Ангелы и демоны - Дэн Браун

Глава 64

Такси, в котором ехали Лэнгдон и Виттория, покрыло расстояние в одну милю чуть больше чем за минуту – благо ширина виа делла Скорфа позволяла развить сумасшедшую скорость. Когда машина, заскрипев тормозами, замерла у южного края пьяцца дель Пополо, до восьми оставалась еще пара минут. Поскольку лир у Лэнгдона не было, за поездку пришлось переплатить, сунув таксисту несколько долларов. Выскочив из автомобиля, Лэнгдон и Виттория увидели, что площадь пуста и на ней царит полная тишина, если не считать смеха нескольких аборигенов, сидящих за столиками, выставленными на тротуар рядом с популярным в Риме кафе «Розати». В этом кафе почему-то обожали собираться римские литераторы. Воздух был наполнен ароматом кофе и свежей выпечки.

Лэнгдон никак не мог оправиться от шока, вызванного его ошибкой. Он обвел площадь взглядом и шестым чувством ученого ощутил, что пространство вокруг изобилует символами иллюминатов – наполнено их духом. Во-первых, сама площадь имела форму эллипса. И во-вторых, что было самым главным, в ее центре высился египетский обелиск. Четырехгранный столб с пирамидальной верхушкой. Вывезенные римлянами из Египта в качестве военных трофеев обелиски были расставлены по всему городу, и специалисты по символике именовали их «пирамидами высокомерия», полагая, что древние считали эти камни продолжением земных святынь, обращенным в небо.

Когда Лэнгдон смотрел на монолит, его взгляд случайно уловил в глубине еще один знак. Знак гораздо более важный.

– Мы в нужном месте, – тихо сказал он, ощутив вдруг сильную усталость. – Взгляните-ка вот на это, – продолжил Лэнгдон, показывая на внушительного вида каменную арку на противоположной стороне площади.

Арка, именуемая Порто дель Пополо, возвышалась на площади много сотен лет. В верхней точке дуги в камне было вырублено символическое изображение.

– Вам это знакомо? – спросил Лэнгдон.

Виттория вгляделась в большой барельеф и сказала:

– Сверкающая звезда над сложенными пирамидой камнями.

– Источник света над пирамидой, если быть точным, – произнес ученый.

– Совсем как на Большой печати Соединенных Штатов? – с округлившимися от изумления глазами, едва слышно спросила девушка.

– Именно. Масонский символ на долларовой банкноте. Виттория глубоко вздохнула, обвела взглядом площадь и спросила:

– Ну и где же эта проклятая церковь?

* * *

Церковь Санта-Мария дель Пополо находилась у подножия холма на южной стороне площади. Храм стоял косо и чем-то напоминал неумело и не в том месте ошвартованный линкор. Прикрывающие фасад строительные леса придавали зданию еще более странный вид.

В голове Лэнгдона царил хаос, и ученый изо всех сил старался привести в порядок свои мысли. Он изумленно смотрел на церковь. Неужели где-то в ее недрах вот-вот должно произойти убийство? Американец молил Бога о том, чтобы Оливетти прибыл на место как можно скорее.

Ведущая ко входу в храм лестница имела форму закругленного веера – ventaglio. Подобная архитектура, по замыслу строителей, должна была как бы заключать прихожан в объятие, что в данный момент выглядело несколько комично, поскольку ступени были заблокированы лесами и разнообразными механизмами. Довольно внушительных размеров знак предупреждал: «СТРОИТЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ. ВХОД ВОСПРЕЩЕН».

Лэнгдон сообразил, что закрытая на реконструкцию церковь является идеальным местом для убийства – там ему никто не мог помешать. Совсем не то, что Пантеон. Никаких особых ухищрений со стороны убийцы это место не требовало. Нужно было только найти способ проникнуть внутрь.

Виттория, ни секунды не колеблясь, проскользнула между двумя деревянными козлами и начала подниматься по ступеням.

– Виттория, – негромко позвал Лэнгдон, – если он все еще там...

Виттория, похоже, ничего не слышала. Она прошла через центральный портик к единственной деревянной двери церкви. Лэнгдон поспешил за ней. Прежде чем он успел произнести хотя бы слово, девушка взялась за ручку двери и потянула ее на себя. Тяжелая створка даже не дрогнула.

– Должен быть другой вход, – сказала Виттория.

– Вероятно, – облегченно вздохнув, согласился Лэнгдон. – С минуты на минуту должен прибыть Оливетти. Входить внутрь крайне опасно. Мы будем наблюдать за церковью до тех пор, пока...

– Если имеется другой вход, то, очевидно, имеется и другой выход! – бросила девушка, обжигая его гневным взглядом. – Если этому парню удастся скрыться, мы будем полным fungito.

Лэнгдон достаточно владел итальянским, чтобы понять, что она права. Да, в этом случае они действительно окажутся полным дерьмом.

В расположенном справа от церкви и зажатом высоченными стенами проходе было темно. Там пахло мочой – типичный запах для города, где число баров превосходит число общественных туалетов в соотношении двадцать к одному.

Виттория и Лэнгдон старались как можно быстрее выбраться из этого смердящего полумрака. Когда они пробежали почти пятнадцать ярдов, девушка схватила американца за руку и молча на что-то показала.

Лэнгдон вгляделся и чуть впереди увидел неприметную деревянную дверь на массивных петлях. Он сразу сообразил, что перед ними porta sacra – вход, предназначенный исключительно для священнослужителей. В большей части церквей эти двери давно не использовались, поскольку соседние здания, приближаясь к стенам храмов, превращали подходы к porta sacra в дурно пахнущие узкие щели.

Виттория подскочила к двери и с изумлением уставилась на ручку. Лэнгдон подошел к девушке, взглянул на дверь и увидел, что в том месте, где должна находиться ручка, свисает какое-то очень похожее на бублик кольцо.

Ученый взялся за кольцо и потянул его на себя. За дверью послышался щелчок. Виттория, переминаясь с ноги на ногу, стояла рядом. Она явно волновалась. Лэнгдон неторопливо повернул кольцо по часовой стрелке на триста шестьдесят градусов, однако ничего не случилось. Запор не открылся. Американец нахмурился и повторил попытку в другом направлении. Результат оказался тем же самым.

Виттория посмотрела вдоль узкого прохода и спросила:

– Может, есть еще один вход?

Лэнгдон серьезно сомневался в возможности его существования. В эпоху Ренессанса церкви строили с таким расчетом, чтобы в случае неожиданного штурма города они могли служить укрытием. Поэтому дверей делали как можно меньше.

– Если и есть другой вход в здание, – задумчиво произнес он, – то он скорее всего расположен где-то в заднем бастионе и наверняка служит не как вход, а как потайной выход.

Не успел он закончить фразу, как Виттория двинулась по узкому проходу.

Лэнгдон последовал за ней. По обе стороны проулка к небу поднимались высокие стены. Где-то зазвонил колокол. Восемь часов вечера...

* * *

Лэнгдон не сразу услышал, что Виттория его зовет. Он остановился у окна и прильнул к цветному стеклу, чтобы увидеть, что происходит внутри собора.

– Роберт! – донесся до него громкий шепот девушки.

Лэнгдон посмотрел в ее сторону. Виттория уже находилась в конце проулка. Показывая на тыльную сторону церкви, она знаками подзывала его к себе. Лэнгдон неохотно затрусил к девушке. У основания задней стены храма был сооружен небольшой каменный бастион, а за бастионом скрывался грот, из которого в фундамент церкви уходил узкий лаз.

– Вход? – спросила Виттория.

Вообще-то скорее выход, подумал Лэнгдон, утвердительно кивая. В этот момент технические детали не имели никакого значения.

Виттория встала на колени и заглянула в тоннель.

– Давайте проверим, – прошептала девушка. – Может быть, там есть дверь и она не заперта.

Лэнгдон открыл было рот, чтобы выразить протест, но Виттория взяла его за руку и потянула вслед за собой в грот.

– Постойте, – сказал он.

Виттория обернулась, всем своим видом выражая нетерпение.

– Я пойду первым, – со вздохом продолжил Лэнгдон.

– Очередное проявление рыцарства? – удивленно спросила Виттория.

– Красота обязана уважать возраст.

– Видимо, это должно служить комплиментом? Лэнгдон молча улыбнулся и проскользнул мимо нее в темноту.

– Осторожно! Здесь ступени, – через мгновение произнес он.

Ученый двигался чрезвычайно медленно, касаясь рукой стены. Острые камни царапали кончики его пальцев. Лэнгдон вдруг вспомнил старинный греческий миф, согласно которому юноша точно таким же образом пробирался по лабиринту Минотавра, зная, что если ни разу не оторвет руку от стены, то обязательно придет к выходу. Лэнгдон осторожно продвигался вперед, не будучи уверенным в том, хочет ли он добраться до этого выхода.

Тоннель сузился, и Лэнгдон еще больше замедлил шаги. За спиной он чувствовал дыхание Виттории. Стена из-под руки ушла вправо, и они оказались в небольшой полусферической камере, в которую, как ни странно, откуда-то пробивался свет. В этом почти полном мраке Лэнгдону каким-то чудом удалось увидеть очертания двери.