Маленькая польза - Батчер Джим

Он выскочил через дверь, и когда свет Амораккиуса появился на станции, завопили сотни глоток фобов. Звук криков злых фэйри был настолько громок, что я буквально чувствовал, как он давит на мои уши, вроде как на действительно громком концерте.

Но их перекрывал голос Майкла Карпентера, Рыцаря Креста, воплощенного ангела мести, носителя лезвия, которое когда-то принадлежало оруженосцу по прозвищу Бородавка [43]. – Lava quod est sordium! [44] – проревел Майкл, его голос был громоподобен, слишком огромный, чтобы исходить из человеческого горла. – In nomine Dei, sana quod est saucium!

После того, как Меч оставил комнату, я мог видеть, что все огни офиса возвратились, так же как и те, что снаружи.

– Мыш! – крикнул я. – Останься! Охраняй раненого! – И поспешил за Майклом, правда все-таки успев оглянуться. Мыш понесся вперед и встал в дверном проеме между хобами и людьми в офисе, голова высоко, ноги расставлены, чтобы занимать больше места.

За пределами офиса разбрызгиватели уже успели создать полное впечатление настоящего вонючего муссона. Я вляпался в лужу воды и горящей крови хобов в нескольких шагах от двери. Свет от Меча был настолько ярок, так просто, даже мучительно белый, что я должен был оградить свои глаза одной рукой. Я не мог непосредственно смотреть на Майкла, или даже в какой-либо степени его, таким образом я следовал за ним частями хобы, он уехал по своему следу.

Несколько злых фэйри были сражены мечом Майкла.

Этим еще повезло..

Гораздо больше их – там, где я мог видеть – лежали слишком далеко для того, чтобы Майкл мог дотянуться до них мечом. Они были просто глыбами тлеющего древесного угля, извергающего колонны сального дыма, их зажаренное мясо отваливалось от костей.

Адские Колокола.

А я не называю его Кулаком Господа в качестве уменьшительного имени, почему, люди?.

Я следовал за Майклом, с тревогой ожидая, что где-нибудь нас встретит темнота. Если любой из разбрызгивателей в здании был другой модели, чем та, которую я использовал для моего колдовства, он будет не в состоянии нагреться и включить противопожарную систему. Если Майкл снова войдет в мирк, то хобы, защищенные от света, наскочат на него – и очень быстро.

Но поскольку нам улыбнулась удача (или возможно судьба, или возможно Бог, а по всей вероятности, дешевый городской подрядчик), было похоже, что все они были одной и той же модели. Вода лилась всюду, смывая мирк, как будто это был слой грязи, заменяя его тысячами кусочков радуг, поскольку чистое свечение Амораккиуса сияло через искусственный ливень.

Хобам просто негде было скрыться.

Я следовал по следу сражённых злодеев. Сражёных злодеев? Сражоных злодеев? Не смотрите на меня так. Я не заканчивал среднюю школу. Возможно, изучение различных спряжений [45] и было где-то в старших классах. Но я совершенно, черт возьми, уверен, что их не было в моем GED-тесте [46].

Я остановился и осмотрелся вокруг, насколько мог, через слепящий свет и потоки воды от разбрызгивателей, пытаясь понять, куда направился Майкл.

И тут я почувствовал внезапную, быструю вибрацию, которая доносилась через подошвы моих ботинок, и затем тяжелый глухой стук, сопровождающий это сотрясение. Я повернулся лицом к передней стороне здания, и тут стекло, кирпич и камень буквально взорвались у входной двери. Позади этого была какая-то неопределенная вспышка тумана в воздухе, но когда то, что было позади завесы, вошло в яркий свет Амораккиуса и моего импровизированного ливня с грозой, колдовство заколебалось и исчезло.

Двадцать футов и четыре или пять тонн Большого брата граффов прорвались через завесу.

Он носил броню, сделанную из какого-то прозрачного кристалла, и меч в его руке был более длинным, чем мой чертов автомобиль. Его рот открылся, и я почувствовал его боевой рев вместо того, чтобы услышать его, звук, столь глубокий и громкий, как если бы его издавал чертов кит.

– О, да, – пробормотал я. – Сегодня дела идут все лучше и лучше.

Глава 25

Любой, у кого в голове есть унция смысла, знает, что, борьба с кем-то, существенно превосходящим вас в размере, весе, и досягаемости, очень трудна. Если ваш противник тяжелее вас на пятьдесят фунтов, выиграть борьбу против него очень сомнительно, мягко говоря.

Если ваш противник тяжелее вас на восемь тысяч и пятьдесят фунтов, вы должны оставить царство боя и зарегистрировать себя на Роадкилл 101 [47]. Или возможно в мультике «Том и Джерри».

Мое тело уже было в движении, очевидно решив, что не стоит ожидать, когда заработает мозг, чтобы придумать, что предпринять для выживания. Думаю, что аналогия «кошки-мышки» была довольно хорошей. В то время как я был более ловким и мог набрать скорость более стремительно, чем огромный графф, он мог создать больше скорости на прямой беговой дорожке. Физически говоря, у меня не было почти никаких шансов нанести ему серьезный вред, в то время как даже сигнал любви от него, вероятно, разрушит мне грудную клетку.

Джерри побеждает в мультике, но в действительности Том редко заканчивает с оборванным хвостом. Я не помню, чтобы Мистер когда-либо приходил домой и зализывал раны, нанесенные мышами. Опять же, он почти никогда не приходил домой с прогулки голодным. Игра в кошки-мышки – вообще только забава для кошки.

Мое тело, тем временем, бросилось в сторону, вынуждая Крошку повернуться, поскольку он преследовал меня, ограничивая его скорость и выгадывая для меня драгоценные секунды, чтобы убежать к секции пола, отгороженной желтыми предупредительными флажками, где швейцар Джо вощил пол. Я по-спринтерски пересек влажный, гладкий пол и только просил бога, чтобы не дал мне поскользнуться. Если бы я упал, Крошке достаточно было бы один раз топнуть своим огромных копытом, чтобы разрезать меня пополам.

Но копыта все-таки не очень удобны на скользкой поверхности. Я пролетел по вощеному полу, остановился так резко, как только мог, и изменил направление. Крошка попытался сделать то же самое, но его ноги поехали дальше.

Это была не очень хорошая идея для него – делать резкий поворот. Иногда, когда ты бежишь, спотыкаешься, падаешь. Обдираешь колено или оба, возможно, обдираешь руки, но очень редко получаешь что-то худшее, чем растяжение связок.

Но это в человеческой массе. Если увеличить массу до размеров Крошки, то падение становится очень проблематичным, особенно если на большой скорости. Это – одна из причин, почему слоны фактически никогда не бегают – они не способны к этому, им неудобно поднимать свой вес от земли бегущими большими шагами. А если б они упали, то при их размерах повреждения могли бы быть чрезвычайными, и поэтому очевидно природа вычеркнула слонов из списка спринтеров.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});