Мятежники Акорны - Энн Маккефри

— В таком случае, братец, я посоветовала бы тебе снова применить свой станнер, — сказала она таким же мурлыкающим тоном, каким говорил и сам Эду. — Поскольку только так ты сможешь воспользоваться мною даже при том, что я сейчас связана. Раньше ты хотя бы дрался по-честному. Полагаю, пост мульзара должен был тебя смягчить.

— Он меня и смягчил, хотя и не сделал таким мягоньким, как ты. Хорошо, я дам тебе шанс, освободив тебе одну руку. Только одну, и, надеюсь, ты используешь ее с максимальной пользой.

— О, прекрати, пожалуйста! Стоит ли тратить столько красивых слов на девушку, которую ты собираешься изнасиловать! И, кстати, Эду…

— Да?

— Как ты собираешься объяснить старейшинам аридими свое прибытие к ним на инопланетном средстве передвижения, да еще и в компании чиновника Федерации?

— А я не собираюсь никому ничего объяснять. Я — мульзар, правитель верхнего плато и степей, а после того, как мои дары доставят во все храмы, под мою власть перейдут и джунгли. А цитадель аридими своей изоляцией сама ослабила себя. Что касается ее жрецов, то они также ослаблены лишениями, на которые добровольно обрекли сами себя.

— Что ты можешь знать о лишениях — добровольных или любых других! — уколола его Надари.

Мульзар многозначительно улыбнулся:

— Ну, видишь ли, у меня свои источники. Шпион, которого я внедрил в цитадель аридими, недавно был убит, но он провел там много лет и сумел раскрыть кое-какие секреты жрецов. Он пересылал их мне с караванами, которые они отправляли за припасами. Дело в том, что без поставок извне жрецы совершенно беспомощны. Они даже ограничивают себя в воде, чтобы не загрязнять больше, чем нужно, свое священное озеро.

Мульзар самодовольно хмыкнул и продолжал:

— Что же касается меня, то я не намерен ограничивать себя ни в чем. Более того, я сам намерен устроить большое загрязнение, причем очень скоро. Сначала я загрязню тебя, потом озеро. А вслед за этим, когда с лица планеты исчезнут все чертовы коты и жрецы, наше общество вступит в новую, гораздо более прогрессивную эпоху, чем этот проклятый каменный век, в котором мы прозябали до сегодняшнего дня. Камни, к которым мы относились как к простым украшениям, будут продаваться горнодобывающим концернам, компаниям, занимающимся терраформированием, и производителям оружия по всей вселенной. Их продажа позволит мне получить достаточно денег для того, чтобы создать могучую армию. Это не займет много времени, дорогая, поскольку наши камни обладают высокой стоимостью. Хризобериллы такого размера, как у нас, встречаются крайне редко, и, как мне сообщили, подобных им нет нигде во вселенной.

Эду поцокал языком и продолжал разглагольствовать:

— После того как все это будет сделано, мы начнем обучать наших людей производить технику, в которой используются наши кристаллы: ускорители элементарных частиц и оружие. На планете появится жизнеспособная экономика, современная промышленность, и люди наконец станут заниматься делом, вместо того чтобы падать ниц перед глупыми животными. Люди определенно начинают понимать — особенно после моих недавних демонстраций с эпидемией, — что кошки, которым они столь глупо поклоняются, не в состоянии защитить их. Храмовые коты уступят место фабрикам, а вместо всех этих статуй котов, да не упрекнут меня в нескромности, появятся памятники мне.

— Да уж, из тебя получится о-очень хорошая статуя, — сказала Надари, но кузен не заметил в ее словах двусмысленности и замаскированной угрозы.

— Благодарю, — с напыщенным видом кивнул он. — И когда я стану верховным правителем этой планеты, ты можешь быть рядом со мной. Конечно, ты немного старовата для того, чтобы иметь детей, хотя, когда я вернулся на планету, ходили слухи, что после нашего последнего свидания…

Последняя фраза повисла в воздухе, и Надари подумала: «Только бы не покраснеть!» — и через силу продолжала смотреть на него с холодным изумлением. Она ни за что не доставит ему удовольствия видеть страдания, которые он причинил ей. Он и ее потеря.

Эду отвернулся и снова заговорил:

— Впрочем, это не имеет значения. У нас с тобой впереди еще очень и очень много приятственных свиданий. Приятственных для меня, конечно. В качестве моей августейшей супруги ты могла бы помочь мне убедить народ в том, что мои планы наилучшим образом отвечают интересам нашей планеты и, разумеется, вселенной. Ты станешь женщиной, рука об руку с которой я положу начало новой империи. А другие, менее значимые женщины займутся созданием моей династии.

Эду принялся расстегивать одежду — сначала на себе, а затем на Надари. К сожалению, флиттер был достаточно просторным, и в нем вполне хватило бы места для того, что он задумал. Макостат, видимо, не имел ничего против, а может, и просто не замечал происходящего рядом с ним. Он напряженно вглядывался в необъятные просторы пустыни, смотря в том направлении, куда летел исчезнувший флиттер, пытаясь обнаружить что-нибудь необычное и заслуживающее внимания.

Свет во флиттере Федерации был слегка притушен. Возможно, Эду посчитал, что так будет романтичнее, и, учитывая то, что он имел весьма смутное представление о подобных вещах, это не удивляло. Вид на пустыню, открывавшийся из кабины флиттера, уже не казался мирным. Надвигается буря. Флиттер слегка потряхивало.

Надари порадовалась тому, что Эду в отличие от Акорны не умеет читать мысли. Он вообще не знал ничего ни о телепатии, ни о других удивительных способностях Акорны, а их не стоило сбрасывать со счетов, если он хотел добиться осуществления своих планов. Пока что он ничего конкретного не знал и о Таготе. Из ответного послания Акорны Надари узнала, что тот сейчас находится с ее друзьями и, следовательно, ему ничего не грозит.

Беккер, Акорна и ее друзья-макахомини летели во флиттере, держа курс на цитадель священного озера. Они предупредят аридими о надвигающейся опасности и ловушке, уготованной для них Эду. Как только Акорна вновь выйдет с ней на связь, Надари сообщит ей о том, что ей удалось узнать в последние минуты. Пока же ей оставалось одно: как можно дольше отвлекать Эду, чтобы дать возможность другим оказаться как можно дальше от него. Возможно даже, если ей удастся освободиться, она сумеет как-нибудь нейтрализовать своего кузена и Макостата, а затем взять управление флиттером на себя.

— Эду, — заговорила Надари, когда мульзар наклонился к ней.

— Что? — откликнулся он. В голосе его звучали нотки злорадного торжества, в уголках рта пенилась слюна. Он всегда испытывал наслаждение, одержав верх над своей добычей, но не любил, когда она сдается без боя, предпочитая немного поиграть с ней. Вот эта черта в нем действительно была от кошки, и, возможно, тут он ничего не мог с собой поделать.

— А ты никогда не задумывался о том, что, возможно, существуют способы получше добиться того, чего ты хочешь?

— Что ты имеешь в виду?

— Твои цели. Ты очень талантливый человек и многим можешь казаться привлекательным мужчиной, даже не принимая в расчет твой высокий пост. Неужели тебе никогда не приходило в голову пригласить девушку на ужин, предложить ей посмотреть фильм… Впрочем, здесь это невозможно. Или хотя бы просто погулять с ней вечером, полюбоваться закатом, после чего она сама с готовностью ляжет с тобой в постель, вместо того чтобы вышибать ей мозги и насиловать ее? Тебе не кажется, что так было бы проще?

Надари увидела, что на лице Эду появилось неприкрытое изумление. Она поняла: сейчас он ответит, что все это ему неинтересно, и торопливо продолжала:

— А перемены, которые ты задумал провести на планете? Возможно, здесь действительно все свихнулись на войнах и кошках. Но ты ведь мог бы заключить союз со жрецами, а потом убедить людей в том, что священные камни являются божественным даром, предназначенным для того, чтобы помочь Макахомии вступить в более современную эру, создать развитое, высокотехнологичное общество. В этом случае ты все равно правил бы планетой, но тебе не пришлось бы убивать всех и каждого. Я знаю, ты ненавидишь котов, но ты ведь и не обязан им поклоняться! Пусть они остаются просто котами и живут с теми людьми, которые их любят.

Эду обнажил в улыбке все свои зубы, а затем подался вперед и неожиданно укусил Надари за шею. Увидев, как она дернулась от боли, он вытащил маленький ключик, расстегнул наручники и, освободив ее правую руку, левую пристегнул к одной из внутренних уключин флиттера. Затем он убрал ключик и с вызовом сказал:

— Ну, попробуй справиться со мной!

Надари тяжело вздохнула. Миролюбивые линьяри были бы довольны ею. Она сделала все, чтобы не доводить дело до мордобоя: попыталась убедить Эду, апеллируя к доводам здравого смысла, хотя с самого начала знала, что из этого ничего не выйдет. Теперь настала пора перейти к более примитивным средствам убеждения, которым когда-то обучил ее сам Эду.