Секретные академики - Владимир Губарев

— Отвечать надо издалека. Если пользоваться термином «бросили», то бросили-то оправданно!

— Это почему же?

— Луну изучали не потому, что она была интересна. Другие были мотивы. Шло соревнование между СССР и США. И когда какая-то точка была поставлена, то пропал к Луне политический интерес, а научный еще по-настоящему не сформировался. На первом этапе исследования Луны наука получила больше, чем хотела и чем ей нужно было тогда. Потому тот материал, который был получен, питал науку вполне достаточно. Не было вопросов, которые можно было бы поставить и которые нужно было бы решать с помощью ракетной и космической техники. В течение двух десятков лет ни мы, ни американцы практически ничего не предпринимали по Луне, и в какой-то степени это было оправданно.

— Ситуация, конечно же, необычная.

— Такое в науке случается. Определенный «застой».

— Затишье перед бурей?

— Можно и таким образом представить ситуацию. Несколько лет назад мы встречались и беседовали с руководителем НАСА. Естественно, я поинтересовался их проектами по Луне.

— Почему «естественно», если был «застой»?

— Дело в том, что когда я занял кресло директора этого Института, то начал интересоваться всем спектром работ, которые мы вели. Это было начало 90-х годов, и тогда шел «Марс-94», который чуть позже стал «Марсом-96». Мне вскоре стало ясно, что такой масштабный проект мы не потянем — в стране была тяжелая финансовая ситуация. И я открыто высказал свои сомнения. Но меня тут же «приструнили», мол, этот проект финансируют международные организации, много средств вложили американцы, и мы не вправе даже сомнения в его целесообразности высказывать. Я понимал, что приостановить «Марс-96» нельзя, но тем не менее свою точку зрения не скрывал. Как известно, «Марс-96» погиб еще около Земли — подвела техника. В то время я предложил вернуться к исследованиям Луны. В этом появилась научная необходимость, да и технические и финансовые возможности позволяли это сделать. Свои предложения я высказал на заседании Президиума РАН.

— Говорили о вполне конкретной научной задаче?

— Конечно. Надо было изучить внутреннее строение Луны, что позволит открыть тайну ее происхождения. Тогда не было ясно, к примеру, имеет ли Луна ядро или нет? Не входя в детали, отмечу, что критическим является размер ядра. Он может быть порядка пятисот километров. Сегодня очень популярна гипотеза, которую выдвинули американцы. Суть ее в том, что Земля в момент ее формирования столкнулась с очень большим телом (размером с Марс). Это вызвало выброс расплавленного вещества на орбиту, которое и образовало Луну. Так у нашей планеты появился спутник.

— Выглядит все экзотично!

— Гипотеза хорошо обоснована. Тем не менее у нее есть существенные слабости. Они со временем возрастают. И тогда я предложил альтернативу: Луна могла образоваться совсем по-другому, так сказать, она выделилась из общего резервуара. И критическим является размер ядра Луны. Если оно порядка 400–500 километров, то американская гипотеза не проходит. Если его нет, или оно очень маленькое, то мои коллеги оказываются ближе к истине. Итак, есть возможность проверить эти гипотезы экспериментально.

— Это так актуально?

— Конечно. Происхождение Луны чрезвычайно важно для понимания ранней истории Земли. Ведь так или иначе, но Луна образовалась вместе с Землей. А ведь об этом периоде мы практически ничего не знаем, так как у нас нет материала — пород и так далее. А поэтому мы имеем дело только с догадками, то есть наши построения спекулятивны.

— Умозрительны…

— Так звучит, конечно, приятнее, но суть не меняется. Следом за ответом на вопрос о происхождении системы Земля — Луна появляются уже другие вопросы, на которые можно будет ответить: как появились океаны, континенты, какая температура была, в каких условиях зародилась жизнь. Все эти проблемы, волнующие нас, корнями уходят в самую первоначальную — происхождение Земли и Луны. И еще один важный момент, который я учитывал: в тех реальных условиях, в которых мы жили в начале 90-х годов, потянуть какую-то другую программу нам просто было невозможно. Свидетельство тому «Спектры». Мы должны были запустить эти аппараты еще в 1997 году, а они до сих пор на Земле. Но о них разговор особый. В общем, я был убежден в целесообразности возобновления лунной программы.

— Но «Спектры» — это опять-таки международная программа?!

— Американцы вяжут нас, подталкивают в тупиковые направления. Было подписано соглашение «Гор — Черномырдин», и мы, мол, обязаны его выполнять! Почему надо это делать, если проект лишен смысла?! Опять-таки на первый план выходит политика.

— Кстати, плохая политика…

— Не буду оспаривать эту точку зрения. Жаль, что мы тратим впустую огромные деньги. Выбиваемся из последних сил, чтобы двигать проект «Спектров», но ведь эти аппараты не полетят!.. Но вернемся к Луне. Чем она интересна? Во-первых, у нас богатый опыт создания автоматов для ее исследования. Во-вторых, нужны носители «Союз» и «Молния». Их вполне достаточно для полетов к Луне. Они намного дешевле «Протонов», которые нужны для запуска «Спектров». Ведь это шеститонные аппараты, а для Луны вполне достаточно полтонны. И еще одна особенность. В то время финансирование шло спорадически: денег нет, а потом вдруг сразу дают много, и опять нет. В таких условиях готовить аппарат к полету на тот же Марс чрезвычайно сложно, так как надо уложиться к «окну» для старта. Опоздал — вот жди полтора года! Так и случилось с тем же «Марсом-96». Сначала хотели пускать его в 1994 году, но не успели. Грешно говорить, но хорошо, что аппарат погиб сразу. Иначе с ним мы бы намучились, так как он уходил в космос «на авось» — полного цикла испытаний аппарат не прошел. А с Луной от астрономических «окон» мы не зависим: подготовили аппарат к работе, и сразу же пускаем. Да и вся космическая структура, которая создавалась в СССР десятилетиями, вновь начинает «дышать» — появляется реальный и интересный проект. «Космическая школа» возрождается! Сейчас же все иначе. У меня в институте было пять лабораторий, а сейчас они распадаются, рассеиваются. Кто-то в Америке работает, кое-кто в Европе, а молодые не тянутся в эту область. Какой же им интерес, если десять лет ничего нет — сколько же ждать можно?!

— В нашей беседе мы отклонились, точнее углубились в причины происходящего падения космонавтики…

— Нет, я просто хотел прокомментировать тот разговор, что случился у меня с руководителем НАСА. Я спросил его об их программе работ по Луне. Он отвечает мне: «У нас нет планов в отношении Луны!» И объясняет, что у них есть более важные проекты и по Марсу, и по дальнему космосу. А Луна, мол, не очень интересна. Наши тут же начали попрекать меня: «Даже американцы не интересуются Луной, а ты призываешь к полетам туда?!» В общем, новые доводы появились против меня и моих идей. Однако через год НАСА отправили два аппарата к Луне и продолжили лунные исследования.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});