Взгляд тигра - Уилбур Смит

Друг за другом мы побежали по едва заметной тропке. Шерри показывала дорогу, прикрывая руками голову, а я даже порадовался громоздкому белому мотору на плече – ненадежной, но хоть какой-никакой защите.

С верхушек раскачивающихся пальм сыпались кокосовые орехи размером с пушечное ядро – и такие же смертоносные. Один с пятидесятифутовой высоты угодил в мотор, и я пошатнулся. Другой, ударившись о землю, рикошетом задел Шерри. Сила его была на излете, но ее сбило с ног и протащило по песку – так пуля из винтовки с усиленным патроном валит на бегу антилопу. Шерри поднялась и, сильно хромая, побежала дальше сквозь гибельный кокосовый град.

Мы почти достигли седловины холмов, и тут ветер усилился, завыл тоном выше и яростнее, а в вершинах деревьев ревел диким зверем. Навстречу поднялась завеса песка. Наконец не выдержало первое пальмовое дерево.

Потеряв последние силы в борьбе с ветром, пальма устало накренилась, земля у основания вздулась и треснула под давлением корней, вырванных из песчаной почвы. Дерево падало в нашу сторону, описывая дугу и набирая скорость, как топор палача. В пятнадцати шагах впереди Шерри поднималась по склону, глядя под ноги и прикрывая голову руками. На пути падающего дерева она выглядела маленькой и хрупкой по сравнению с массивным древесным стволом – великан сокрушит девушку одним ударом.

Предупреждая ее, я пронзительно закричал, но в реве ветра она не услышала, хоть и была совсем близко. Длинный гибкий ствол пальмы опускался, а Шерри двигалась ему навстречу. Сбросив с плеча мотор, я рванулся вперед и, видя, что не успеваю, в прыжке упал на живот, проехал по песку и вытянутой рукой подсек ей ногу. Запрещенный на футбольном поле прием сработал – Шерри упала лицом в песок. Мы оба распростерлись на земле, и тут дерево рухнуло с грохотом, перекрывшим рев ветра. От силы удара земля содрогнулась так, что у меня лязгнули зубы.

Я помог оглушенной и напуганной Шерри встать на ноги. От упавшей пальмы ее отделяли дюймов восемнадцать. На секунду я прижал ее к себе, чтобы успокоить и подбодрить, перенес через перегородивший тропу ствол, показал на седловину и слегка подтолкнул.

– Беги!

Спотыкаясь, Шерри побежала вверх по склону. С помощью Анджело я взгромоздил на плечо мотор, мы перелезли через пальму и устремились за удалявшейся фигуркой Шерри.

В роще вокруг нас с шумом падали деревья. Задрав голову, я старался угадать, с какой стороны грозит опасность, и успеть увернуться, как вдруг кокосовый орех нанес мне скользящий удар в висок. В глазах потемнело, и я продолжал двигаться вслепую среди чудовищных пальмовых гильотин, рискуя угодить под любую из них.

В полубессознательном состоянии я добрался до верха седловины. Сила дувшего в спину ветра, не встречая препятствий, удвоилась. Меня швырнуло вперед, земля ушла из-под ног, колени подогнулись, и вместе с мотором мы покатились вниз по крутому склону. По пути нагнали Шерри, сбили с ног и прихватили с собой. Сначала я съезжал на мисс Норт, потом она оседлала меня, а дальше мотор накрыл нас обоих.

Наконец, обессиленные, в синяках и ссадинах, мы достигли подножия. Седловина кое-как защищала от ярости ветра, и стал слышен разъяренный голос Шерри. Считая ускоренный спуск дурачеством, она громко поносила происхождение, воспитание и умственные способности Гарри Флетчера. Негодование ее выглядело до того уморительно, что, несмотря на отчаянное положение, меня разобрал смех. Окончательно выйдя из себя, Шерри была готова к рукоприкладству. Я попробовал ее отвлечь и прохрипел:

Джек и Джил с холма свалились,За стог сена зацепились.Сразу Джил смекнула, какЗаработать четвертак.

Шерри непонимающе уставилась на меня и вдруг тоже рассмеялась, но на грани истерики.

– Свинья! – Она рыдала от смеха, слезы катились по щекам, вздрагивали мокрые, слипшиеся от песка, торчащие во все стороны волосы.

Анджело решил, что она плачет от ужаса, заботливо помог подняться и проводил до пещер, а мне пришлось тащиться за ними с двигателем на ушибленном плече.

Выбирая место, старые рыбаки позаботились и о том, чтобы пещера служила хорошим укрытием в непогоду. Я завесил вход куском парусины, придавил нижний, волочившийся по земле край камнями, и мы, словно два подранка, заползли в тускло освещенное убежище.

Мотор, которому тоже досталось, забрал Чабби, намереваясь выходить его, как любящая мать выхаживает больного ребенка, – едва циклон отступит, все будет готово к выходу в море.

Ветер в пещеру не задувал. Мы с Шерри разделись и привели себя в порядок. Чтобы смыть соль и песок, налили полный таз драгоценной пресной воды и, стоя в нем по очереди, обтерли друг друга губкой.

Из-за мотора на мне места живого не было. Аптечка осталась в лодке, зато в сумке нашелся большой пузырек с меркурохромом. Шерри убедительно справилась с ролью сестры милосердия – обрабатывая ссадины и царапины ватным тампоном с антисептиком, она сочувственно охала и шептала слова утешения.

Всегда не против, чтобы за мной поухаживали, я стоял как загипнотизированный, то приподнимая руку, то отставляя ногу, как просили. Впрочем, очень скоро мисс Норт дала понять, что относится к моим травмам не с тем почтением, какого они заслуживают: проказливо хихикнув, она мазнула меня алым меркурохромом по причинному месту.

– Красноносый олень Рудольф, – прыснула она.

– Ты что?! Эта штука не отмывается! – запротестовал я.

– Вот и чудно! – еще больше обрадовалась она. – Если потеряешься в толпе, я всегда тебя разыщу.

Обескураженный невиданным легкомыслием и пытаясь сохранить достоинство, я отправился на поиски сухих штанов.

Шерри прилегла на матрас и с интересом смотрела, как я роюсь в сумке.

– И надолго все это? – поинтересовалась она.

– Пять дней. – Я прислушался к реву ветра.

– Откуда такая точность?

– Циклон всегда продолжается пять дней, – пояснил я, надевая шорты.

– Что ж, будет немного времени узнать друг друга получше.

Вынужденный по воле стихии день и ночь делить с Шерри несколько квадратных футов замкнутого пространства, я испытывал странные чувства.

Выходить из пещеры – по естественной надобности или навещая Чабби с Анджело – было и неприятно, и опасно. Хотя в первый же день большую часть кокосов сдуло, а самые слабые деревья с корнем вывернуло из земли, отдельные пальмы нет-нет, да и валились. Ветер швырял сломанные ветки и мусор с таким неистовством, что можно было остаться без глаз.

Чабби и Анджело возились себе потихоньку с двигателями, очищали от соленой воды, а заодно убивали время. В нашей же пещере, едва новизна ситуации улетучилась, назрел психологический кризис, не до конца понятный, но по всем признакам критический.