Гнев истинной валькирии - Мид Райчел

– И как я это докажу? – вздохнул Джастин. – Все это останется лишь теоретическим вопросом, если я сумею отвертеться от требования разрешить взъезд проповедникам. Но, может, не надо отказывать Великому Ученику? Если у них действительно есть секретная информация, ее нужно из них вытянуть! Вопрос, как…

Тут кто-то постучал, Мэй крикнула «открыто!», и в дверь просунулось лицо Вал. Преторианка увидела Джастина сидящим на кровати и довольно заулыбалась:

– А ты жив, как я погляжу! Но видок у тебя скверный …Сенатор, кстати, в прошлый раз как тебя увидел, сильно расстроился…

– Не обещаю, что буду бегать, прыгать и кувыркаться через голову прямо сейчас, – сообщил Джастин, – но еще денек проживу, скорее всего.

Вал кивнула:

– Вот и мы так подумали. Лусиан предупредил их, что на обед ты никак не попадаешь, потому что чем-то отравился. Из храма приехал какой-то парень посмотреть, как ты себя чувствуешь, думаю, чтоб проверить, не притворяешься ли ты. Но мы можем ему сказать, что ты без памяти лежишь, а станет лучше – сообщим.

– Подожди! – позвал Джастин – Вал уже попятилась в коридор. – Как зовут этого парня?

– Кажется, Хансен!

Джастин замер без движения, крепко задумавшись, – Мэй казалось, что она прямо видит, как крутятся шестеренки в сложном часовом механизме его интеллекта.

– Скажите ему, что я поговорю с ним через пятнадцать минут. Но я сначала должен принять душ.

Он передвинулся к краю кровати и поморщился, попытавшись подняться. Мэй тут же обхватила его за плечи – чтобы не упал обратно.

– Так, никакого душа. Тебе нужно лежать.

– Но мне нужно переговорить с Хансеном! – упрямо повторил Джастин. – Скажи ему, Вал. А Мэй поможет мне в ванной.

Вал выскользнула из комнаты, напоследок поворчав, что некоторым всегда достаются самые приятные поручения… Мэй довела Джастина до двери, но в последний момент остановилась:

– Ты уверен? Выглядишь ты не очень… Кстати, почему?

– Потому что я был не готов к этим чарам, – ответил он. – Слияние с такой мощью забирает много физического ресурса, а я мало тренировался. Зато мы узнали, что хотели.

Мэй понизила голос:

– Ты что-то такое говорил, когда вернулся, про прикосновение бога. Это что такое было?

Он долго молчал, прежде чем ответить:

– И к этому я тоже не был готов. К этой… силе и славе.

И это все, чего ей удалось от него добиться. Потом Мэй повела его в ванную. Он сумел вымыться сам, а она сидела под дверью, слушала шум воды и боялась услышать грохот падающего тела. Однако он умудрился не свалиться и не поскользнуться, хотя, выйдя, смотрелся весьма паршиво. Джастин переоделся в чистое, но при одном взгляде на него становилось понятно: человек очень плохо себя чувствует. Устроив его в полулежачем положении на кровати, Мэй заметалась по спальне в поисках шпилек. Ради Хансена ей, конечно, не следовало заматываться в кокон Огражденной, как для Джаспера, но все равно нужно было соответствовать аркадийским понятиям о приличиях.

– Нет, не надо, – вдруг сказал Джастин, увидев, что она принялась подбирать и закалывать волосы. – Просто расчеши их.

– Ты с ума сошел? – удивилась она. – Ты что, не знаешь их? Они же психи.

– Вот именно, – ответил Джастин. – Поэтому просто распусти волосы и расчешись.

Именно это Мэй и сделала. Потом в спальню зашел Хансен. Аркадиец застыл на пороге, завидев Мэй, но похоть тут была ни при чем, он просто изрядно удивился, сел в предложенное кресло рядом с Джастиновой кроватью, а на Мэй вообще не поглядывал. Та опустилась на стул рядом с дверью.

– Доктор Марч, – немного помявшись, начал Хансен. – Вы больны, насколько я вижу…

– Иду на поправку, – заверил его Джастин. – Надеюсь, что ваш господин войдет в мое положение – сегодня я никак не мог приехать к обеду.

– Конечно-конечно, – согласился Хансен. – Я обязательно его извещу, и, вполне возможно, мы перенесем встречу на последующее время, если вы выздоровеете до конца поездки. Обязательно сообщите, если вам что-то понадобится. Я буду молиться о вашем здравии.

Джастин улыбнулся и покачал головой:

– Никто и ничего не может сделать – за исключением моего бога. Так я расплачиваюсь за притекающую ко мне силу и ни о чем не жалею.

Мэй показалось, что она ослышалась. Но Хансен тоже встрепенулся, и она поняла, что Джастин действительно произнес эти слова.

– Простите? – переспросил Хансен. – Вы сказали – вашего бога?

– Да, – кивнул Джастин, всем видом показывая: а что тут такого?

– Но… у джемманов нет богов, – выдавил Хансен. – Вы преследуете верующих!

– У некоторых из нас есть боги, способные на великие дела. Боги, которые одаривают своих последователей подлинной силой и награждают тех, кто им верен. – Тут Джастин умолк и одарил Хансена долгим изучающим взглядом: – Ты верный человек. Если бы ты служил моему богу, Элайна бы давно стала твоей.

Хансен застыл с открытым ртом. Потом с трудом выговорил:

– Откуда… тебе известно о ней?

Джастин развел руки в стороны:

– Мой бог – великий бог, он дал мне многие знания. И я знаю, как тяжко ты трудишься в храме, в то время как Великий Ученик приписывает все твои заслуги себе – забирает и присваивает себе все, не только Элайну. Я знаю, что ты ненавидишь его за это.

Мэй не представляла себе, о чем речь, но она видела, что слова Джастина попали в цель. Хансен отчаянно замотал головой:

– Нет! Нет! Я служу ему верно! Я с радостью делюсь тем, что у меня есть! Он великий человек и заслуживает всего…

– И женщины, которую ты любишь? – вкрадчиво спросил Джастин. – Ты и вправду в это веришь? Если не хочешь признаться в собственных чувствах, подумай о ней. Полагаешь, ей это нравится? Что с ней происходит каждый раз, когда ты приводишь ее в чужую спальню? Нравится ей его «благословение»?..

Хансен густо покраснел и вскочил:

– Довольно! Я ухожу!

– Уходишь? И что ты будешь делать? Поползешь к нему и нажалуешься на меня, потому что я знаю, что он спит с твоей наложницей? А он отправил тебя с каким-нибудь очередным мерзким поручением, за которое тебя снова будет ждать роскошная награда в виде пустых обещаний. – И Джастин королевским жестом указал на кресло – несмотря на болезненную бледность, в его движениях чувствовались неожиданная сила и уверенность. – А теперь сядь и помолчи. Я помогу тебе изменить свою жизнь.

Хансен сел.

– Мой бог знает о вашем плане отключения медийного стрима РОСА, – заявил Джастин.

Хансен вздрогнул от неожиданности:

– Как?! Вы… не могли!

– Ты что, не слышал, что я только что сказал? Мой бог способен сделать все что угодно. Ты что, думал, Нехитимар тут один-единственный благодетель с полной корзиной подарков? Так вот, это не так, дружище. Мой бог все видит и может такое, что никому и не снилось. А насчет медиастрима – полная ерунда. У хакера-самоучки ничего не получится. Великий Ученик просто хочет подставить тебя. Чтобы ты попался, пытаясь провернуть эту глупую затею.

– Ничего они не самоучки! – важно заявил Хансен. – Их обучал программист, который сбежал из вашей страны пару лет назад! Он клянется, что знает все протоколы, и говорит, что если хакерская атака на стрим начнется из трех разных точек, то его можно на время отключить!

Джастин молча смерил его суровым взглядом. Мэй почувствовала, что он удивлен так же, как и она. Значит, программист из ВС не способен взломать джемманские сети… но как в таком случае насчет перебежчика? А это в корне меняло дело – аркадийская затея вполне имела шансы на успех. Мэй немного разбиралась в вопросе и знала, что медиастрим запускается из трех разных точек – как раз для того, чтобы избежать потенциальных отключений. А если атаковать сразу несколько узлов, система и впрямь может оказаться под угрозой. Однако знаний Мэй не хватало, чтобы быть на сто процентов уверенной в подобном результате. Джастину наверняка тоже. Но пока он отлично справлялся с ролью старательного ученика древнего бога.