Запасной мир - Дроздов Анатолий Федорович

– На принца рот не разевай! С нами начал служить, с нами и останется. Своих надо иметь!

Командир что-то сказал, в ответ Полбин рассмеялся:

– У императора попроси! У него еще один сын есть…

С легкой руки капитана мой позывной «Грач» как-то сам собой сменился на «Принц». Скоро о нем узнали все. Неудачи миротворческой миссии в Сомали вызвали ропот в России. Требовался положительный пример, и я подвернулся под руку как нельзя вовремя. В Африку прилетела группа журналистов. Героем их репортажей стал принц империи, воюющий за Россию. Порталы вспомнили, что я русский, учился в Москве и, как заверяли журналисты, по зову сердца оставил благополучную жизнь в империи, придя на помощь Родине. О Фикре не сказали – ее смерть не вписывалась в концепцию. Меня наградили орденом и повысили в звании. В результате цена за мою голову выросла. Халифат предлагал за нее уже миллион. Мне запретили выходить за пределы части. Чтобы не скучать, в перерыве между рейдами я учился рукопашному бою, метанию ножей и прочей фигне, совершенно ненужной на той войне.

Через год лагеря у Надира кончились. Халифат выдавили в горы, где методично добивали. Где-то там, среди боевиков, бегал и Надир. Его искали, в том числе и «Птички». В России опасались, что Надир ускользнет. Залижет раны, соберет деньги у спонсоров и начнет вербовать сторонников. Война продолжится.

Надир умирать не хотел. Как все убийцы, он очень ценил собственную жизнь. Свое недобитое войско он бросил. Горной тропой его вывели в селение, где ждали машины…

Штаб получил эту информацию поздно. Надир с охраной покинули Сомали и катили в Найроби. Собирались послать дроны и расстрелять их с воздуха, но информация могла оказаться ложной. Убивать непричастных командование не захотело. «Птички» получили приказ. Мне повезло, если можно, конечно, назвать это везением…

Опознавательные знаки кенийских ВВС на наших вертушках нарисовали вмиг. Имелись умельцы… Границу мы преодолели без проблем. Из-за близкой войны в Кении расплодились банды. Военные их гоняли, порой залетая в ходе преследования на территорию Сомали. Сейчас мы изображали такую группу, возвращающуюся домой.

Кортеж мы перехватили на пустынном плато. Завидев нас, он увеличил скорость и попытался уйти. Передняя вертушка дала очередь, и машины встали. Боевики высыпали наружу и задрали руки. Ссориться с армией Кении они не хотели. Вертушки высадили десант и поднялись в воздух, контролируя местность.

На нас были камуфляж и маски, поэтому сообразили они не сразу. А вот когда мы подошли… У солдат Кении радужки глаз темные, и кожа вокруг них – тоже. Один из телохранителей Надира схватился за пистолет. Пуля ударила ему в грудь, и он сунулся носом в пыль. Остальные не стали испытывать судьбу. Их обезоружили и отогнали в сторонку. На дороге остался один Надир. «Посланник Аллаха», как называл он себя. Бородатая харя, наводившая ужас на миллионы людей. Хладнокровный палач и сластолюбивый педофил, насиловавший маленьких девочек. Мразь, возомнившая себя вершителем судеб… Сейчас он стоял и молча смотрел на нас. Полбин подошел и сорвал с него куфию – для контроля. Видеозапись само собой, но личность «посланца» следует подтвердить. В лаборатории исследуют следы пота, сверят с образцом…

Под куфией у Надира оказалась бритая голова с уже начавшей отрастать щетиной. Еще не старый, крепкий мужик. Такой будет сражаться за жизнь до конца.

– Только не долго, Иван! – сказал капитан и отошел к пленникам. В группе знали мою историю. Еще на подлете Полбин буркнул: «Если возьмем живым, он твой!» – и отвернулся. Я вытащил пистолет и шагнул к Надиру.

– Хочешь убить меня, гяур? – оскалился он. – Давай! Меня ждет райский сад с гуриями, а вот тебя – ад. Сгниешь, как собака!

Он говорил с американским акцентом – чувствовался Йель. Надир окончил его с блеском. Ему предлагали остаться в США, но там не было почвы для халифата… Я стащил с лица маску.

– Узнаешь?

Он покрутил головой.

– Я старший лейтенант Нагайкин. За мою голову ты установил награду – миллион евройен. Я перед тобой, где деньги?

Он не ответил.

– А еще я принц Айвен, которого ты хотел убить. Вспомнил?

– Да! – кивнул он. – Тебе ноги оторвало. Жаль, что не подох. Зато сучка твоя горела живьем!

Он ухмыльнулся. Однако глаза его не смеялись. В них был страх. Он боялся смерти и хотел ее одновременно. Легкой смерти. Поэтому и пытался меня спровоцировать. Он не мог знать, была ли Фикре жива, когда машина вспыхнула. Этого не знал никто…

– У меня нет ног, – сказал я, – а у тебя есть. Несправедливо. Как сказано в ваших книгах: «Око за око, зуб за зуб»?

Я выстрелил ему в голень. Он вскрикнул и упал. Следующим выстрелом я перебил ему вторую ногу и сунул пистолет в кобуру.

– В расчете!

По лицу Надира было видно, что ему очень больно. Однако сознания он не потерял.

– Ты не станешь меня добивать? – удивился он.

– Зачем? – сказал я. – Видишь? – и указал рукой.

Он повернул голову. На вершине недалекого холма маячила стая гиен. Их полосатые шкурки хорошо просматривались с дороги. Десятилетия войны выработали у гиен простой инстинкт. Там, где кружат железные птицы, всегда найдется добыча. Они прибежали на шум и теперь ждали, когда мы уберемся.

– Они загрызут и сожрут тебя, – сказал я. – У вас собаки считаются нечистыми животными, ведь так? Даже прикосновение к ним требует очищения. Как думаешь, попадешь ты после этого в рай?

Я врал. Гиен относят к подотряду кошкообразных. Но Надир этого не знал – в Йеле он изучал бизнес… Он выл все время, пока я шагал к своим. При виде меня капитан махнул рукой, парни вскинули винтовки. Пленники кончились вмиг. Треск очередей заглушил шум подлетающих вертушек.

– Что ты ему сказал? – спросил Полбин уже внутри. – Чего он орал?

– Посмотри! – указал я в окно.

Он приник к стеклу. Гиены неслись к дороге. Надир, волоча перебитые ноги и оставляя за собой кровавый след, полз к машине. Он очень хотел жить, мой смертный враг. Укрыться в машине, вызвать по спутниковой связи помощь… Гиены оказались быстрее. Надир заползал в салон, когда передняя гиена ухватила его за ногу. Подскочили другие. Они вытащили жертву на дорогу, и там завозился мерзкий клубок…

Вертушки развернулись, и одна из них выпустила ракету. Там, где стоял кортеж, вспухло огненное облако.

– Зря! – сказал капитан. – Пусть бы жрали…

История имела последствия. Кто-то проболтался. По Африке пошел слух: российские миротворцы жестоко мстят. Врагов они скармливают гиенам – живьем. В результате шахид не попадает в рай. А как же гурии? Ради чего жертвовать жизнью?

Число нападений на миротворцев в Сомали резко упало. Командование радовалось, слух не стали опровергать. Тем временем окрепла местная армия. С редкими очагами сопротивления она могла справиться и сама. ООН закрыла мандат, и нас перебросили в Нигерию. Там хозяйничали имперцы. Прибытие русских они встретили настороженно, но возражать не стали: ООН выдала мандат двум странам. С имперской армией проблем у нас не было. Враг у нас был один, и стрелял он, не разбирая, кто перед ним: имперец или русский. Объединенное командование, совместные операции… Имперцы ездили в гости к нам, мы – к ним.

В отпуск я летал к семье. Мать и Катя встречали меня радостно. Сестра расспрашивала об Африке, а мать вздыхала и просила быть осторожней. Как-то она пришла ко мне с карманным проектором. Положив его на стол, утопила кнопку. Вспыхнул экран, и на нем замелькали лица молодых японок. Они улыбались, говорили «Хай!» и махали ручками.

– Кто это? – спросил я.

– Принцессы императорского дворца Японии. Ты должен выбрать себе невесту.

– Я не наследный принц! – удивился я.

– При определенных обстоятельствах можешь им стать.

– Это вряд ли! – не согласился я. – Если с Эдди, не дай бог, что, на трон взойдет Катя.

– Ее мать не японка. В Токио увидят нарушение договора. А еще ты… Если взойдешь на трон, японская линия прервется. Они это учитывают. Скажу больше. Твоя женитьба на африканке возмутила их. Случился большой скандал. Возьмешь принцессу – они успокоятся. Посмотри, какие красивые девочки! И воспитаны правильно.