Признание шефа разведки - Боб Вудворд

— Когда Бен, — сказал Г олдуотер, имея в виду Брэдли, — позвонил мне насчет Центральной Америки, он и десяти слов не сказал, как я уже понял, что он все знает. Вот я и ответил: «Ай-яй-яй, а я ничего не помню. Почему бы тебе не позвонить Биллу Кейси». Я перед Беном дурачка разыграл».

Кейси ввел нас в заблуждение, но не солгал. Правда, разница между этими двумя понятиями едва уловима.

Затем Голдуотер добавил: «Я считал, что американский народ должен знать об этом. Я был до смерти рад, что это дело вышло наружу». По этой причине он официально подтвердил сообщение об операции журналу «Тайм».

Он разъяснил свою теорию «открыто-закрытых» операций ЦРУ — секретные, но открытые для общественности.

— Это то, что надо, ни у кого это не вызовет удивления, и не будет оправданного протеста общественности. Из двух зол тайная операция является меньшим, потому что в ней не участвуют американские войска, — сказал Голдуотер. — Массу вещей надо открыть для общественности.

Американцы должны знать, что делается. 75 % того, что мы слышим на брифингах, которые проводят разведывательные органы, должно выходить наружу.

Мы отказались от акций по ниспровержению правительства. Мы можем вызвать небольшие экономические неурядицы, кого-то разрекламировать, кого-то распропагандировать, оказать еще кое-какую помощь, но правительства мы не свергаем.

Голдуотер говорил все это с подчеркнутой твердостью. И это не представляло собой какую-то моральную убежденность, скорее он исходил из политической и практической реальности.

— Что хорошего можно сказать о разведке против Советского Союза?

— У нас там маловато глаз, — сказал Голдуотер. — Насколько я знаю, около 12 лет назад на нас там работали всего лишь пять пар глаз. У нас теперь самая лучшая разведывательная электроника, — уверенно сказал он, — но, возможно, это не надолго.

— А как насчет спутников?

— Я уговаривал их опубликовать фотографии, но они твердят: «Нет, нет, нет», потому что они будут хорошо смотреться в журналах и русские могут сделать на их основе кое-какие выводы. В частности, смогут точно определить наши возможности, которые несомненно выше их, — пояснил он.

— Так вот, — сказал Голдуотер, откидываясь в кресле и понижая голос, — фотографии больше не имеют особого значения. У нас есть новое… — он прервал фразу. — Я не могу говорить сейчас об этом, но это что-то вроде привидения. Хотелось бы, чтобы мы как-нибудь ночью предприняли путешествие. Вы бы увидели, насколько это удивительно.

Видимо, в результате применения какой-то новой инфракрасной или электромагнитной улучшенной радарной технологии Соединенные Штаты получили нечто лучшее, чем фотографии.

Голдуотер больше не возвращался к этой теме.

— Что можно сказать о Кейси?

— Хороший человек, — сказал Г олдуотер, — честный. Был настоящий шпион, когда служил в УСС, сейчас — настоящий парень, умеющий работать (Г олдуотер сделал движение рукой, как будто воткнул воображаемый нож в стол) кинжалом. — Он улыбнулся. — Но,— продолжал он, качая головой, — мы сейчас работаем иначе, а он не из тех, кто «за». Я зову его губошлепом, — сенатор выпятил и собрал в трубочку губы и сильно выпустил воздух, так что даже брызги полетели. — Недостаточная откровенность Кейси — тоже проблема. Когда я хочу узнать, что происходит, я звоню Инмэну, — сказал Голдуотер. — Мне достаточно снять трубку, и я уже после первого слова знаю, может ли Инмэн мне что-то сообщить.

Г олдуотер сделал паузу.

— Вам известно, что нам придется расстаться с адмиралом Инмэном?

— До меня доходили слухи об этом. Инмэн действительно уходит?

— Да, это так, — ответил Г олдуотер, давая понять, что он старался воспрепятствовать этому, — и нам предстоят хлопоты по поискам замены ему.

Один из помощников Голдуотера сообщил в Белый дом, что сенатор проболтался об истории с Инмэном. В тот же день Белый дом объявил об отставке Инмэна и выпустил формальное уведомление, выхватив его прямо из пишущей машинки.

Спустя два дня сенатор Ричард Люгер, консервативный республиканец из штата Индиана и член комитета по разведке, заявил, что он намерен открыто «дать знать» Белому дому о его соображениях насчет замены Инмэну. Люгер, друживший с Инмэном со времени их совместной службы в качестве младших офицеров разведки в конце 50-х гг., сказал, что в сенатском комитете по разведке Инмэн был «своим человеком». Без достойной замены ему комитет будет отрезан от дел, подлежащих его ведению. «Билл Кейси — очень способный американец, который принимал хорошие решения, — сказал Люгер, а затем подлил ложку дегтя: — Однако сейчас существуют настолько сложные и взаимосвязанные проблемы, что для их осознания потребуется больше времени, чем осталось жить Кейси».

— Мы, — добавил Люгер, — голосовали за Кейси и Инмэна в одном пакете, за Кейси, потому что он имеет доступ к президенту, а за Инмэна, потому что он знает, что происходит вокруг.

Кейси хорошо знал, что директор центральной разведки служит мальчиком для порки, и ожидал побоев от демократов и подозрительно относящихся к разведке либералов. Но Люгер был свой собрат — республиканец и в общем мягкий человек. Кейси заподозрил, что здесь не обошлось без руки Инмэна.

В своих последних интервью Инмэн обошел вопросы, разделявшие его с Кейси и администрацией. Он считал, что был прав, но это политические решения, входящие в прерогативу президента и директора центральной разведки. Так что не надо никаких публичных осуждений, никакого проявления нелояльности, никакого «зеленого винограда». Он просто сказал, что потерял вкус к бюрократическим сражениям и что его отношения с Кейси были хорошими, но не тесными.

При прощании Кейси спросил его, почему их отношения не были тесными. И почему Инмэн сказал об этом перед прессой?

Инмэн напомнил, как лестно он отзывался о Кейси в своих публичных выступлениях. «Но равнодушно», — огрызнулся тот.

Для Инмэна здесь все было ясным. Их отношения не относились к разряду тесных, так как они слишком во многом расходились и в области разведки, и в оценке событий в мире.

Инмэн пошел на должность руководителя исследовательского консорциума корпорации микроэлектроники и компьютерной технологии, созданной в Техасе десятью крупными ведущими техническими фирмами с целью разработки суперкомпьютера, который по своему действию мог бы приближаться к человеческому мышлению, интегрировать и объединять данные, расшифровывать любой код. Среди нескольких сотен работников корпорации находился и бывший сотрудник аппарата комитета по разведке Тэд Рэлстон.

Кейси и Инмэн никогда больше не разговаривали друг с другом.

Белый дом дал Кейси 48 часов на поиски заместителя, приемлемого для сенатского комитета по разведке. Единственным кандидатом являлся Джон Макмагон, начальник оперативного управления при Тэрнере, бывший руководитель аналитического управления, а сейчас — исполнительный директор ЦРУ, человек № 3 в ведомстве. Не слитттком энергичный и преданный своему делу на посту начальника оперативного управления, Макмагон нашел среднюю линию между независимостью и лояльностью. К тайным акциям он относился скептически, но и не умалял их значения.

По мере продвижения по службе у Макмагона укреплялась убежденность, что помимо результатов экзотической области технической разведки и агентуры внутри страны ведомство нуждается в том, что он называл земной истиной. Под этим он имел в виду не просто работу с тайниками в странах, а, например, посещение церквей, стояние в очередях.

Один из бывших секретных сотрудников ЦРУ, ставший автором шпионских детективов, как-то написал, что это ведомство имело в своих рядах наиболее блестящих специалистов, когда-либо объединявшихся в одной организации, людей, которые отлично знали любую страну мира, за исключением их собственной. Макмагон знал, как легко потерять контакт со своей страной.

Для того чтобы получить хорошую дозу земной истины в США, лучше всего было предпринять несколько раундов бесед в конгрессе. Поскольку заместитель директора центральной разведки подлежал утверждению в сенате, Макмагон побеседовал с несколькими сенаторами из комитета по разведке и обнаружил, что главной темой бесед всегда оказывался Кейси. Кроме того, он везде наталкивался на недоверие, начиная с сенаторов, которые хотели быть уверенными, что Макмагон будет всегда в их распоряжении для ответов на вопросы, и кончая такими, как Пат Лихи, который желал получить высеченное на камне обязательство, что Макмагон будет служить их системой раннего предупреждения.

Раздавая нужные обещания, Макмагон удивлялся, как много сенаторов настроены против Кейси. Он думал, Кейси достаточно умен, чтобы не пренебрегать сенаторами, но, как они явно показывали, он делал все наоборот. Когда он говорил об этом с Кейси, тот сказал, что, по его мнению, директор центральной разведки имеет право на более справедливую оценку. По словам Макмагона, из пятнадцати сенаторов в комитете по разведке более половины держали пистолеты на взводе.