Гримвинд, владыка сумерек - Dunkelheit

драконов и явился узнать, почему ты убиваешь моих детей.

В ответ Скарз’А’За зашипела. Её глаза зловеще сузились и с раскрытой пасти закапала слюна.

– Я не хочу биться с тобой, но я вынужден. Покинь поле боя, если не хочешь сгинуть в моём огне.

– Мы не подчиняемся словам какого-то чужака, – в унисон ответили обе головы. – Убирайся или мы пожрём тебя!

– Ты сделала свой выбор. Мне бы не хотелось убивать такое удивительное создание похожее на меня, но видимо придётся.

Вдруг тело Гневаксиона покрылось радужным светом. Серые облака над ним расступились, и яркий луч упал на него.

Каждая чешуйка этого бело-золотого дракона засияла. Он светился так, словно сам был солнцем.

Из широко раскрытой пасти вырвался ослепительно яркая вспышка света. Когда она коснулась Скарз’А’Зы, то обожгла её сильнее всякого пламени. Каждый уголок тела Скарз‘А’Зы наполнился болью и начал буквально испаряться на глазах.

Гневаксион тоже чувствовал боль. Никогда прежде он никого не убивал и сейчас не был готов решиться на такой поступок. Это было против его природы, и ему было тяжело свыкнуться с самой мыслью о гибели живого существа. Для воплощения доброты и благородства каждое создание было чистым, не взирая даже на самый чёрный поступок.

С уголков его глаз текли солёные слёзы, когда он слышал пронзительные вопли умирающего дракона. Гневаксион наблюдал, как её дымящееся тело прямо на глазах медленно тлело, как сгорала чешуя и чернела плоть.

Скарз’А’За корчилась и визжала. Она изо всех старалась подняться с земли, но обуглившиеся ноги моментально разваливались на части. Вскоре воздух наполнился запахом горелого мяса.

Хотел бы Гневаксион чтобы всё было совсем по другому. Если бы только она вняла его просьбе и улетела подальше отсюда! Тогда бы всё пошло совершенно иначе, и он не мучился так, как сейчас. Но теперь он был вынужден смотреть на её муки. Это была обратная сторона его долга, его тёмная часть. Он должен был защищать слабых и тех, кто попал в беду, но сам был вынужден причинять боль и страдания остальным. Этот грех станет тяжёлой ношей для него в будущем, и он будет готов десятки раз оплакать это бедное создание.

Когда он закончил, Скарз’А’За еле дышала. Из её груди доносился еле слышимый, протяжный стон, а сама она не могла даже пошевелиться. В этот момент на неё нельзя было взглянуть без слёз и жалости, ведь от неё почти ничего не осталось.

Со стороны тело Скарз’А’Зы выглядело как горсть пепла. От лап, которыми она старалась закрыться, остались только жалкие истлевшие обрубки. В её груди зияла прожжённая дыра, прикрытая острыми рёбрами. Местами с обуглившихся костей свисали куски мяса.

Крылья Скарз’А’Зы полностью сгорели. На их месте были только кости, удерживаемые от падения остатками мышц и хрящей.

– Мне очень жаль, что пришлось так поступить, – с грустью сказал Гневаксион.

Эти слова были совершенно искренними. В душе он надеялся, что она поймёт почему он совершил это ужасное злодеяние.

Пару мгновений Гневаксион переводил дыхание после атаки. За это время он не пытался отвернуть взгляд от её жалкого состояния, чувствуя за собой ужасающую вину. Затем он сказал:

– Позволь я завершу начатое и избавлю тебя от страданий.

Он вдохнул в себя воздух и был готов добить раненного дракона, как вдруг появился Убракс.

Своей стремительной и внезапной атакой, он обрушился на брата, в один миг сжав пальцы вокруг его шеи и отведя луч яркого света в сторону.

Выстрел угодил в океан, расположенный прямо за городом. От такой силы вода моментально вспенилась и забурлила. Огромная часть водного массива успела вскипеть и испариться, став плотной завесой тумана, медленно опускающейся на Рейн.

– Не так быстро брат, – сказал Убракс. – Сразись лучше с соперником равным по силе.

– Убракс?! – от злости вскричал Гневаксион. – Что ты здесь делаешь?! Это всё твоих рук дело?!

– Я приложил лапу к этой затее, ведь не очень-то честно, если бы к людям в один момент пришёл на выручку ты, со всей своей силой.

– Это низко и подло, брат. Я слышал истошные крики своих детей и чувствовал как они умирали. Я явился сюда только за тем, чтобы остановить то, что их убивало. Мне не известно, что это за создание, но если оно обречено на смерть из-за тебя, то ты никогда не заслужишь моего прощения.

– Смешно. Мы сражались с тобой несколько раз за всю жизнь. Ты постоянно побеждал меня и думал, что я не желал отомстить? Помнишь ли ты причину нашей первой драки?

– Ты был в ярости и кто-то должен был тебя остановить.

– Именно! – закричал Убракс. – Ярость, она направляла меня. Разве ты не понимаешь? Ты весь такой хороший и праведный, только потому, что никогда не испытывал тех же чувств. Тебе не приходилось жить столетиями в одиночестве и терять единственную в жизни любовь.

– Ты ошибаешься, Убракс. Моя жизнь была полна и множеством обид и разочарований. Одним из них являешься ты, раз думаешь будто бы мир вокруг не любит только тебя одного.

– Хватит пускать слова на ветер! Пусть бой решит наш спор. Затем я посмотрю на тебя, на то, как ты будешь страдать от того, что твои драгоценные дети разделят участь людей.

– Многие из них уже погибли…

– И остальные умрут ради своей пустой затеи!

– Каждый из них выбрал свой путь. Они встретят смерть благородно, лицом к лицу. Тебе не понять, ведь ты не желаешь видеть правду, Убракс, но она и не пытается укрыться от тебя.

– Довольно!

Убракс зарычал и поднял к небу правую лапу. Острые когти раскрылись, прежде чем нанести удар по лицу Гневаксиона.

В ответ король белых драконов навалился на сородича со всей своей силой, и они оба упали на землю, подняв густое облако пыли. Сцепившиеся братья катались по кругу, даже не замечая как под их огромной массой давились дома и с треском ломались брошенные осадные орудия.

Сейчас бой был остановлен, и каждый смертный наблюдал за поединком двух богоподобных созданий.

Оба дракона глубоко вгрызались друг в друга острыми зубами, вырывая из тела огромные куски плоти. Затем они поднялись на задние лапы и, выпрямившись во весь рост, начали толкаться.

Земля каждый раз дрожала, когда кто-то из братьев проигрывал и падал под силой второго. Это повторялось снова и снова, и исход сражения не мог быть до конца определён. Лидерство захватывал переменно то Гневаксион, то Убракс. Но в какой-то момент горный король окончательно сместил своего оппонента с вершины.

Он не позволил брату подняться на ноги и наносил тому удар за ударом, чтобы окончательно выбить дух из его тела. Финал казался уже совсем ясным, но вдруг на смену дня резко пришла звёздная ночь.

Люди переглянулись, не привиделось ли это им? Может быть, всё вокруг было лишь дурным