Тайна Чёрного Гримуара - Ева Кибанова

не могла поверить, что он совершил все те злодеяния, в которых его обвиняли. Но сейчас всё встало на свои места! Развяжите его, он чист передо мной и Законом. Казнь Андриэля переносится на неделю до выяснения обстоятельств!

Пелко хмыкнул. Быстро же королева, как говорят среди хоббитов, пересела с козла на жеребца. Бард грустно смотрел на то, как связывают Арти. Изриэль был свободен и спустился с эшафота. Кто-то из толпы хлопал его по плечу, взрослая статная эльфийка, судя по всему мама, обнимала его, но тот только смотрел прямо перед собой ничего не понимающим взглядом. Пелко был удручён. Значит, таков был план Арти, принести себя в жертву? Понемногу эльфы начали расходиться. Хоббит медленно проталкивался через толпу в дальний угол площади. Пелко подошёл к маме Артура, которая обнимала своего сына:

— Извините, что прерываю вас, почтенные эльфы…

— А вы ещё кто такой? — Иоанна посмотрела на хоббита.

— Меня зовут Пелко, я друг Артура. Мы вместе ходили в путешествие.

— В то самое, в которое он отправился вместо меня? — усмехнулся Изриэль.

— Да. А ещё я бард и несу правду в мир… и я хочу сказать, что на Арти много наговаривают. Он не такой негодяй, как считает ваша королева.

— Я знаю, что мой сын хороший, — подтвердила Иоанна, — у нас была тяжёлая жизнь, вот и всё.

— Почему же он так поступил со мной? — в недоумении спросил Изриэль, — я ничего не понимаю. Он меня подставил, украл мою миссию, я проклял его тысячу раз! И когда я уже попрощался с жизнью, он пришёл и как ни в чём не бывало признал свою вину!

— Ты многого не помнишь, Изриэль, — сухо промолвила Иоанна.

— Я могу тебе всё рассказать, — предложил хоббит.

Глаза брата загорелись.

— Я желаю знать всё.

— Всё? — переспросил хоббит, — тогда сначала песня! Баллада о Гидеоне Освободителе!

Хоббит запел, а Изриэль схватился за голову…

***

Уже второй час подряд Арти бессмысленно бросал камушки в стену. И как его отец столько выдержал в заточении? Его заковали в кандалы и посадили в темницу. Заняться тут было решительно нечем. Пойти сдаваться — это был самый правильный и глупый поступок в его жизни. Арти ненавидел ту эльфийскую толпу, которая собралась поглазеть на то, как убивают других. Мерзкие, грязные, недалёкие эльфы, которые считали себя самыми правильными и достойными. Точно так же они травили в его школе за внешний вид, форму ушей, неуспеваемость. Сегодня он увидел тех же самых мелких эльфят, которые выросли и хотели выпустить злость за свою неудавшуюся жизнь.

Впрочем, это было неважно. Ему стоило пойти против толпы, чтобы его брат, действительно близкий ему человек, мог жить дальше. Он выполнил свой долг… Арти облегчённо вздохнул, наклонился к стене и закрыл глаза. С его души буквально свалился камень. Сидя в этом тёмном, всеми забытом подвале он неожиданно почувствовал себя свободным. Эльф растянул губы в улыбке — но внезапно насторожился. Что-то было не так.

Из тёмного угла коридора послышался едва различимый шорох. А потом ещё и ещё один. Опасность была совсем близко. Арти хотел вскочить — но не успел и тут же получил удар под дых.

— Какая же ты крыса, Арти!

Его бывшие товарищи — Кирпич, Трубочист и Филин — нанесли ему визит. Кодекс гласил: наёмник бьёт первым. Арти уже понял, что он очень плохой наёмник, и ему оставалось только пригнуться под градом ударов и пытаться себя защитить.

— Меня отправили на смерть!

— Ты нас кинул! Ты пошёл против братства!

— Вы мне не братья!

— Сдохнешь тут как собака!

— Так я крыса или собака?

***

С трудом сглотнув кровь, Арти выплюнул изо рта свой зуб. Его правая рука была сломана и безжизненно висела — больше ему не махать клинком. Жестоко избитый разведчик лежал на полу в тюрьме, не в силах пошевелиться, и даже дыхание приносило ему мучения.

Только пришедшие на шум сторожа спасли его. Всё-таки стражники не совсем бесполезны. Раз в жизни он был готов признать… его жизнь оказалась такой короткой — и такой славной. Он был Артуром, принцем Артезии, Призрачным Охотником. У него была самая прекрасная в мире эльфийка, которая любила его. Арти мечтал, что он откроет глаза и увидит рядом с собой лицо Тирианы, как тогда утром на Башне. Принцесса озарила его жизнь необыкновенным светом, а он пообещал, что вернётся к ней… Со злости Арти хлопнул кулаком по полу, и это отозвалось болью во всём теле. Он рассказал охранникам, что нападающие перемещались по теням, и теперь по всей темнице ярко горели факелы. Но он сам лишил себя единственной возможности сбежать. Но хотел ли он этого?

Наёмник всегда прав. Наёмник живёт как хочет. Ворует у всех, кроме своих. Никого не уважает… Все понятия из Кодекса на поверку оказались хуже лисьего дерьма. Будучи в Сером Братстве, он чувствовал себя мелким щенком, готовым на всё ради похвалы Торна. Его жизнь изменилась только тогда, когда он взял ответственность — сначала за жизнь отца, потом за Тириану, теперь за брата… Пусть лучше он умрёт таким, чем мальчиком на побегушках и трусом.

Для него пошёл обратный отсчёт… что там, за смертельной чертой? Что, если в Законе пишут правду, и он встретит тех, кому навредил при жизни, своих жертв? Передаст привет Раманду, а тот над ним только посмеётся… Ерунда, незачем и думать об этом. Он уже знает, как это бывает и что его ждёт. Полный шушук — и всё.

Глава 8

— Я знал, что она справится, Менелтор! А ты говорил, что у меня в голове завелись ежи! — сердито бурчал друид.

— Потому что это была моя дочь! — отвечал эльфийский король.

Тириана сидела у священного озера в окружении отца, сестры и дедушки Килиана. Её дорога была долгой, но она наконец-то добралась до дома. Принцесса уже успела обнять всех знакомых эльфов и отмыться с дороги, а сейчас за ужином с травяным чаем заканчивала рассказ о своей миссии.

— Вообще ты большая молодец, Тириана. Но я знаю, что у тебя с детства был талант влипать в истории — то столкнёшься с вражеским патрулём, то подстрелишь тренера в ногу! А тут такое ответственное задание. Любая ошибка грозила тебе смертью! — промолвил её отец. Он всегда был строг с ней, но когда он говорил, его глаза светились бесконечной добротой. Она знала, отец любит её…

— Видела бы ты, что тут было, — охал друид, обхватив руками седую голову, — Менелтор каждый день