Пленительная невинность - Ферн Майклз

Но Ройалл была слишком раздражена.

— Я не останусь в этом доме ни на минуту! — взорвалась она. — Я никуда не пойду, пока не узнаю, что здесь происходит. Ты, — она указала пальцем на китайскую куклу, — не открывай рта, пока не появится Себастьян. Я вообще удивлена, что ты… что ты могла… Бог мой, да ты выглядишь как ребенок… Приготовь мне кофе, — приказала она экономке. — Немедленно!

Экономка торопливо начала готовить кофе, а девушка-кукла внимательно посмотрела на Ройалл. Она казалась позабавленной и раздраженной одновременно. Ройалл сердито потопывала ногой, экономка звенела посудой, а любовница Себастьяна барабанила по дверному косяку длинными ногтями. Наконец на кухне появился Себастьян. Он окинул взглядом происходящее и ухмыльнулся. Ройалл подскочила со стула.

— Что ты здесь делаешь? — надменно спросил он.

— Я сижу здесь, потому что мне так хочется. Я хочу выпить кофе. Потом мне нужна карета, которая отвезет меня обратно в мой дом. Надеюсь, я ясно выразилась?

Адресуя свои слова Себастьяну, она не сводила глаз с девушки в шелковом халате.

— Если ты хоть на минуту мог подумать, что я приму участие в твоем… твоем разврате, то должна тебя разочаровать. Как ты посмел привезти меня к… к… ней! — прокричала Ройалл.

Себастьяну ситуация показалась забавной. На лице экономки блуждала многозначительная усмешка. Китайская кукла состроила гримасу, исказившую ее совершенные черты.

— Ты говоришь больше, чем любая женщина, которую я когда-либо встречал, — урезонил молодую леди Себастьян. Он перевел взгляд на Элони и холодно произнес:

— Иди в свою комнату.

Ройалл подумала, что девушка не подчинится, но та спокойно повернулась и вышла, хотя глаза ее горели ненавистью.

— Вот как? Приказываешь всем вокруг? Надменный ублюдок, — прошипела Ройалл.

— Я приблизительно представляю, о чем ты думаешь, но ты ошибаешься. Поверь мне, я привез тебя сюда по веской причине. Наверху, в комнате, ждет невеста Карла. Ей нужна подруга, с которой она могла бы поговорить. Я подумал, что ты можешь помочь ей. В конце концов, ты искушенная в жизни женщина, а именно в такой собеседнице она нуждается.

Ройалл стала надвигаться на Себастьяна.

— Я искушенная женщина? Это самое оскорбительное из всего, что ты мне когда-либо говорил. По-моему, более искушен, нежели кто-то другой, этот развратный ребенок, который только что был здесь. Ты не кто иной, как извращенный, развратный, отвратительный…

— Очаровательный, красивый, неотразимый мужчина, — закончил за нее Себастьян.

Он смотрел на Ройалл холодным, насмешливым взглядом. Следы опьянения как рукой сняло. Себастьян признался себе, что перед ним стояла самая красивая женщина из всех, которых он когда-либо видел. Она была прекрасна даже в ярости.

— Я никогда не слышала, чтобы кто-то говорил о тебе такие вещи. Это исключительно твое мнение, и оно лишний раз доказывает, что ты безнадежно глуп, — парировала Ройалл.

— Хватит молоть чепуху! Мне наплевать, что ты думаешь и как относишься ко мне. Я привез тебя сюда по очень важной причине. Поверь, если бы я знал кого-то другого, то обратился бы к нему. Но у меня не было выбора. Слушай меня внимательно, я не буду повторяться.

И он пересказал ей историю Алиссии, умышленно не назвав имени барона. Ройалл была поражена словами Себастьяна. Она не хотела верить, что все рассказанное ей — правда. Это было ужасно и отвратительно. Но, с другой стороны, Себастьян никогда не стал бы сочинять такое о женщине, подруге детства, которая была для него как сестра. Ярость, ненависть, жалость — все эти чувства пронеслись в ней и отразились на ее лице.

— Вот видишь, — хрипло сказала она, — мужчинам нельзя доверять. Я никогда не слышала ни о чем более подлом и бесчеловечном. Скажи мне, кто этот человек? Я имею право знать. Я убью его, пока он не сделал того же с какой-нибудь другой женщиной. Себастьян Ривера, — она топнула ногой, — скажи мне немедленно!

— Заткнись, Ройалл. Это не твое дело. Ты только все испортишь, а я хочу, чтобы этот подлец страдал так же, как страдала Алиссия. Все, что от тебя требуется, — это поговорить с девушкой и помочь ей справиться со всем этим.

— Тогда обещай, по крайней мере, что позволишь мне присутствовать при расплате. Обещай, или я уйду домой.

— Мне кажется, я просил тебя заткнуться. И почему вы, женщины, думаете, что должны визжать и кричать при каждом слове, которое произносит мужчина? С мужчиной следует говорить мягко, ласково. Ты должна быть нежной и послушной.

— Перестань говорить мне, чтобы я заткнулась, Себастьян. Бог дал мне язык, и я намерена использовать его. Если бы здесь был мужчина, возможно, я бы и воспользовалась твоим советом. Ты не в счет. И больше не указывай мне, что делать. Понял?

— Если ты не заткнешься, клянусь, я…

— Что ты? — крикнула Ройалл. — Ты сейчас не в состоянии что-либо сделать. Тебе повезло, что ты еще на ногах держишься. Я даже не желаю находиться в твоем обществе. Ну, что ты об этом думаешь?

— Думаю, что ты нуждаешься в хорошем уроке, и я преподам его тебе. Как в ту ночь, на пароходе. Если память мне не изменяет, я кое-чему научил тебя тогда. И ты была способной ученицей.

Он сделал к ней шаг, потом другой, и Ройалл поняла, что это не шутка.

— Послушай, Себастьян! Возможно, я немного поторопилась со своей тирадой. У тебя болит голова, иди отдохни.

Ройалл попятилась, напоминая в этот момент загнанного зверька.

— Ты ведь не воспользуешься моим положением. Ты сказал, что Алиссии нужна помощь, и я готова помочь ей. Мне хорошо известно, что ты думаешь, и ты ведь не собираешься… не будешь снова… я же сказала, что ненавижу тебя… ты ненавидишь меня… ты сделал из меня посмешище… Уходи от меня, ты… ты…

Она продолжала лепетать, отступая к двери.

ГЛАВА 15

Ройалл наблюдала, как он надвигается на нее. Его лицо было напряжено, она могла видеть, как вздувались мускулы под его рубашкой, как протягивались его руки, чтобы притянуть ее к себе в гневном, грубом объятии.

— Не надо, Себастьян. Нет, я не…

Он резко схватил ее, демонстрируя свою силу и крепко удерживая в кольце своих сильных рук. От их прикосновения Ройалл оцепенела.

— Убери от меня свои руки, Себастьян! — крикнула она слегка дрожащим голосом. — Пусти меня! — настаивала она, вырываясь.

Высвободившись, она бросилась к двери, но поняла, что потерпела поражение: Себастьян снова властно схватил ее.

— В чем дело? — насмехался он. — Золотая леди боится меня — простого мужчину? — он криво улыбнулся.

— Пусти меня, Себастьян! Ненавижу тебя такого! — вызывающе крикнула она.