Синица в руках - Борис Петров

уже наелась.

Родители еще пили чай, когда Даша уже убежала в свою комнату, кот быстро побежал за ней. Непродолжительная возня за стенкой вскоре прекратилась, и квартира наполнилась глухой тишиной.

— Уснули, — улыбнулся Дима.

Света бесшумно встала и подошла к приоткрытой двери дочери. На кровати спала крепким сном Даша, укутавшись в одеяло, а рядом свернулся клубком кот, уткнувшись головой в ее плечо. Света подняла разбросанные на полу вещи, уложив их на стул, и выключила свет.

— Спят, — прошептала она, принимаясь за чай. — Хулиганка.

— Да ладно тебе, еще успеет барби стать.

— Это ты на меня намекаешь? — Света блеснула на него глазами.

— Не начинай.

— Я пошутила. Идем спать, — она встала и принялась укладывать посуду в посудомоечную машину.

— Мне надо поработать, — замялся он.

— Прекрати, — сказала она, бросив на него гневный взгляд. — Ты можешь хоть день провести с семьей?

— Ну, мы же три дня были вместе, — удивился он.

— Мы были у твоей сестры, — спокойным голосом сказала она. Закончив, Света подошла к нему и погладила его по темно-каштановым волосам, вглядываясь в темные, почти черные, карие глаза. — Ты же обещал Даше в парк с нами сходить, помнишь?

— Помню, — он погрустнел и задумался. — Хорошо, поспим пару часиков и пойдем. Ей же надо еще к школе подготовиться.

— Идем, — Света взяла его за руку и потянула в спальню.

2.

Свежий морозный ветер хлестал по разгоряченному лицу. Снежный настил, непривычно стойкий для этого времени, поблескивал озорными огоньками, веселил и так уже разгоряченный взгляд после стремительного марша на лыжах. Дима резко остановился, тяжело дыша ртом. Света с Дашей безнадежно отстали, только-только их фигурки появились при выезде из стены заснеженного леса, медленно приближавшиеся к нему. Он лихорадочно осмотрелся, чувствуя, как в детстве, странное ощущение полета и нестерпимого желания двигаться, чувствовал свою силу и легкость, несмотря на то, что отвыкшие мышцы уже просили пощады, настойчиво постанывая. Он буквально захлебывался от восторга, не желая впускать в голову ни единой мысли — только он, снег, снег и больше ничего. Впереди в беседках уже расположились уставшие лыжники, попивающие горячий чай или глинтвейн из закусочной неподалеку.

— Ну, ты дал! — Света устало облокотилась об него, жарко дыша ему в лицо.

— Даш, ты как? — спросил Дима, глядя на запыхавшуюся дочь.

Даша помотала головой и продолжила шумно дышать, хватая ртом воздух.

— Не дыши ртом, простудишься, — сказала Света, не в силах сама дышать иначе.

— Ну что, может еще кружок? — спросил Дима, криво ухмыляясь.

— Если хочешь, то давай, — Света кивнула Даше, и они поехали в сторону беседок. Дима поехал за ними. — Что же ты?

— Мне одному скучно, — ответил он.

— Да ладно, просто скажи, что устал, — сказала Света.

У беседки Дима принял у них лыжи и остался очищать их. Света и Даша устало плюхнулись на свободные места за большим столом, Даша положила голову на сложенные руки и внимательно разглядывала собравшихся спортсменов. Дима принес три стакана дымящегося чая и несколько сочников и сел рядом с дочерью. Света придирчиво взглянула на сочники, но взяла один.

— Здравствуйте, — раздался осторожный тоненький голосок.

— Женька! — воскликнула Дашка и соскочила, чуть не опрокинув свой стакан с чаем.

— Привет, Женя, — поздоровался Дима с подошедшей к ним подружкой дочери, тоненькой высокой девочке с голубыми глазами. Она была совсем не похожа на его дочь, но было нечто общее в их взгляде и манере говорить и казалось, что они сестры. — Тоже на лыжах решили?

— Да, дядя Дима, — сказала Женя и слегка покраснела от его внимательного взгляда. — Тетя Света, какая вы красивая.

— Ой, Женечка, это ты красивая, мне уже не положено, — ответила ей Света, не без удовольствия принимая ее комплимент.

Подошли родители Жени со старшим братом. Все были разгоряченные, краснолицые.

— Привет, — Дима встал и пожал руку ее отцу, высокому, уже слегка грузному мужчине, но с веселым добродушным лицом и голубыми, как и у детей, глазами. Сын был очень похож на него, такой же высокий и подтянутый, как его отец много лет назад, с русыми волосами.

— Ты прикинь, они меня решили укатать! — воскликнул он и засмеялся.

— Ой, тебя укатаешь, — сказала его жена и села рядом со Светой. Она имела явную склонность к полноте, чего очень стеснялась. — Как дела, как съездили?

— Да нормально, — Света вложила в это «нормально» максимальное количество безразличия, но Дима не заметил, все еще обсуждая с отцом Жени лыжную прогулку. — Как у вас дела, вы, кстати, ходили на эту выставку?

— Оль! Ты будешь что-нибудь? — спросил ее отец Жени.

— Только чай, без сахара. Коль! Коля! — крикнула она отошедшему уже мужу. — Смотри, чтобы Женька на сладкое не налегала.

— Ей можно, столько калорий сожгла! — добродушно махнул он рукой, уходя с сыном в закусочную.

— Рома серьезный стал, — Света улыбнулась подруге. — Красивый, и не подумаешь, что в Колю пошел.

— Ну, ты скажешь, — заулыбалась Оля, беря у подруги половину недоеденного сочника. — Тебе уже много.

— Бери-бери, а то я остановиться не могу, а Дима меня все время провоцирует.

Дима, пока Оля не видела, придвинул к Жене тарелку с сочниками, весело подмигнув. Женя зарделась еще больше, но схватила выпечку и, запивая чаем из стакана Даши, быстро съела.

— Ее мама в модели готовит, — шепнула Даша и засмеялась, подтолкнув смущенную подружку.

— Нет, у меня просто скоро экзамен в балетной школе, — сказала Женя, с тоской глядя на оставшийся сочник, Дима кивнул ей, и быстро забрал тарелку к себе, когда Женя схватила последний.

Вернулись Коля с Ромой. Мальчик сел рядом с отцом, искоса поглядывая на тетю Свету, сильно смущаясь от ее ответных подразнивающих взглядов.

— Рома в этом году экзамены сдает, — сказала Оля.

— Совсем взрослый стал, — сказала Света, и они с Олей расхохотались.

Рома, не понимая их веселья, но чувствуя, что это обращено к нему, занервничал, ерзая. Коля пожал его плечо большой ладонью и, крякнув, сказал. — Женщины, да, они такие. Учись, сынок, перед тобой хорошие учителя.

— Ты на что это намекаешь? — возмутилась Оля.

— Не на что, дорогая, — ответил он ей, глядя в такое же, как у дочери, тонкое бледное лицо с ярко-голубыми глазами.

— Мы пойдем, погуляем? — Даша соскочила с лавки, увлекая за собой подругу.

— Давайте, только недолго, — Коля сунул им по паре пирожков, несмотря на гневные взгляды жены. — Ну, Оль, ну голодные же.

— Дома поговорим, — сказала Оля и вздернула свой носик.

Девчонки убежали в снежный городок, спрятавшись от контроля взрослых за невысоким снежным теремом.

— Ты не представляешь, как я хочу есть — сказала Женя, жадно набросившись на пирожки, Даша