Свести с ума дракона (СИ) - Анастасия Росбури

Где они найдут второе подвенечное платье, Розалин не представляла.

— Выйдите. Вы только еще сильнее ее нервируете, — раздался требовательный, строгий голос мэтра, и она подошла к зеркалу, ловя затравленный взгляд Розалин.

Где-то хлопнула дверь, и они остались вдвоем.

— Мне так жарко, что хочется раздеться и залезть в ледяную воду, — пожаловалась Розалин, обмахиваясь бесполезным веером.

Мэтр сочувствующе улыбнулась и повернула ее к себе, кладя холодные ладони на ее лицо. Ну, либо это Розалин была такая горячая. Очередная волна жара пробежала по телу, и она нервно обмахнулась веером.

— Успокойся, Розалин, — мягко заговорила мэтр. — Ты же не возражаешь, если я буду обращаться к тебе по имени?

Она помотала головой. Мэтр довольно кивнула и зафиксировала ее лицо так, чтобы смотреть в глаза.

— Дыши. Глубоко и размеренно, — мэтр вдохнула полной грудью и медленно выдохнула, и Розалин невольно повторила за ней. — Ты должна успокоиться.

— Я пытаюсь.

— Вот и умница. Ты должна быть спокойна. Всю церемонию. Представь, что ты огромная льдина, которая плывет по Северному морю.

— Я не толстая! — Розалин обиженно насупила нос. — Это просто такое платье. Здесь слоев десять юбок, не меньше. Не удивительно, что мне так жарко.

— Это летнее подвенечное платье, — посмеялась мэтр, погладила ее по щеке и заправила выбившуюся рыжую прядь обратно в прическу, — Жарко тебе не из-за этого.

— Из-за чего тогда?

— Ты разделила жизнь дракона, моя дорогая, — тепло улыбнулась она. — В твоем сердце теперь пылает пламя. Пока ты не понимаешь, что это значит, но, когда наступит время, все встанет на свои места. Нужно просто потерпеть. Твой отец настоял на человеческой свадьбе, значит, нужно ее пережить. Спокойно и размеренно, — она глубоко вдохнула, и Розалин непроизвольно повторила за ней. — Дыши глубоко, выдыхай спокойно. Не нервничай. Особенно когда увидишь Филипа. Я немного подпорчу момент, но должна сказать, что он выглядит просто потрясающе. Весь при параде, в цветах своего рода.

— Рода? — недоуменно нахмурилась Розалин.

— Ты до сих пор не знаешь? — вскинула брови мэтр и покачала головой. — Что ж, вам будет что обсудить, когда вернетесь в логово. Сейчас же думай только о том, чтобы дышать спокойно. Я уже наслышана о твоем взрывном нраве, — она подмигнула. — В этом мы с тобой похожи, так что я могу представить, как тебе тяжело будет сдержаться. Но ты должна это сделать, если не хочешь, чтобы у Филипа возникли проблемы.

— Не хочу.

— Вот и умница. Ты хорошо дышишь. Легче стало?

Розалин прислушалась к своим ощущениям. Сердце стало колотиться медленнее. Жар немного отступил. Оставалось надеяться, что платье не придется выжимать.

— Ты выглядишь великолепно, — словно услышав ее мысли, мэтр развернула Розалин к зеркалу, — Посмотри, какая ты красивая.

Она в очередной раз окинула взглядом многослойное подвенечное платье молочно-белого цвета. Высокий целомудренный лиф был расшит кружевом и жемчугом. Широкие рукава из воздушной ткани ниспадали до самой земли. На плечах был пристегнут легкий зелено-коричневый плащ цветов ее рода. Волосы собраны в сложную прическу с зелеными и коричневыми лентами.

— Я смотрю, им не удалось уговорить тебя снять браслет? — прищурилась мэтр.

— Нет, ни за что, — хмыкнула Розалин и накрыла его ладонью, проводя пальцами по выступающим агатам.

— Ты успокоилась?

— Да, мне уже легче, спасибо, — она искренне улыбнулась мэтру.

Бригитта Мезей всю прошедшую неделю провела рядом с ней. Она поддерживала ее, помогала успокоиться, когда предсвадебная суета захлестывала ее, заставляя нервничать как никогда в жизни. Еще она очень много рассказывала о жизни в Салерно и Салерновской Академии. Мэтр хоть и была травницей, но знала очень многое и о других науках и оказалась приятной собеседницей. Она опекала Розалин, словно была ее тетушкой.

— Хорошо, а теперь пойдем. Твой отец уже заждался. И помни: дышать размеренно, спокойно и медленно, что бы ни случилось.

— Я постараюсь, — нервно посмеялась Розалин и пошла за мэтром к дверям.

Отец встретил ее восторженным взглядом и смахнул набежавшую слезу. Подхватив ее под руку, он притянул Розалин к себе и нежно коснулся ее лба губами.

— Да ты горишь, искорка! — обеспокоенно воскликнул он. — Ты не заболела?

— С ней все хорошо, — попыталась успокоить его мэтр. — Не переживайте, Ваша Светлость. Я ее осмотрела.

— Благодарю вас, мэтр. Ты готова? — отец повернулся к Розалин и смешно наморщил нос, пытаясь сдержаться, когда его глаза снова заблестели от слез.

— Да, папа. Я готова, — она широко улыбнулась ему, и он накинул на нее кружевную вуаль, скрывая лицо.

*

Отец вел Розалин по широкому проходу по белой ковровой дорожке, скрадывающей шаги. Вокруг толпились десятки гостей. На другом конце бального зала стоял высокий алтарь со жрецом за ним. Поверх в лучах солнца, пробивающего через высокие окна, искрилась серебристыми лентами арка из белого дуба и белоснежных роз, вплетенных в украшения. Рядом с алтарем стоял Филип.

Он был великолепен! На нем был надет богато расшитый золотом и серебром торжественный камзол темно-серого цвета. За спиной висел плащ желтого цвета, подбитый темно-серой тканью. На широком отделанном золотом поясе висели украшенные драгоценными камнями длинные ножны. Темно-каштановые волосы были красиво уложены.

Черно-золотые глаза на этот раз не прятались за очками, обжигая жадным взглядом приближающуюся Розалин. Филип рискнул показать их окружающим.

Отец подвел Розалин к алтарю и поставил перед женихом. Жрец поднял в воздух снопы