Верхом на раторне - Пэт Ходжилл

— Я была у Водопадов, — сказала она. — Это было ужасно. Шум, запах… тряслась сама земля. Затем, Великая Орда пошла в атаку, волна за волной, разбиваясь о ряды защитников, пока трава не стала липкой от крови, а все лошади не начали кричать. Всё это было как один кошмар. Шиповник, ты там тоже была, не так ли?

Большая кендар шевельнулась в тенях. — Я была, но после битвы.

— И пропустила всё веселье. — Вант превратил и это в насмешку, как будто радуясь, что выиграл ещё одно очко у своей соперницы.

— Веселье? — Шиповник обдумала это слово. — Не совсем точно. Я была с Южным Воинством, когда милорд Передан отправил его в Пустоши на встречу наступающей Орде. Три миллиона против наших пятидесяти тысяч. Наша центральная колонна столкнулась с ними лоб в лоб и была разорвана на части. Песок пил нашу кровь, а обитатели Пустоши ели нашу плоть. Я видела как Командира Лиственницу ободрали и расчленили. Это была долгая, долгая смерть. Я была там, когда Передан — она остановилась, чтобы подыскать верное слово, и наконец сказала его с любопытной гримасой — пал. Мы не знали, что левая и правая колонны уцелели. Те немногие из нас, кто избежал гибели, объединились друг с другом и изводили Орду набегами на всём пути до Водопадов.

— Благодаря чему, — добавила Джейм, — Северное Воинство смогло достичь узкого места у Откоса первым. Случись иначе, это было бы концом для нас всех.

На мгновение воцарилась тишина, пока три невероятно молодых ветерана вспоминали, а остальные пытались представить ужасы, которые те видели. На этот раз, даже Вант не мог придумать, что сказать. Джейм услышала шёпот с другой стороны парусины и приглушённые голоса, говорящие Тихо! Другие десятки тоже слушали.

Заворчал отдалённый гром. Воздух беспокойно задвигался и парусиновые стены зашевелились. Жур под кроватью вступил в смертельную схватку с потерянным носком.

— Вы кого-нибудь убили в бою, леди? — спросил Ёрим.

— Вероятно. — Джейм скорчила рожу. — Видишь ли, у меня был Разящий Родню и я пыталась прорубиться через всю эту мешанину, чтобы отдать его брату. Если какой меч и может жаждать крови, так именно этот.

— И вам действительно удалось с ним справиться?

Вант оживился, вызвав пульсацию нервного смеха. На практических занятиях, так или иначе, Джейм почти всегда умудрялась потерять своё оружие.

— От этого я едва ли смогла бы отделаться, — мрачно ответила она. — Я тебе говорю, это чёртово лезвие любит убивать и может разрубить, что угодно… если ты знаешь хитрость.

Хитрость заключалась в том, чтобы носить изумрудное гербовое кольцо Отца на руке с мечом, как она случайно обнаружила. Она попыталась рассказать об этом брату, но не знала, воспринял ли он её всерьёз.

— Вам когда-нибудь снится это, леди? — спросил Ниалл, искоса на неё глядя. — Битва, я имею в виду.

Джейм задумалась. — Изредка, как кровавая неразбериха, которой она в основном и была. Хотя иногда всё слишком детально. Мне нужно отдать Разящего Родню своему брату, иначе он погибнет, но я не знаю, где он, а на моём пути так много людей. Некоторые из них являются перевратами. Они носят лицо моего брата и умоляют меня бросить им меч. Когда я этого не делаю, они принимают облик моего отца и проклинают меня: «Дитя тьмы, мерзкий шанир, умри и будь проклята…»

Теперь все они пристально на неё смотрели.

— А потом, — слегка нескладно закончила она, — Я просыпаюсь.

Лицо кадета Перо сморщилось от напряжения. — Разве нет песни об рандоне, который дико вопил во сне всю ночь перед битвой, а его кендары заталкивали пучки шерсти себе в уши? На следующий день он сражался как демон, но в тишине, поскольку слишком охрип, чтобы издать хоть звук.

— Я его вспомнил, — возбуждённо сказал Килли. — Он вставал за спиной противника и таким образом сразил не меньше двух десятков, прежде, чем они даже узнавали, что он там. Понимаете, когда все остальные издавали боевые кличи, они не слышали его, пока не становилось слишком поздно.

— Ещё одна Законная Ложь, — пренебрежительно сказал Вант.

— Возможно. — Обдумала Джейм историю. — По мне, в ней есть крупица правды.

— Значит вы не думаете, что я трус, леди?

— Потому что у тебя ночные кошмары? Конечно нет. Они есть у всех. Чем чаще ты видишь эти кошмары, тем меньше они должны тебя волновать; но если ты начнешь от них убегать, ты можешь никогда не остановиться.

Как Тори, в некотором роде. Сейчас он уже не бежит, но каким-то образом он намертво застрял на своём пути, что тоже не особенно хорошо.

Она встряхнулась. — Достаточно. Идите спать, вы все, и спите сладко, если сможете. А если нет, что ж, это ещё не конец мира. И если ты назначишь Ниаллу наказание за случившиеся, — мимоходом сладким голосом добавила она Ванту — ты больший глупец, чем я думала… если такое возможно.

На лестнице её встретило дыхание свежего воздуха. Когда она забралась на чердак, дыра в крыше на мгновение озарилась светом, за которым почти сразу последовал рокот грома. Жур ретировался в угол; он не любил грозы и просто ненавидел быть мокрым. Джейм подошла к дыре и высунулась наружу.

Буря приближалась с севера, грохоча вниз по узкой долине. Змеиные языки молний мерцали через всё небо, превращая склоны гор в зубчатые очертания и заставляя реку серебриться, как бы оправдывая своё название.

Наблюдая за её приближением, Джейм обдумывала ночные кошмары, особенно тот, от которого её пробудил крик Ниалла. Никто из ныне живых не знал, что случилось в этой закрытой, жаркой комнате в ту ночь, когда Грешан позвал в неё своего младшего брата; и всё же, каким-то образом, память сохранилась, подобно вони роскошной куртки, которую носил её дядя, ныне отправленной в отставку в ящик в его бывших покоях. Каждый сон приводил её чуть ближе к некой ужасной правде. Что касается её, то, что бы это ни было, она чувствовала, что сможет перенести это, но вот сможет ли Тори? До этой ночи, когда она увидела его глаза на искажённом ужасом лице их отца, ей не приходило на ум, что это могло тащить за собой и её брата, от одного ночного кошмара к другому, вперёд к последнему жуткому ужасу.

Чёрт возьми. Тори был во многих отношениях крепче её, но не в этом.

Воздух всё время менял направление движения и, то горячий, то восхитительно прохладный, поднимал завитки распущенных волос Джейм. Листья начали волноваться. Теперь пришёл ветер, ревя в верхушках деревьев, раскачивая сучья, пока весь лес не начал волноваться, как обезумевший океан. Ослепительная вспышка, грохот, как при конце света, и вниз ледяными стрелами упал проливной дождь, смешанный с жалящим градом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});