Brainiac - Кен Дженнингс

С посещением каждой новой подобной команды мое сердце наполняется все большей радостью. Люди, которые получают такой кайф от игры в тривию, не могут не вызывать моей симпатии.

Многие команды представляют собой вариации на тему Берноутов. Но еще большее число скорее похожи на Team Diesel. Последние играют в оглушительно шумной тесной квартире, расположенной над местным пабом, в которой умудряются уживаться несколько студентов местного университета. Игра здесь больше напоминает традиционный студенческий литрбол, с той лишь разницей, что несколько человек все же изредка пытаются расслышать вопросы в общем гуле.

«Ты точно правильно понял вопрос?» — кричит кто-то у меня над ухом.

«Какой вопрос?»

К чести Team Diesel надо отметить, что в итоге они заняли достойное 162-е место в турнирной таблице. Похоже, кому-то там все же удавалось звонить на станцию и сдавать ответы.

В воскресенье утром Крис и второй капитан «Дислексиков» Диана снова встречаются с нами. Внимание «Дислексиков» к турниру кажется неоправданно пристальным для команды, которая не играет в этом году. Диана беспокоится из-за того, что ее дочь Элисон, всегда игравшая за команду, пропустила большую часть утренних вопросов. «Она все еще в церкви? С каких это пор Иисус стал важнее тривии?»

«Дислексики» и я всматриваемся в обновленную в начале часа турнирную таблицу, в особенности в ее верхушку. Берноуты по-прежнему где-то на подступах к десятке, но они на несколько тысяч очков отстают от Дарта Вейдера[210] соревнования, монстра тривии под названием Network. Результаты команды Network не поддаются объяснению. В начале 1990-х они выиграли семь раз подряд, а за последние четыре года — еще трижды. И это в конкурсе, в котором соревнуются сотни команд, а цена одного вопроса может достигать 500 очков, где у каждой команды есть потенциальный доступ к терабайтам поп-культурного мусора, разбросанного на бескрайних просторах интернета! И все же Network продолжает побеждать — 16 трофеев за последние 30 лет.

Излишним было бы упоминать, что означенные достижения не делают членов команды самыми любимыми ботаниками в Стивенс-Пойнте. «Пускай Network выигрывает, зато у нас у всех был секс!» — так начинается раздел «Цитаты» в ежегодном издании «Медиогид», который выпускает сильно пьющая команда, называющая себя Cakers. Но громче всех Network ненавидят их вечные соперники — команда под названием Occupation: Foole. Противостояние уходит корнями еще в старшую школу, где Foole были несколько старше и считались более крутыми (по-прежнему в контексте соревнований по тривии, должен оговориться я. Для Стивенс-Пойнта эта крутизна эквивалентна лидерству в музыкальной группе или на театральных подмостках в других местах). Наибольшей остроты схватка достигла в конце 1970-х. Тогда, по версии Network, Occupation: Foole без приглашения ввалились в штаб-квартиру Network после окончания очередного турнира, в котором обошли заклятых противников в топ-10. Они обсмеяли побежденных, забросали яйцами их машину, после чего резко слиняли получать свой заработанный приз. Обычное подростковое хулиганство, казалось бы, но Network до сего дня не могут простить обиду.

Другие команды говорят о Network на повышенных тонах и выстраивают разнообразные конспирологические теории, объясняющие их победы. Network используют компьютеры для связи с тысячей экспертов по всей стране, которые отвечают для них на вопросы. В команде царит дисциплина военного лагеря, в котором все спят, едят и отвечают на вопросы строго по расписанию. Ответы игрокам Network напрямую сливает сам Оз, который (это, кстати, на самом деле правда) когда-то ввел их в тривию, будучи их учителем алгебры в десятом классе.

Мы с Эрлом едем навестить Network в соседний городок под названием Пловер. Команда играет в цокольном этаже дома родителей одного из ее членов. При этом другие команды и даже сам Джим Олива предупреждали нас, что игроки Network соблюдают режим секретности и не пускают чужаков в свою штаб-квартиру. Но на поверку это не так. Мы спускаемся по ступенькам в полуподвальное помещение с незаконченным ремонтом, похожее на штаб-квартиры десятка других команд. Горстка усталых игроков, среди которых, судя по всему, несколько семейных пар, треплется и закусывает в перерывах между вопросами. Они приветливо здороваются с нами и предлагают свежеиспеченные донатсы. Здесь мы встречаем Рея Хэмела, который, по собственным словам, уже почти 20 лет выполняет роль «звонящего» команды Network. Когда задается вопрос, они так же, как и другие 430 команд, устало погружаются в книги, выписки, «Гугл» и, вероятно, тратят на это столько же времени.

Это и есть хваленые Networks? Но внимательнее оглядев помещение, я замечаю некоторые конкурентные преимущества. Книжные полки трещат здесь под тяжестью самой большой библиотеки, которую я видел в штаб-квартирах команд. Без преувеличения, тысячи томов тривии, очевидно, собранные не одним коллекционером. Кроме того, я вижу все ежегодные регистры спортивной статистики начиная с 1960 года. Издания World Almanacs за десятки лет выстроились в ряд на сколоченном наспех стеллаже, подвешенном прямо над дверным проемом. В то время как, согласно последним исследованиям, половина американских домохозяйств в год не покупает ни единой книги, члены Network выполняют книжную норму города среднего размера.

На мониторе одного из компьютеров я замечаю оставленный открытым файл с полной расшифровкой диалогов одной из серий ситкома «Проделки Бивера» 1959 года. Вскоре я осознаю, что именно я увидел. Network каким-то образом раздобыли текстовые файлы с субтитрами телесериалов! То есть фактически они обладают теперь базой данных всех текстов, произнесенных на американском телевидении за последние 50 лет, с возможностью быстрого поиска по ней.

Большая часть одной из стен занята гигантским библиотечным каталогом, от которого когда-то избавился университет, переведя его в электронный формат. Небольшие картотечные ящики теперь заполнены отсортированными по алфавиту фактами тривии, помещенными на стандартные карточки размером 3 х 5 дюймов. Я открываю наугад и пролистываю первый попавшийся ящик. Flea Roast. Flintstones, The. Flood Control Siphons, Longest. Flowertown, USA. Мне трудно себе представить библиотеку, каталог в которой был бы выстроен подобным образом. Однако сам бы я в такую определенно записался.

Компьютерщик Барри Хекк спускается ко мне по лестнице. Барри — душа «нетворкцев». Это в доме его родителей мы сейчас находимся. Сегодня с утра ему удалось урвать несколько часов сна, и его голубой махровый халат и прическа а-ля Билл Гейтс прекрасно дополняют тихую и слегка задумчивую манеру речи.

Я делюсь с ним своим ностальгическим ощущением, будто попал в родительский дом своего детства с его пыльными словарями, сданными в утиль, наверное, уже везде, кроме этого небольшого городка. Барри тоже настроен на ностальгический лад. «По нашему дому можно проследить всю историю тривии», — говорит он. В эпоху «Гугла» эти книги для игроков в тривию становятся эквивалентом маслобоен или стиральных машин с ручным приводом.

Чем дольше я общаюсь с Барри, тем более элегическим становится его настрой. Его непослушные черные брови двигаются вверх-вниз в такт его стараниям донести до меня истинное значение турнира для его команды и лично для него. «Мы ведем отсчет времени не от Рождества до Рождества или от дня рождения до дня рождения, а от тривии до тривии». Конкурс для них — главное событие года, некая константа, вокруг которой вращаются их жизни. Но несмотря на это Барри предсказывает скорый закат своей команды.

Причиной тому может стать стечение нескольких обстоятельств. У нескольких игроков, таких как сам Барри, есть жены, которые неодобрительно относятся к тривии. Другие, такие как Рей, разочарованы тем, что в эпоху интернета в вопросах с каждым годом все реже встречаются по-настоящему интересные факты. «Вопросы представляют для меня все меньший и меньший интерес. В особенности те, источником для которых служат надписи на продуктовых упаковках. Каков третий по счету ингредиент, упомянутый на обертке шоколадного батончика Milky Way? Скажите на милость, кому это может быть интересно?!»

Еще один член команды, Джим Ньюман, прилетел специально из Лос-Анджелеса, где он режиссирует современную сценическую версию старой телеигры What’s my line? У него уже нет былой выносливости. «Заниматься этим на протяжении 54 часов достаточно трудно, особенно если делаешь это каждый год».

«После больше чем четверти века и 16 первых мест мы ощущаем себя реликтами, пережитком прошлого, — с грустью признаётся Барри. — Но сдаваться все равно неохота. Даже если игра не оставит большого следа в памяти, любое поражение дается нам нелегко».

Я рад, что встретил этих ребят. Они настоящие любители и ценители тривии. Мы сравниваем наши впечатления от последних сборников интересных фактов и оказываемся согласны по всем пунктам — например, мы все считаем новую антологию вымышленных рок-групп совершенно незаменимой книгой… Что касается нынешнего турнира, то, даже видя все его изъяны, высосанные из пальца вопросы, нездоровую одержимость участников, «нетворкцы» все равно от него в восторге. В конце концов, конкурс создал их маленькую команду-семью, заложил традиции, как, например, домашние донатсы воскресным утром. Он заставляет их из года в год каждый апрель приезжать в центральный Висконсин с грузом новых впечатлений, новых книг и новых детей. Это дом.