Кино как универсальный язык - Камилл Спартакович Ахметов

В следующей сцене Марешаль (герой Габена), который сообщил соотечественникам о победе под Дуомоном, уже безнадежно царапает ложкой стену карцера (Рисунок 133, сверху).

Исключительно важны в фильме взаимоотношения старшего из военнопленных, де Буэльдье (Пьер Френе) и начальника одного из немецких лагерей, бывшего летчика фон Рауффенштайна, которого сыграл сам кинореалист номер один – Эрих фон Штрогейм. В фильме много офицеров, но только Буэльдье и Рауффенштайн являются дворянами – понятие, фактически похороненное Первой мировой войной. В присутствии соотечественников они говорят друг с другом по-английски. В некотором роде у них, врагов, больше общего друг с другом, чем с соотечественниками. Аристократу Буэльдье куда ближе Рауффенштайн, чем простой механик, пусть и офицер, Марешаль или другой офицер, еврей Розенталь – Марсель Далио (Израиль Мойше Блаушильд), сыгравший свои самые известные роли именно в фильмах Ренуара. Но классовый баланс мира смещается – высшие классы становятся менее важными, менее могущественными, и Буэльдье не видит для себя будущего в новой реальности. В сцене успешного побега Буэльдье жертвует собой ради Марешаля и Розенталя, его смертельно ранит сам Рауффенштайн, который не позволяет своим часовым стрелять в друга – и Буэльдье умирает на руках безутешного Рауффенштайна (Рисунок 133, внизу). 

Рисунок 133. Кадры из фильма Жана Ренуара «Великая иллюзия»

В большой степени «Великая иллюзия» – фильм о том, что отделяет людей друг от друга: социальный класс, границы (географические или воображаемые), язык. В фильме есть сцена, в которой Марешаль идет на огромный риск, чтобы попытаться сообщить британским военнопленным о подкопе, который сделан в их бараке – увы, из-за языкового барьера его не понимают.

Но почему же фильм называется «Великая иллюзия»? Великих иллюзий в фильме много. Беглецы Марешаль и Розенталь зимуют в доме немецкой вдовы (Дита Парло), у Марешаля завязывается роман с вдовой, он утверждает, что вернется после войны – разумеется, это иллюзия. В финале Марешаль говорит Розенталю, что эта война – последняя, Розенталь отвечает: «Иллюзии строишь». Да и само убеждение, что войной можно решить глобальные проблемы – конечно, иллюзия. Фильм, снятый накануне Второй мировой войны, пропитан ожиданием войны – с поправкой на то, что очередная война явно не будет «рыцарской», как дружба де Буэльдье и фон Рауффенштайна. Как и ряд других фильмов французских поэтических реалистов, в годы Второй мировой войны «Великая иллюзия» была запрещена Геббельсом. Оригинальный негатив фильма считался утраченным, в действительности же в 1945 г. его вывезли из Германии в СССР, где он и хранился в Госфильмофонде.

ОСНОВНЫЕ ПРИЗНАКИ ФРАНЦУЗСКОГО ПОЭТИЧЕСКОГО РЕАЛИЗМА:

• ФАТАЛИЗМ, ТРАГИЗМ, ПРЕДЧУВСТВИЕ БЕДЫ (ВОЙНЫ) – ОДНА ИЗ ЛИНИЙ ПОЧТИ ВСЕГДА ПРИХОДИТ К ТРАГИЧЕСКОМУ ФИНАЛУ.

• ДЕВИАНТНЫЙ, МАРГИНАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ – ДЕЗЕРТИР, ПРЕСТУПНИК, БЕЗРАБОТНЫЙ, ЧЕЛОВЕК С ТАЙНОЙ, ЧЕЛОВЕК БЕЗ ПРОШЛОГО – ЧТО ИГРАЕТ НА ПОЭТИЧНОСТЬ, УСЛОВНОСТЬ СОЗДАННОГО МИРА; ГЕРОЙ СТАНОВИТСЯ НЕКИМ СИМВОЛОМ.

• СИМВОЛИЗМ, МЕТАФОРИЧНОСТЬ. ЛИТЕРАТУРНЫЙ КРАСИВЫЙ ЯЗЫК, НЕ КАК В ЖИЗНИ.

• НЕВОЗМОЖНОСТЬ ЛЮБВИ – ТРАГЕДИЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ВЛЮБЛЕННЫХ.

• ЭСКАПИЗМ, ПОБЕГ ОТ РЕАЛЬНОСТИ – ПУТЕШЕСТВИЕ МОЖЕТ РИФМОВАТЬСЯ С БЕГСТВОМ ОТ РЕАЛЬНОСТИ.

В сентябре 1939 г. Франция объявляет мобилизацию и начинается «Странная война», которая менее чем через год приводит к падению Третьей республики и оккупации двух третей территории страны. На этом заканчивается период французского поэтического реализма, значение которого для мирового кино трудно переоценить. Впервые (после «Алчности» Штрогейма) кинематограф всерьез принялся за воссоздание реальности и обратился к теме обычного человека, но не как соцреалистического гегемона, а скорее как изгоя, который отчаянно борется за жизнь – и часто проигрывает. Достижения французских поэтических реалистов как в плане драматургии, так и в плане визуальной составляющей непосредственно повлияли на американское кино военного времени, породившее жанр и стилистику фильмов нуар.

5. Военный перелом

«Гражданин Кейн» и гражданин Уэллс

К концу 1930-х гг. у американского кино были все предпосылки для полного перехода на трехцветную трехпленочную технологию «Техниколор». Цветное кино снимали при помощи специальных трехпленочных камер на три черно-белые кинопленки через цветоделительные светофильтры – поэтому кинокамеры для цветной съемки были очень дорогими, очень сложными и очень тяжелыми, кроме того, метод потреблял большое количество пленки. Для цветных киносъемок требовалось мощное освещении – жара на съемочной площадке доходила до 40 °C. В определенной степени повторялась ситуация, которая сложилась в первые годы звукового кино. Зато не было проблемы с кинопрокатом – цветные звуковые фильмы демонстрировались на том же оборудовании, что и черно-белые.

А основным козырем была, конечно, зрелищность. Только в цветном кино так могло покраснеть от гнева лицо оскорбленного героя, как в первой в мире цветной игровой короткометражке «Кукарача» (реж. Ллойд Корриган, 1934 г.) – эффект был достигнут цветным освещением. Только в цветном кино можно было увидеть настоящую дорогу, вымощенную желтым кирпичом, с настоящим Изумрудным городом на горизонте, как в «Волшебнике из страны Оз» (реж. Виктор Флеминг, 1939 г.) – с цветом дороги пришлось поработать, потому что на ранних тестах желтый кирпич получался зеленым. Только средствами цветного кино можно было показать бушующий ад пылающих военных складов Атланты и культовые зеленые глаза Скарлетт О’Хары в «Унесенных ветром» (реж. Виктор Флеминг, 1939 г.). Эпизод со складами пришлось снимать в первую очередь, потому что он был самым сложным и дорогим, и если бы с ним что-то не заладилось, то проект можно было бы закрывать, а голубые глаза Вивьен Ли (Вивиан Мэри Хартли) стали зелеными уже на постпродакшне (Рисунок 134).

В 1941 г. Соединенные Штаты вступили во Вторую мировую войну, и стало не до излишеств – не только в кино, но и во всех секторах экономики, например в автомобилестроении. Так, Альфред Слоун, руководивший в те годы General Motors, свидетельствует:

«В период с 1939 по 1941 год корпорация General Motors и ее дилеры преуспевали – на волне подъема экономики. Затем началась война, что означало для всех нас новые реалии. В этот период выпуск легковых автомобилей в США был прекращен, а имевшиеся в наличии запасы продавались под контролем правительства».{99}

Это означало, что американским кинематографистам придется воспользоваться другими резервами выразительности. И такие резервы у них, безусловно, существовали. Например, это было наследие первого реалиста Эриха фон Штрогейма, которое не пропало бесследно. Штрогейма, деятелей немецкого экспрессионизма, других европейских авангардистов, включая режиссеров советского типажно-монтажного кино и французских поэтических реалистов (особенно Карне) объединяло умение эффективно использовать визуальный конфликт, в частности светотеневой рисунок. 

Рисунок 134. Кадры из первых полностью цветных игровых художественных фильмов «Кукарача» (реж. Ллойд Корриган, 1934 г.), «Волшебник из страны Оз» и «Унесенные ветром» (реж. Виктор Флеминг, 1939 г.) 

Правда, осознанного стремления к реализму в американском кино еще долго не появлялось, но Говард Хоукс, например, стремился осмысленно использовать визуальный конфликт – как в фильме «Лицо со шрамом» (1932 г.),