Корни дуба. Впечатления и размышления об Англии и англичанах. (c иллюстрациями) - Всеволод Овчинников

Это, разумеется, не умаляет сказанного. Сочетание щепетильности с отзывчивостью бесспорно хочется отнести к привлекательным чертам англичан.

Другим их достоинством можно считать уравновешенность, уживчивый характер. В повседневном быту они умело избегают болезненных столкновений, приноравливаются и приспосабливаются друг к другу, проявляя взаимную предупредительность, сдержанность и терпимость. Они считают ссоры неразумной и бесцельной тратой нервной энергии, поскольку подобные стычки, на их взгляд, лишь обостряют разногласия, вместо того чтобы преодолевать их. Они способны сохранять самообладание в споре, оставаться объективными и к себе и к другим, признавал, что, поскольку любая истина имеет много сторон, о ней может быть много различных суждений.

Бережливость – вот качество, которое англичане проявляют и к деньгам, и к словам, и к эмоциям. Они врожденно недемонстративны, они не только предпочитают недомолвку преувеличению, но и неприязненно относятся к любому открытому выражению чувств, будь то любовь или ненависть, восторг или гнев.

Порой хочется сделать вывод, что англичане флегматичны от природы: их эмоции пробуждаются медленно, почти никогда не выходят из-под контроля и быстро иссякают. Их врожденная недемонстративность к тому же подкрепляется боязнью вторжения в чужую частную жизнь. Близкие друзья человека, которых он знает по школе или университету, по спортивному клубу или военной службе, могут быть совершенно незнакомы его жене. Пожалуй, даже само понятие «друг» имеет здесь своеобразную трактовку, более близкую к тому, что мы понимаем под словом «знакомый». Людей сближает определенный круг общих интересов, причем чаще связанных с досугом, чем с повседневным трудом. Личная же жизнь обычно остается за пределами этого круга,

Следующая примечательная черта англичан – их способность быть скептиками в минуты радости и стоиками в минуты горя. Они принимают жизнь такой, как она есть, умеют ценить ее улыбки и игнорировать ее гримасы, не драматизируя ни того, ни другого. Даже серьезные проблемы редко поглощают англичанина целиком, тем более надолго. Он каждодневно демонстрирует умение отключаться от забот, спеша то ли на футбольный матч, то ли на кружок филателистов, то ли в свой излюбленный паб, где с величайшим удовольствием забывает обо всем, что беспокоило его несколько часов назад.

Недемонстративный в радости, англичанин, напротив, демонстративен в беде, точнее в умении ее игнорировать. Именно в трудные минуты проявляется его окрашенный юмором оптимизм. Он не прочь поворчать, пока все идет хорошо. Но если ему не повезло, он не станет жаловаться, докучать другим перечислением своих невзгод. Англичане обладают поразительным даром преуменьшать неприятности, а если они очень велики – вовсе не замечать их. Они как бы убеждают себя: не смотри на это, не говори об этом, не думай об этом – и, может быть, это в конце концов пройдет стороной. Способность встречать трудности юмором и оптимизмом – бесспорно, источник силы англичан. Но склонность игнорировать все неприятное, выдавать желаемое за действительное подчас толкает их к самообману и становится источником их слабости.

В своей книге «Английский юмор» Джон Б. Пристли признает, что большинство зарубежных путешественников пишут об обитателях туманного Альбиона как о людях угрюмых и мрачных, склонных к пессимизму и меланхолии. Фраза о том, что «англичанин приемлет наслаждения с печальным видом», повторяется на все лады, как и модное в прошлом веке выражение «английская тоска». По словам Пристли, гости из-за Ла-Манша заблуждаются, подходя к разным народам с одинаковой меркой. Жизнь во Франции, подчеркивает он, замешана на остроумии, тогда как жизнь в Англии замешана на юморе. Но французское остроумие расцветает в общественной атмосфере. Даже путешественник, не знающий языка, ощущает его искрометность на многолюдных бульварах, наблюдая оживленные группы за столиками кафе.

С другой стороны, английский юмор представляет собой нечто сокровенное, частное, не предназначенное для посторонних. Он проявляется в полузаметных намеках и усмешках, адресованных определенному кругу людей, способных оценить эти недомолвки как расплывчатые блики на хорошо знакомых предметах. Вот почему юмор этот поначалу чужд иностранцу. Его нельзя ощутить сразу или вместе с освоением языка. Его можно лишь отфильтровать как часть аромата страны, причем как самую трудноуловимую его часть.

Англичане, считает Пристли, шутливы в мыслях и серьезны в чувствах. Они не обращаются к рассудку с просьбой найти нужный ключ, если инстинкт подсказывает им, что двери и так открыты. Поэтому когда они думают, они не боятся быть «шутливыми в мыслях». С другой стороны, англичане считают эмоции ключом к их заветной крепости – внутреннему «я». Потерять контроль над собой значит для них рисковать неприкосновенностью этой цитадели. Поэтому когда они переживают, они склонны оставаться «серьезными в чувствах».

Английский юмор как раз и представляет собой умение быть шутливым в мыслях, оставаясь серьезным в чувствах. Он предполагает недосказанность, способность смеяться над собой, а также склонность игнорировать неприятные стороны жизни, подчас порождал оптимизм, построенный на самообмане.

Европа вообще знает об англичанах несколько больше, чем об Англии, хотя об этом народе существует больше распространенных заблуждений, чем об этой стране. Картина, сложившаяся в сознании образованного европейца, изображает англичанина человеком спортивным, практичным, немногословным, деловитым, консервативным, дисциплинированным, склонным или к пуританству, или к эксцентричности, а также к меланхолии. Такова, я думаю, общая сумма представлений, оставленных немногочисленными английскими туристами и еще более малочисленными английскими романами в большинстве умов. Там, где было меньше туризма и больше чтения, к этому портрету может быть добавлен поэтический или лирический дар.

Пьер Майо (Франция), «Английский образ жизни» (1945).

Что же управляет англичанином? Безусловно – не разум; редко – страсть; вряд ли – своекорыстие. Если сказать, что англичанином управляют обычаи, возникает вопрос: как может тогда Англия быть краем индивидуализма, эксцентричности, ереси, юмора и причуд?

Англичанином управляет его внутренняя атмосфера, погода его души. Когда он после прогулки пьет чай или пиво и раскуривает свою трубку; когда он усаживается в удобном кресле у себя в саду или у камина; когда он, умытый и причесанный, поет в церкви, отнюдь не задумываясь над тем, верит ли он хотя бы слову в этих псалмах; когда он слушает сентиментальные песни, которые его не трогают, но и не раздражают; когда он решает, кто его лучший друг и кто его любимый поэт; когда он выбирает политическую партию или невесту; когда он охотится, стреляет дичь или шагает по полям, – им всегда руководит не какой-то точный довод разума, не какая-то цель, не какой-то внешний факт, а всегда атмосфера его внутреннего мира.