторона противоположная. Но мы действовали по самой жесткой схеме из всех: чем хуже - тем лучше. Вот что мы делали. Мне трудно сейчас в этом признаваться, так как своими действиями мы причинили горе многим людям, многим семьям, которые пострадали от зверских репрессий, волны которых моментально обрушились на население. Но нам только это и было нужно. Именно это. Нам было необходимо, чтобы народ дошел до ручки, озлобился, выпал из своего кокона. И ради этого мы были готовы заставить народ страдать.
Реакция властей не заставила себя долго ждать. Палачи из МНБ начали свое черное дело. По всей стране прокатились массовые казни. Но по всей стране прокатилось и известие о нашей акции.
Вот так и обстояли дела в то время.
***
Специальный корреспондент еженедельника 'Новости Европы' Дж. Даррел. 'Мой первый день в России', 14 мая 2038 г.
Москва встретила меня теплым солнцем и холодными взглядами сотрудников национальной безопасности. Враждебность к иностранцам чувствуется здесь уже как только ты сходишь с трапа самолете. Не успел я ступить на русскую землю, как ко мне тут же подошли два товарища в штатском и буквально под руки препроводили в мрачную комнату.
- В чем дело? - спросил я немного возмущенно.
- Не беспокойтесь, господин Даррел, - ответили мне. - Это стандартная процедура.
Стандартная процедура заключалась в банальном обыске. Солдат приволок в комнату мой чемодан, и мне приказали открыть его. Я попытался сопротивляться, заявляя, что это частная собственность, но один из товарищей лишь усмехнулся и сказал:
- Частная собственность, господин Даррел, осталась с той стороны границы. Вы прилетели в нашу страну и подчиняетесь нашему законодательству.
После этого он вытащил из ящика в столе новенький сборник законов и открыл на одной из страниц.
- Вот, ознакомьтесь.
Я отлично владею русским языком, а потому с легкость прочитал нужную статью. Действительно, в ней было прописано, что все иностранцы, прилетающие в СНКР подвергаются личному досмотру. Возразить мне было не чего и пришлось подчиниться. Я открыл чемодан, и они начала копаться в моих вещах.
- Вы ввезли что-нибудь запрещенное? - спросили они меня.
- Нет, - ответил я.
- Включите свой портативный компьютер, - потребовал второй досмотрщик.
Я беспрекословно выполнил его указание. Он начал водить мышкой и открывать папки.
- Что это? - спросил он, открыв одну из них.
Я наклонился к монитору и увидел, что он открыл папку, в которой хранились мои семейные фотографии. Я объяснил офицеру, что это фотографии моих близких.
- Сотрите это при мне, - потребовал он.
- Но разве это запрещено? - возмутился я.
Оказалось, что да. По национал-коммунистическому законодательству в страну иностранцам запрещен ввоз любых фото и видео материалов. С болю в сердце я стер фотографии своих близких. Но на этом кошмар не закончился. Повертев компьютер в руках, офицер задал мне следующий вопрос:
- У вас встроенная видеокамера?
- Да, - еще не подозревая подвоха честно ответил я.
- Это запрещено, - безо всякой интонации сообщил он.
- Но как? - Я был в шоке. - Я же журналист!
- Мы прекрасно знаем, кто вы, господин Даррел, - ответил мне человек. Как журналисту вам разрешен ввоз фотоаппарата, который был заявлен в вашем прошении о въезде в страну. На другие средства фото и видео съемки у вас разрешения нет.
- И что вы предлагаете? - спросил я, опасаясь худшего: конфискации моего компьютера.
- От камеры придется избавится, - заявил офицер.
Сказав это, он взял какой-то специальный прибор, который напомнил мне шило, и в прямо смысле этого слова проткнул встроенную видеокамеру. Я вскрикнул от возмущения.
- Не волнуйтесь, - любезно улыбнулся мой мучитель. - После окончания командировки ваше издание может сделать официальный запрос в наше министерство по делам пропаганды насчет возмещения материального ущерба.
Я наивно полагал, что на этом мои мучения завершатся. Но не тут-то было. Меня потребовали раздеться до гола. Снять абсолютно все. Это уже было слишком. Но я пошел и на это - наша профессия иногда требует и не таких жертв!
Тщательно осмотрев все мои вещи, мне позволили одеться. Только после этого, в сопровождении все тех же сотрудников в штатском, я покинул комнату. Мы направились к выходу из аэропорта.
Меня буквально запихнули в машину и пожелали счастливого пути. Только у гостиницы я спохватился, что даже не назвал адрес, по которому меня нужно было доставить. Но водителю этого и не требовалось - он прекрасно знал, куда я направляюсь. Бьюсь об заклад, что он тоже является тайным агентом МНБ.
Здесь вокруг одни тайные агенты!
И вот я прибыл в гостиницу. Приветливая девушка на ресепшне оформила меня и дала ключи от номера.
'Боже, - хоть здесь меня оставили в покое', - подумал я и снова жестоко ошибся.
Не успел я отойти от стойки регистрации, как ко мне подошел неприметный мужчина в строгом сером костюме.
- Михаил, - представился он.
- Очень приятно, - ответил я. - Вы что-то хотели?
- Нет, - улыбнулся Михаил. - Но если вам что-то понадобиться, то я круглые стуки дежурю внизу в холле.
Он слегка поклонился, демонстрируя хорошие манеры, и вернулся на свой диван серого цвета, с которым моментально слился. Нет, и здесь меня не оставили без присмотра.
Я поднялся в свой номер. Я больше чем уверен, что он напичкан разной прослушивающей техникой. Скорее всего, есть и встроенные камеры. Тотальная слежка.
Что я могу сказать еще о своих первых впечатлениях от города? Пока немного. Я увидел столицу нацкомовской России пока только из окна автомобиля...
Город производит гнетущее впечатление. Новой архитектуры совсем немного. А если что-то и есть, то все непременно серое, громоздкое, невыразительное. То же можно сказать и о людях. На улицах их немного, несмотря на выходной день. Но это и не удивительно: только вчера страну потрясла кровавая акция повстанцев. Сегодня объявлен траур по жертвам.
Разумеется, читателям нашего журнала интересны не только мои личные впечатления о России, и не столько они. Читатели хотят знать, что происходит за той колючей проволокой, которой опутана страна коммунистов. Кто стоит за той беспрецедентной по своим масштабам, кровавости и последствиям акцией, которая была осуществлена накануне? Вот те вопросы, которые сейчас больше всего волнуют свободную Европу и ее население.
В своих следующих репортажах из этой мрачной страны я постараюсь дать ответы на все эти вопросы. Ведь именно для этого я и нахожусь здесь.
А на сегодня все. Мне еще предстоит осмотреться и приспособиться к этим кошмарным тоталитарным порядкам, царящим здесь по всюду. Их дух буквально витает в воздухе, проникая в каждую пору, в каждую клетку моего тела. И это ужасно. Испытать это чувство можно только находясь здесь - никакие слова не передадут всю полноту ощущений....
- Черный снег - Александр Конторович - Альтернативная история
- «Поворот все вдруг!». Укрощение Цусимы - Александр Лысёв - Альтернативная история
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Поворот оверштаг - Влад Савин - Альтернативная история
- Из дневника "Попаданца". Необычный попаданец в 1941г. - Фарход Хабибов - Альтернативная история
- Дневник тринадцатого императора Всероссийского Николая второго. (часть шестая) - Олег Федоров - Альтернативная история
- Черный проводник - Александр Конторович - Альтернативная история
- Пантанал и Тектонический Разлом - Дино Динаев - Альтернативная история / Боевая фантастика
- Черные купола - Александр Конторович - Альтернативная история
- Роковая комета - Александр Тимофеевич Филичкин - Альтернативная история / Боевая фантастика / Научная Фантастика