Девушка со шрамом. История неправильного человека - Анна Бергстрем

– Сахарок, ты мое чудовище, от слова «ЧУДО», – говорит Она голосом, который не сможет повторить ни один человек на свете.

– Я так люблю тебя! – отвечаю я, произнося знакомую фразу абсолютно по-новому.

Хочется задохнуться от счастья. Хочется лететь в бездну нежности со сверхзвуковой скоростью. Хочется бесконечно прижиматься к Ней под одеялом, улыбаться Ей со дна каждой чашечки, кормить любовью из губ в губы. Это потрясающее искусство – любить женщину, если ты тоже женщина…

Мои комплексы безжалостно разбиты. Именно Ей я этим обязана. Страх остаться непонятой обществом растворился в Ее глазах цвета согретого солнцем дерева.

Я люблю Ее друзей, Ее родителей, Ее работу. Я люблю смотреть, как Она готовит очередной хмельной напиток, умело смешивает жидкости, орудует емкостями с алкоголем, колдуя за барной стойкой. Она искусно и проворно обращается с бокалами, звенит посудой, и в Ее руках спорится любая работа. Я люблю пробовать сочиненные Ею коктейли первой. И мне приятно, что Она с радостью предоставляет мне эксклюзив первого глотка.

Став моим неизменным проводником по Тематической Москве, Она открывает новую сторону уже знакомого мира. Именно с Ней я впервые поняла, что значит заниматься любовью. Это как разговор лепестков роз, которые осторожно приближаются друг к другу… Пусть у меня до Нее было немало женщин, но так чувственно, как Она, меня не любил никто…

Осторожные касанья. Деликатные намеки. Бережные фразы. Океан заботы и нежности. Для меня перестали существовать другие люди, кроме тебя. Я хочу остаться в тебе навсегда… Любовь на кончиках пальцев коснулась меня, подарив небывалую палитру ощущений, став откровением для избранных.

– Ты, случаем, у меня не лесбиянка? – строго спрашивает папа, жестко взяв меня за плечо.

– Ну что ты, папочка, – бегая глазами с предмета на предмет, отнекиваюсь я.

– А мне кажется, тут что-то неладно, – не сводя пронизывающего взгляда, продолжает допрос папа.

– С чего ты это взял? – пытаюсь шутить я, а по спине течет струя холодного пота.

– Я видел вчера из окна, как ты целовалась с этой… твоей мужеподобной подругой.

– Так это я учила ее соблазнять мужчин! – нагло вру я, придумывая нелепую отговорку в качестве оправдания.

– Смотри у меня… – грозит пальцем папа, а у меня в животе льется жгучий кипяток.

Силу этой любви не способны уничтожить ни косые взгляды людей, ни подстерегающие нас хулиганы в ночном метро, ни ее шокированные родители, ни настроенный против нас мир. А Она такая нежная, такая маленькая, такая понимающая и готовая отдать все последнее и помочь даже ценой собственной жизни…

Я люблю Ее белую кожу, аккуратные пальцы, тонкие губы и Ее заботливые поцелуи. Я прощаю Ее капризы, Ее порой излишнее пьянство, Ее нетерпеливость и рассеянность. А более всего я обожаю то, что она женщина. Она такая же мягкая, хрупкая, уютная, Она такая же, как и я. Я бесконечно люблю ее…

Она увлекает меня все дальше в Тематическую Москву, открывая ее подводные течения. Мы сидим у Нее дома, листая сайт развлекательных заведений Москвы, выбирая место, куда бы отправиться сегодня. Внезапно Она отрывается от компьютера и, взяв мое лицо в ладони, загадочно спрашивает, глядя в глаза:

– Ты говоришь, что готова на все ради меня?

– Конечно, – ничуть не сомневаясь, отвечаю я.

Однако, чувствую, как в глубине живота вспыхнул огонь и похолодели руки. Интуиция мгновенно подсказывает, что этот разговор – прелюдия к чему-то волнующему.

– А как далеко ты готова зайти? – не выпуская из ладоней моего раскрасневшегося лица, спрашивает Она.

– Как ты захочешь, – дрожащим голосом клянусь я, понимая, что ответственна за каждое свое слово.

– Что ж… Посмотрим… – снисходительно улыбается Она и легонько целует меня в лоб.

Не говоря ни слова, она достает из шкафа свой черный брючный костюм с красным галстуком и бросает в меня. Немногословно объясняя, что я должна выглядеть так же, отправляет меня домой переодеваться. Настраиваясь на волну таинственной немногословности, я повинуюсь, предвкушая нечто, с чем никогда не сталкивалась в своей жизни. Переодевшись, как просила Она, я возвращаюсь и жду, стоя у ее подъезда при полном параде. Наконец Она появляется, полностью готовая. Отметив, что Она выглядит еще более привлекательной в строгом деловом наряде, я влюбляюсь в Нее еще больше.

– Пошли, – довольно оценивая мою преображенную внешность, говорит она.

Мы ловим такси. Она называет водителю какой-то непонятный адрес. Не проронив за всю поездку ни слова, Она держит меня за руку. Молча курит в окно. Я, подавляя нервное напряжение, любуюсь ее строгим профилем и жду дальнейших указаний.

Наконец мы приезжаем к странному зданию с высокой оградой, но без каких-либо вывесок. Набрав код на домофоне, прикрепленном к ограде, она скрещивает руки на груди и ждет. Из здания выходит суховатый мужчина, лет тридцати пяти, одетый в черное, и направляется к нам. Пристально оглядев меня, мужчина отпирает ворота и приглашает нас войти.

– Быстрее, – подгоняет он.

– К чему такая секретность? – беспокоюсь я.

– Конспирация, – сухо отвечает Она.

«Что все это значит?» – постоянно задаю я себе один и тот же вопрос.

И вот мы внутри здания.

– Наконец-то ты здесь, Волк, – обращается к Ней суховатый мужчина и уважительно пожимает руку. Она, сняв перчатку, отвечает ему крепким рукопожатием.

– Мое почтение, Лука. Вы правы, сюда приятно возвращаться, – поддерживает Она непонятную для меня беседу.

По этому, практически зашифрованному, общению я догадываюсь, что Ее и этого суховатого мужчину со странным именем Лука объединяет какая-то общая интрига. Сердце сжимается от таинственности и жутковатой ауры происходящего. В таком мрачном месте я не бывала никогда. Но интуиция подсказывает, что со мной не случится ничего плохого, пока со мной рядом Она.

– Какой хорошенький нижний! Да, Волк, у тебя всегда было отличное чутье на достойных рабов, – одобрительно глядя на меня, восторгается суховатый мужчина.

– Это Фрида. Мое обожанье.

– Одолжишь на время?

– Ни в коем случае. Она всецело моя.

– Уважаю Ваше решение, Волк. Ценю Верхних, которые не одалживают своих рабов другим садистам! – довольно потирая руки, шепчет мужчина, похожий на палача. И сверлит меня змеиными глазами.

Теперь мне все становится ясно.

Она – уважаемая фигура в закрытом БДСМ обществе. Бондаж и Дисциплина, Садизм и Мазохизм, – так переводится аббревиатура ее тайного увлечения, в которое Она меня вводит. Прикоснувшись к запретной стороне бытия, я как будто стала причастна к новым тайнам, делающим меня сильнее и свободнее. Бондаж… Дисциплина… Садизм… Мазохизм… Сознание вживается в иные состояния, привыкая к жизни на пределе. Но, как выяснилось, за этими страшными терминами кроется наслаждение и экстаз. И я постепенно втягиваюсь в эти странные игры для взрослых…

Рядом с Ней впервые просыпается желание жить, ломая рамки дозволенного. Удивительно, но мне хочется быть Ее рабом и наслаждаться властью любимого человека. Я позволяю Ей эксперименты над моим мужеством и трепетно люблю ее с плетью в руках, проверяющей на прочность кожу и нервы…

…Черно-красные вещи, предназначенные для особых случаев, хранят запах свечей, сигарет и сырости. Одеваясь по всем правилам дресс-кода закрытого общества, мы покупаем тайный пропуск в отель «Искушение», где кожа, цепи и плети снова встречают нас, как только захлопывается дверь в «Комнату боли».

Прохладный полумрак согревает красный бархат тяжелых портьер… Каменные стены хранят Достоинство и Уверенность. На каменном полу пронзительно звучат самые тихие шаги, даже звук падающих на пол слез здесь превращается в отчетливую музыку. Здесь запрещено разговаривать…

Кодекс Власти мы чтим с особым трепетом. Мы оставляем слова и пользуемся лишь условными выражениями. Здесь царствует Желание. Люди приходят сюда только ради одного. Запреты и их нарушение – самый гармоничный союз двух противоположностей. Как Черное и Белое, как Инь и Ян, как кофе и молоко, как раб и Господин, как я и Она.

На стене «Комнаты боли» висят девайсы на любой вкус. Девайсами называются приспособления, созданные для того, чтобы воздействовать на раба. Всевозможные плетки, кнуты, наручники, фиксаторы, кляпы, маски, зажимы, поводки, сбруи, даже кожаные фаллоимитаторы – такие разнообразные приспособления для ролевых игр можно найти в этом опасном месте.

Она – опытный Верхний. На языке БДСМ Верхним называется тот, кто берет на себя право доминировать. Мой Хозяин, мой Властитель, мой Господин… Представители БДСМ сообщества называют Ее Волк. Здесь принято выбирать себе псевдонимы. Но я зову Ее Мой Мастер.

Я – Ее нижний. Раб. Мне нравится моя новая роль. Играя ее, я привыкаю брать под контроль собственные слабости.

– Хочешь, я организую БДСМ бал, в твою честь и мы прилюдно окрестим тебя новым именем? – предлагает Она, гладя меня по подбородку тонким хлыстом.