Фантастические циклы романов. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шаргородский Григорий Константинович

– Да откуда ты знаешь, что они испугаются твоих угроз?

– Потому что тайный совет – это, прежде всего, политики, а уже затем торговцы. К тому же дураки и слишком жадные до таких высот не добираются. Да и выбора у нас нет. Скажи мне, если тебе нужно наверх, а впереди – два очень длинных и извилистых тоннеля, какой выберешь? Тот, что ведет вниз, или тот, что ведет наверх.

– Если нет особых меток, то тот, который ведет наверх, – правильно оценил подвох гном.

– Даже если не знаешь, куда дальше заведет путь, приходится руководствоваться тем, что есть перед глазами. Просчитать человека или гнома полностью нельзя, но можно сделать свой ход, основываясь на пусть субъективных, пусть теоретических, но все же накопленных с опытом признаках.

С Турбо мы общались уже давно, и многие из используемых мною терминов он успел не только несколько раз услышать, но и вполне понять.

– Ну вот почему ты всегда так спокоен?

– Я? – Вопрос гнома меня откровенно рассмешил. – Спокойствия у меня – как у институтки, особенно во время приступов ярости. Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоит это самое проклятое спокойствие. Просто есть моменты, когда нужно действовать быстро, даже впопыхах, а есть время пускать все на самотек и не суетиться.

– Тогда нам остается только ждать.

– Очень мудрое решение, – улыбнулся я, хлопнув хмыкнувшего друга по плечу.

По моему сугубо личному мнению, психология не вышла из состояния искусства и пока далека от науки и тем более ремесла. Многие вообще считают ее шарлатанством. Так что нельзя точно сказать, сработали мои закладки или же нам просто повезло, но гномы решили не доводить дело до открытой конфронтации с легионом. Они ухватились за предложение ограничиться выдачей одной «слезы», что должно хоть как-то успокоить упрямого короля, и компенсацией за вторую «слезу».

Боевые действия полностью перешли в руки Лурко Секиры, который тоже поднял меня в своих раскладах до равного с ним уровня. Генерал не гнушался постоянно бегать ко мне на консультации. Особенно его впечатлило то, что я не настаивал на обещанном поедании Секирой собственной бороды.

Наши сборы и передача эстафеты генералу, возглавившему новый род гномьих войск, заняли почти три дня. За это время меня так задергали, что только на второй день, немного освободившись, я заметил пропажу Тири. Особого беспокойства не было, потому что, случись что плохое, Утес наверняка уже поднял бы тревогу. После инцидента с жертвоприношением здоровяк все еще дулся на меня, но это не мешало общему делу. Да и вообще у приора турмы просто в силу характера не получалось носить в себе злобу слишком долго.

– Утес, – позвал я дикого, войдя в одну из казарм, где изнывали от скуки оставшиеся не у дел легионеры.

– Вождь, – угрюмо поднялся со своей циновки приор, при этом в его глазах не было заметно ни злобы, ни вызова, что уже хорошо.

– Ты знаешь, где Тири?

– А зачем она тебе?

– Есть ее буду, – устало пошутил я и даже удивился, что шутка прошла.

– Она заперлась со своим сморчком и приказала притащить ей несколько трупов ящеров, – ощерился в острозубой улыбке здоровяк.

– И зачем ей ящеры?

– Не знаю, – равнодушно пожал плечами Утес. – Она сказала, мы притащили.

– Да уж, поторопился я с назначением тебя приором. Ты хоть помнишь, что старше Тири по званию и должен отдавать приказы ей, а не наоборот?

– Мне и декурионом было неплохо, – с какой-то даже надеждой сказал здоровяк и посмотрел мне в глаза. – Вождь, не нужно мне это.

– Хорошо, иди к Валуну и меняйся с ним шарфами. С этого дня будешь центурионом штурмовиков турмы.

– Слушаюсь, вождь! – радостно двинул себя кулаком в ничем не защищенную грудь дикий.

Ну вот что ты с ним будешь делать?! Ни в этом, ни в родном мире я еще не видел никого, кто так радовался бы своему понижению. Ладно, с этим разобрались, посмотрим, что там опять затеяла неугомонная ведьма.

Вход в облюбованный архиятром легиона домик охраняли два штурмовика.

– И что там? – с видом заговорщика шепотом спросил я.

– Колдует, – тоже шепотом ответил штурмовик.

– Пустишь меня внутрь? – поддавшись веселому настроению, спросил я.

Штурмовик шутку не понял и уставился на меня круглыми от удивления глазами.

– Значит, приказа не пущать не было, – хмыкнул я и толкнул дверь.

– Я же сказала никого не пускать!

Не угадал, приказ был, но, в отличие от своего простоватого командира, рядовые бойцы блюли субординацию, даже если и близко не знали такого слова.

– Тири, тебе не кажется, что «никого» – это слишком уж круто, как и помыкание приором турмы? Впрочем, теперь он уже не приор, а центурион. Но все равно и в этом случае приказы ему могу отдавать только я и новый командир турмы.

– Ты понизил Утеса за такой пустяк?! – зло зашипела ведьма, пока я удивленно осматривался в комнате.

А посмотреть там было на что. Всего за пару дней она оборудовала настоящую лабораторию вкупе с прозекторской. На лавках вдоль стен и даже на стенах находились туши ящеров. Больше всего удивляло то, что внутри ценной шкурки оказался не только уголь. На стоящем посреди комнаты столе вообще было нечто, напоминающее освежеванную телячью тушу.

– Неплохо ты здесь развернулась. И что узнала?

– Ты не ответил.

– А нечего отвечать, он сам попросился, да и я понял, что командовать – это не его. Вести парней в бой на острие атаки – еще куда ни шло, а вот руководить, особенно в мирное время, он просто не способен. Ты не отвлекайся, говори, что выяснила.

– Многое, – быстро сменила гнев на милость Тири и выразительно посмотрела на своего помощника.

Беднягу словно кипятком окатили, и он метнулся в угол, доставая оттуда кипу бумажных листов. Забрав у бледного юноши листы, Тири начала раскладывать их на столе рядом с тушей.

Еще одно примечание – стол был чистым, словно с тела ничего эдакого не натекло, хотя, по всем правилам обоих миров, должно было.

– Как я и думала, это творения хаоса. Откуда они появились, я не знаю, но в самом начале ящеры были воплощением огня. По мере роста они словно менялись, приспосабливаясь к нашему миру. Плоть самых мелких после утопления обугливалась, а вот те, что покрупнее, становились углем не полностью. Вот этот, – Тири ткнула пальцем в тушу на столе, – практически не обуглился, в уголь превратились только самые нежные органы.

– Но огнем они продолжали дышать и при этом не сжигали себя изнутри?

– Да, их новая плоть почти не горит, – уверенно заявила Тири.

Вот такой, собранной и серьезной, она мне нравилась, но увы, ее связь с хаосом не позволит надолго сохранить душевное равновесие.

– Думаешь, гномов в будущем ждут проблемы с утоплением ящеров?

– Захлебываться они будут дольше, но подросшим ящерам воздух нужен, как и мелким. Мне кажется, что скоро у гномов с ящерами вообще проблем не будет.

– Поясни, – насторожился я.

– Вот смотри. – Тири обошла стол вокруг и, взяв нож, уверенным движением сделала разрез на туше ящера. Обнажились кости позвоночника. Ни крови, ни других выделений по-прежнему не было. Словно резину резала.

– На что смотреть?

– Вот сюда. – Тири ткнула кончиком ножа в странно изогнутую кость, точнее, целое сочленение тонких костей.

Что-то они мне сильно напоминали… Точно!

– Это что, будущие крылья? – удивленно спросил я.

– Да, у мелких ящеров их нет, а у этого скоро должны были пробиться наружу.

Да уж, нам только драконов не хватало. Если теория Тири окажется верной, гномы скоро избавятся от незваных гостей даже без изнурительных боев – с крыльями под землей делать нечего. Хотя не факт, что на смену улетевшим тварям не появятся свежие, пока еще бескрылые.

После разговора с Тири вновь навалились хлопоты сборов, плавно перешедшие в церемонию награждения. Оставив турму в обжитой пещере, в которую уже возвращались покинувшие ее хозяева, мы с Турбо отправились в главный город. Повторное посещение Зала королей не вызвало прежнего накала эмоций, хотя поднявшаяся из тумана платформа с троном по-прежнему притягивала к себе мой завистливый взгляд. В честь победы король даже выдавил из себя с десяток слов. Затем к нам подошли несколько обряженных в золотистые балахоны гномов и вручили больше похожие на тарелки ордена. Несмотря на безумное возбуждение и радость, Турбо все же уделил внимание и моей награде. Он сказал, что человек впервые удостаивается подобной чести.