Гримвинд, владыка сумерек - Dunkelheit

ночью она могла побыть свободной, хотя и в окружении десятка стражников, готовых в любую секунду убить её.

Скарз’А’За понимала, что нельзя медлить и сорвалась вниз. Она планировала по кругу, медленно опускаясь в темноту, а потом совсем скрылась из виду.

Она опускалась всё глубже и глубже в эту огромную пучину, которой, казалось, не было конца. Вдруг что-то неведомое потянулось к ней. Всё тело начало жутко болеть. Ей казалось, что её разрывает на части, но она стойко терпела ради Нараки.

Наверху драконы с интересом наблюдали за разгорающимся далеко внизу свечением. Они видели сферу белой энергии и тёмный силуэт в его сердце. Яркий свет с каждой секундой разгорался всё сильнее и совсем скоро поглотил собой всю тьму внутри магического колодца. Через несколько минут оттуда вынырнула переродившаяся Скарз’А’За в новом обличье и с новыми силами.

Драконам явилось нечто страшное и отвратительное. Она впитала в себя остатки силы мёртвого бога и выросла в размерах в десятки раз. Теперь она была подобна Убраксу и другим старшим драконам, порождённых Таксаной. Местами её шкура порвалась, обнажив под собой голые мышцы. На чешуйках проступили пылающие зелёные руны, единственный раз появившиеся, когда своим гневом она навсегда подняла в воздух Итглу. Вдоль каждой шеи шло множество острых шипов, а на спине они образовывали непробиваемый панцирь. Повсюду из неё торчали склизкие чёрные щупальца, бесконечно извиваясь и готовясь закинуть попавшуюся им жертву в, раскрывшуюся на разбухшем животе дракона, огромную пасть, полную кучи острых зубов. Задние лапы Скарз’А’Зы покрылись густой чёрной шерстью, а когти на передних стали настолько длинными, что она не смогла бы сжать их в кулак.

Подверглись изменению и её головы. У Скарзы прямо под первым ртом появился второй, а у Азы выросли огромные полукруглые рога, похожие на полумесяц.

Скарз’А’За издала оглушительный рёв, эхом прокатившйися на многие километры. Все драконы перед ней боялись неё, все кроме Ардоса, который держал её в узде.

Эта трансформация превзошла все его ожидания. Такая невероятная мощь теперь была в его руках. Он был уверен, что даже Убракс остался доволен его успехом.

– Какая сила, какая мощь! – не в силах нарадоваться, кричал он. – Теперь весь мир будет у моих ног!

Скарз’А’За молча уставилась на него. Она не хотела быть рабом до конца своих дней, но не могла поступить иначе. В ней текла невероятная сила, которую ощущало каждое существо вокруг, способное хотя бы немножко связанное с магией.

– Лети, мой вестник погибели! Принеси моим врагам только ужас и страх! Обрушь на них всю свою мощь, излей на них свой гнев и ненависть! Пусть все они умрут в страшных муках!

Драконы всё ещё трепетали от увиденного, даже когда Скарз’А’За улетела прочь. Они завидовали такой силе, так и чувствовали непереносимое отвращение к тому, в какое чудовище она превратилась. Теперь она стала самым настоящим кошмаром, самым уродливым потомком Гримвинда о котором смертные сочинят множество ужасающих историй и легенд.

Глава 6

Дым серой пеленой застилал всё небо над Рейном, когда драконы вернулись домой. Они явились как раз во время и смогли воочию увидеть, как ужасающая мощь Скарз’А’Зы вырывалась наружу.

Она ворвалась прямо посреди боя, упав с самих небес на голову врага, как уродливый демон посланный богами в наказание грешникам. Скарз’А’За обрушила на них всю свою ярость и горе, когда армия людей прорвала оборону города.

Двумя часами ранее им приходилось с тяжёлым боем отвоёвывать каждый кусочек окрестной земли. Метр за метром они теснили защитников крепости назад, разбивая небольшие манёвренные отряды состоящие из орков и предателей.

В конце концов ворота крепости закрылись, и оставшиеся силы Ардоса оказались брошены на произвол судьбы. Они были вынуждены стоять до самого конца, зажатые между молотом и наковальней. У них не оставалось даже призрачного шанса на спасение, и единственное, что оставалось делать, это погибнуть с боем.

В тот момент каждый орк и человек, присягнувший на верность Ардосу, стал на короткое мгновение кровным братом. Их сплотили клятва и узы дружбы. Они были разной крови и разного происхождения, но именно сейчас они были едины как никогда, ведь на них надвигалась сама смерть.

Никто не пощадил бы их за учинённые ужасы и грабежи. За все те смерти невинных людей и пожары, усеявшие земли предков.

Смерть этих, отрезанных от всякой помощи, солдат была быстрой. Однако, в чём-то они всё же преуспели. Каждый из них сумел забрать по несколько вражьих воинов с собой на тот свет.

Те, кто наблюдали за их гибелью со стен города до последнего болели за своих друзей и братьев по оружию. Они приободряли их громкими криками и старались до конца поддерживать огнём из луков и арбалетов.

В конечном счёте последний защитник ворот пал наземь, и враги начали брать штурмом город.

С собой у нападавших была огромная установка, которая медленно и с большим трудом тащилась по полю силами сотен солдат. Раскачивающийся на толстых цепях таран этого оружия, оканчивался плотным стальным наконечником. Каждый, обрушенный на единственную преграду, удар отдавался громким звоном и был слышен даже в самых отдалённых уголках Рейна.

Чтобы придать тарану нужную скорость и силу, на него нужно было навалиться целой толпой. Всего за пятнадцать минут пять раз навершие громадной машины врага коснулось ворот, но этого было более чем достаточно.

Силы трёх королевств без опаски хлынули внутрь и сразу же встретили отчаянное сопротивление.

Перед ними стояла стена щитов, растянувшаяся на всю ширину улицы. Прямо за ней находились жители города, решившие тоже взять в руки оружие. Они были твёрдо уверены в том, что их настоящие враги не драконы, а пришедшие освободить город люди.

За минувшие годы их сознание треснуло и пошатнулось. В их разуме поселились ложные видения о прошлом и картины обещанного будущего. Каждый ум захватили хорошо заученные заветы церкви драконов, что основал Гримвинд и всевозможные закатанные Ардосом пиршества и праздники.

Совсем другой бой развернулся в это время не здесь, а в небесах над городом. Белые драконы и их наездники бились с отпрысками Гримвинда, уродливыми воплощениями того, чем он являлся для людей – страхом, ненавистью, злобой и горем.

Обе стороны храбро сражались тогда. Сыны и дочери Гримвинда оберегали свой дом и землю. Для многих из них это было больше чем просто место, в котором они родились. Для них это был результат долгих трудов их отца, и цена которую они были готовы за них заплатить, были их собственные жизни.

Для людей же это был великий город с большой и богатой историей, дом сотен известных на всём Аонисе личностей и один из символов всей человеческой расы.

Белые драконы были благородными созданиями. Дети Гневаксиона ценили и любили