Московская старина: Воспоминания москвичей прошлого столетия - Юрий Николаевич Александров

когда в Москве процветали петушиные бои, когда они манили к себе со всех сторон столицы охотников разных званий и состояний, спешивших к ним в урочный час в каретах, на лихачах и пешочком с петушком под мышкой. Приезжали в Москву на бои и иногородние охотники со своими заветными, испытанными бойцами, из Тулы и даже из Петербурга. Бои имели характер серьезный; они не составляли забавы в смысле развлечения или препровождения времени: они были в полном смысле охотничьи, имели свою определенную цель — оценку достоинств боевой птицы. Здесь решались вопросы об охотничьей славе того или другого лица, произносились суровые, беспощадные и безапелляционные приговоры, пред которыми склонялось целое общество охотников и в которых черпали и развивались стремления к улучшению петушиных пород, вырабатывались правильные понятия о красоте, силе и ловкости боевой птицы.

Понятно, что всякий настоящий охотник с любовью относился к своей птице; он высоко ценил достоинства и нередко увлекался ими до ослепления; понятно, что при таких, можно сказать, поэтических наклонностях, он за торжественную победу своего бойца готов был отвечать всем своим достоянием, и отсюда-то являлись те заклады, которыми сопровождались петушиные бои. Заклады эти не имели спекулятивной цели; они имели значение лишь уверенности в силе своего бойца и в его победе; сознание это руководило на боях всеми охотниками, и они, распадаясь на две партии, спешили заявлять себя сторонниками того или другого бойца и предлагали каждый, по мере своих средств, заклад противной стороне.

Не более десяти лет тому назад [то есть в шестидесятых годах] петушиные бои в Москве допускались открыто во дворе отставного чиновника Ивана Осиповича Соколова, в Домниковском переулке, ведущем от Садовой к дебаркадеру Николаевской железной дороги.* Но с того времени они почему-то подпали под опалу полиции, которая начала неутомимо преследовать их; в особенности же гонение на бои усилилось, как говорят охотники, по настоянию Общества покровительства животных, признавшего их безнравственной, жестокосердной забавой…

По рассказам старожилов, начало петушиной охоте в Москве положил граф Алексей Григорьевич Орлов.* Насколько верны эти рассказы, утвердительно сказать нельзя, но ему приписывают первую выписку из Англии боевых петухов, которыми он потешался вместе с другими вельможами того времени, устраивая у себя петушиные бои, сопровождавшиеся большими закладами… Он, по рассказам, с таким вниманием относился к заведенной им петушиной охоте, что у него со строгой аккуратностью записывалось каждое снесенное курицей яйцо и велась подробная родословная каждого петуха. В то же время был в Москве другой известный петушиный охотник, генерал Всеволжский, у которого были также выписанные английские петухи и происходили боевые состязания с петухами других охотников из купцов, за которым он посылал свои экипажи; петухи же были у графа Орлова пера красного, а у Всеволжского — серые.

В 1812 году, при нашествии на Москву французов, в ней, конечно, было не до петушиных боев, и все боевые петухи или были заблаговременно вывезены, или попали в суп, но по изгнании неприятеля английские боевые петухи были заведены уже многими лицами; петухи же графа Орлова появились тогда у диакона того прихода, где он жил, и надо полагать, что этот диакон или получил их в подарок от графа Орлова, или приобрел другими какими-либо путями. От диакона порода эта перешла к дьячку Калитниковского кладбища, который прославился ею между охотниками, и долгое время петухи под названием калитники считались лучшими в Москве.

Выводки от выписанных английских петухов выходят хотя пером не так красивы, но ростом больше и сильнее чистокровных английских. Охотники много раз пробовали сажать на бой этих выводков с английскими петухами, и всегда победа оставалась на стороне нашего выводка, который постоянно отличался силой, стойкостью и крепостью.

Ни один охотник не назовет настоящего боевого петуха английской породы петухом; охотничье название ему — птица; действительность же породы ее обозначается названием родовая или чистокровная.

Разведение породистых петухов составляло предметы особенных попечений охотников. Они заботились о правильном уходе за цыплятами, но в особенности о том, чтобы куры как можно ранее начинали нестись от породистых петухов и чтобы затем как можно ранее выводились цыплята, так как петух раннего вывода успеет лучше сформироваться и быть более надежным для осенних боев.

Петух раннего вывода, хорошо выдержанный, считается у охотников настолько надежным в бою, что хозяин этой птицы пускал ее на каждого молодого петуха, не заботясь о том, соответствует ли он противнику по своему росту и другим условиям, и даже не удостаивая взглянуть на этого противника. Вызов на такой бой делался в кругу охотников обыкновенно следующими, громко произносимыми обладателем раннего петуха словами: «Любого в Москве молодого!» При этом петух выставлялся на стол и красовался на нем, окруженный охотниками, рассматривавшими его со сосредоточенным вниманием и выражавшими в общем говоре свои суждения о нем. Через несколько минут выискивался противник, завязывались пари и следовал бой.

Боевые петухи делятся охотниками на четыре возраста: петух до года называется молодым, имеющий более года, или, лучше сказать, перелинявший два раза, то есть одевшийся вторым пером, — переярком; трехлетний — третьяком; за три года называется старым.

В уходе за боевыми петухами важную роль играет так называемая отдержка петухов и приготовление их к боям. Отдержкой называется отдельное содержание молодого петуха от прочих цыплят. Хозяин-охотник, наблюдая за выводком, замечает, какой из молодых петушков имеет краснее других гребень и щеки, и если этот петушок во время корма бьет других, то получает название старосты и в сентябре отсаживается отдельно с курицей; у него обрезается гребень и сережки, и все это тут же дается ему склевать. Охотники, давая петуху склевать его же гребень и сережки, рассчитывают, что петух через это будет злобнее в бою. По отсадке старосты в оставшемся выводке выступает на его место другой подобный драчун и, получая название подстаросты, отделяется, в свою очередь, для отдержки, подвергаясь такой же операции и угощению своим гребнем и сережками…

В отдержке петухи приготовляются к бою и приручаются к хозяину следующим образом: если молодой петух жирен и весок, то его кормят катушками из черного хлеба и сухим овсом; если же он не в теле, то дают ему пшеничные зерна. Кормят его рано утром и вечером при огне, для того чтобы он привык различать при огне предметы, так как петушиные бои производятся обыкновенно вечером. При отдержке охотник старается брать молодого петуха чаще в руки, охорашивает его и оглаживает, приговаривая разные любезности и приучая к себе, и действительно, петух через несколько дней делается совершенно ручным. Приготовление