Подари мне рай - Эллен Марш

Мора покачала головой:

– Я должна вернуться в резиденцию до наступления сумерек. Но, как видишь, я здесь.

– Тогда так и следует поступить. – Кушна Дев понизила голос. – Но ты можешь побыть тут подольше, чтобы развлечь девочку?

– О пожалуйста, – присоединилась к ней пожилая тетушка. – Она пристает к нам, затягивает сборы и проливает потоки слез. Так удачно, что ты приехала.

– Я расскажу ей истории об Англии, – предложила Мора.

Обе женщины обрадовались.

И Сита сидела смирно, пока Мора рассказывала истории, которых девочка раньше не слышала. Все вздохнули с облегчением.

Почти целый час Мора говорила о своем детстве в Англии, приукрашивая одно и выдумывая другое, только бы удержать Ситу от бурных проявлений полудетского горя. Когда запас собственной фантазии иссяк, она обратилась к сюжетам классической литературы, сделав самое себя героиней разных приключений.

Сита не заметила разницы, да ей было все равно. Лишь бы отвлечься от шумного беспорядка в доме и заглушить страх перед разлукой со всем привычным и дорогим и поездкой в далекие края, где ее ожидал брак с немолодым мужчиной со всеми вытекающими из этого последствиями.

Но как только настало время ехать в Павлиний дворец и получить благословение достославного правителя Бхунапура, Сита топнула ногой и разразилась новым потоком слез. А потом заявила безапелляционно, что без Чхоты Моти она во дворец не поедет.

Мора не имела намерения откладывать свое возвращение в резиденцию. Солнце уже достигло зенита и начало опускаться. Через час, а может, и меньше, резиденция оживет, и за ней пришлют кого-нибудь из слуг. Никто не должен узнать, что она даже не ложилась в постель отдохнуть.

– Не могу, – твердо сказала она, но, увидев умоляющее выражение на лице Кушны Дев, заколебалась.

В конце концов, был достигнут компромисс: Мора примет участие в процессии и доедет так до ворот дворца, а там пересядет на свою лошадь и вместе с саисом вернется домой.

– Мы едем прямо сейчас, – поспешила сказать Кушна Дев, пока Сита не передумала.

– Но ведь сейчас светло, – напомнила служанка. – Сахибу узнают.

– Если меня увидят, это дойдет до дяди, – сказала Мора.

– Так не годится, – согласилась Кушна Дев; она минуту помолчала, размышляя. – Я знаю! Ты поедешь с нами во дворец, как тогда, в первый раз. А твою одежду мы повезем с собой.

Снова послышались вздохи облегчения со всех сторон. Хотя процессию намечали на вечер, когда станет прохладнее, все поспешили закончить сборы.

Мора переоделась в такие знакомые теперь шальвары и чоли, набросила на лицо покрывало.

«В последний раз», – успокаивала себя она.

В последний раз, чтобы облегчить маленькой Сите разлуку. После этого никогда больше не наденет ни шальвары, ни чоли. Слишком это опасно и слишком много тяжелых воспоминаний связано с таким переодеванием. Вернувшись из Симлы, она продолжит дружбу с Кушной Дев открыто, что бы там ни говорили дядя и тетка.

«Пусть Чхота Моти умрет быстрой и безболезненной смертью, – горько подумала Мора. – А если Росс Гамильтон станет тосковать по ней, может страдать сколько хочет».

Представители мужской половины обитателей дома скромно отворачивались, когда плотно закутанные в покрывала женщины выходили во двор и направлялись к богато изукрашенным повозкам. Никто не счел странным, что пара чужих лошадей и саис из штата резиденции присоединились к свите. Валид Али всегда относился снисходительно к желаниям своей жены, понимая, что жизнь в занане временами становится скучной. Если она пригласила кого-то из посторонних, ни у кого нет возражений. Что касается причуд Ситы, их тоже следовало ожидать, и если девочка очень захотела побыть в обществе никому не известной гостьи, ей тоже можно простить.

К этому времени базарная площадь полна была зрителей – всем захотелось увидеть торжественный выезд невесты. Повозку осыпали цветами, а доброжелатели бежали рядом, надеясь хоть мельком разглядеть невесту за опущенными занавесками. Нищие тоже метались у кортежа, то и дело перебегая дорогу, и Валид Али распорядился осыпать их монетами.

Едва миновали городские ворота, толпа мало-помалу рассосалась.

Вдали на западе, за сверкающей жидким серебром рекой, раскинулся британский военный городок, но занавески были плотно задвинуты, и Мора этого не видела. Она со вздохом откинулась на подушки. Солнце сияло во всю силу, пыль поднималась густым облаком, женщинам стало жарко, их мучила жажда.

– Мы должны остановиться и передохнуть, – потребовала Сита. – Иначе я умру!

– Я вижу пруд недалеко отсюда, – сообщила айя, поглядев в щелку между занавесками. – Там много тени.

– О, пожалуйста, – чуть не заплакала Сита. – Остановимся там!

По знаку Кушны Дев айя, высунув голову наружу, поманила одного из всадников.

– Слушаюсь, – ответил тот, узнав о желании невесты, и тотчас громкая команда была передана по всей линии кортежа.

«Не надо мне было ехать, – сердито подумала Мора. С нее было достаточно и духоты в повозке, и капризов избалованной Ситы. – Пожалуй, распрощаюсь сними у пруда. Только бы Сита не заупрямилась...»

Мора вздрогнула от неожиданного звука трубы, разорвавшего тишину.

– Что это? – в тревоге вскрикнула Сита.

– Кажется, горн, – нахмурившись, ответила Мора.

– Горн?

– Да, такая особая труба в английской армии. Но...

Слова Моры потонули в громовом топоте копыт, от которого, казалось, содрогнулась вся дорога. Испуганная Кушна Дев наклонилась отодвинуть занавески, но не успела она это сделать, как послышался треск ружейных выстрелов.

– Пригнись! Пригнись! – Мора схватила подругу за руку.

– Что это? Что случилось?

– Не знаю! Не двигайся!

Выстрелы затрещали снова. Удушающая пыль ворвалась в повозку, так как лошади в панике взвились на дыбы. Снаружи кричали мужчины. Сита завизжала, айя стонала в ужасе.

Высунувшись из повозки, Мора увидела, что они стоят на повороте дороги, по обеим сторонам которой поднимаются крутые склоны холмов. У Моры перехватило дыхание при виде группы всадников, несущихся по узкой лощине и стреляющих в воздух из ружей.

Немыслимо было этому поверить, но на процессию невесты напали.

– Что? – кричала Сита. – Что это?

Мора не ответила. Кушна Дев в страхе прижалась к ней.

– Но ведь... это же англичане!

Это была правда. Всадники на дороге одеты в красные мундиры полков британской кавалерии.

И снова выстрелы, множество выстрелов. У застигнутых врасплох людей Валида Али не было возможности отвечать. Лошади ржали и вставали на дыбы. Кричали раненые. Шум стоял ужасающий.

Вдруг кто-то резко отдернул занавески. Сита закричала, когда неизвестный всадник просунул руку в повозку. Айя завизжала и кинулась на него, кусая и царапая. Кушна Дев вскрикивала: «Нет!»