За краем поля - Чернявская Татьяна

   - Нянька как-то рассказывала, что здесь должны быть руины старого храма, - заметила Эл, чтобы хоть как-то развеять гнетущую тишину, в которой странное похрустывание казалось особенно ужасающим. - Вроде как местная легенда, что именно здесь проходила та самая битва, а когда Кровавого Князя убили, то из костей его воинов воздвигли святилище, или это он воздвиг святилище из костей врагов, а потом его убили. Не важно. Суть в том, что это хоть какой-то ориентир.

   Прятаться в древнем, наверняка языческом святилище из человеческих костей, почему-то показалось ей не настолько отталкивающим, чем ждать в чистом поле появления обладателей тех самых стройматериалов. Яританна же пришла от таких перспектив в ужас, представив, чем именно при таком раскладе может объясняться неведомый зов, взывающий к её тёмной стороне.

   - Надеюсь, что она ошибается, - прошептала Танка.

   - То есть? - встрепенулась Эл, готовая удирать от новой опасности.

   - Помнишь, мы как-то говорили относительно возможных причин заговора или, скажем так, наилучших условий, - неуверенно, будто сомневаясь в собственных умозаключениях или не желая ими делиться, заговорила духовник. - Так вот они наступили. Представь: вокруг паника, монстры и всяческие аномалии, чародеи заняты на защите улиц, дворцовая челядь трясётся по лавкам, просто бери и свергай Князя. Даже особых усилий не надо. А вот этот храм, если, конечно, местные не свистят, может стать идеальным символом маленькой революции. Лучше не придумаешь! Вот и прикинь-ка, кто будет сейчас возле него обретаться?

   Травница удручённо затихла. Её фантазия могла предложить множество вариантов относительно посетителей древнего храма, но ни один девушке категорически не нравился. Конечно, бравая боевая девица была готова схлестнуться и с толпой сероплащников, и со стаей умрунов, и даже, чего там мелочиться, с парочкой умертвий, но исключительно на своих условиях. Сталкиваться с неизвестной опасностью без вариантов вхождения в легенды было, по меньшей мере, не профессионально.

   Странное похрустывание, сдобренное хриплыми шепотками-зовами всё приближалось, грозя из тени, что к земле наливалась особой чернильностью густого мрака. В инфернальном поветрии они проникались особой пугающей силой, как одичалая Марра, скитающаяся по просторам Межмирья в поисках загулявшего грешного чародея. Странное эхо усиливало зов, вырывая отдельные вздохи-порыкивания, и глумливо окутывало ими сжавшиеся в ненадёжном укрытии девичьи фигурки. Тьма кралась к ним на мягких лапах холода, баюкая и жадно поглощая невольные вздохи. И тьма та была неуловимо чуждой и дикой, отвергаемой даже просторами позаброшенного пустыря. Словно похоронным тленом пахнуло на свадьбе, аль полог баньши прошёлся над роженицей.

   Алеандр зябко поёжилась, остро сочувствуя тенеглядам, вынужденным по долгу призвания коротать в подобных местах дни и ночи. Ей же, любившей уютный полумрак протопленных лабораторий и мягкие сумерки душистых полей, в окружении мёртвой энергии было по-настоящему жутко. Взгляд невольно метался по смазанному горизонту в поисках живого света иль полоски трепетных рыжеватых зарниц, но сталкивался лишь с серостью и холодными бликами лунниц. Неожиданно вдали снежным всполохом раскрылся странный огонь. Разбухая и сворачиваясь, он пульсирующей луковицей плясал над полоской тени, подрагивая тонкой вершинкой. Травница неверяще протёрла глаза: свет никуда не делся. Купол сияния, напротив, вспыхнул ярче и резко взметнул в небеса столб раскалённого света, прорвав острой кромкой сгустившиеся рыхлые тучи.

   - Ты только глянь! - взвизгнула Эл, не скрывая восторга и облегченья от присутствия поблизости сильного, а возможно даже боевого чародея. - Пошли быстрее, нужно рассмотреть, что там!

   Яританна энтузиазма компаньонки не разделила, она, кажется, и вовсе умудрилась придремать, аккуратно завернувшись в шаль и бежать за странным светом не спешила. Выбора, впрочем, у неё особенного не было. Алеандр Валент, почуяв рядом живой ориентир, могла поспорить упорством с ослом, а тягловой силой с целой гоночной тройкой. Духовника просто вздёрнули на ноги и поволокли на свет.

   - Думаешь, это настоящее жертвоприношение? - восторженно спросила рыжая девица, когда в слепящем сиянии стали различимы абрисы каменного взгромождения и человеческая тень возле него. - Хотя нет. Сегодня уже четверг. Только идиот будет приносить жертву в четверг, когда есть пятница, суббота или, на худой конец, воскресенье.

   - Это аргумент, - ворчливо огрызнулась духовник, когда удалось схватить воздуха в неожиданном забеге. - Вот только Комета не в курсе текущего календаря.

   В отличие от травницы, она не питала никаких радужных надежд относительно неожиданно обнаруженного свеченья. Все её дурные предчувствия внезапно обрели вполне конкретный вектор приложения, ознаменовавшись набором теней на фоне нестерпимого сиянья. От одной из них расходился удушливый фон крепкой, но какой-то искорёженной силы, будто нарастающее излученье, иль выпущенный на волю газ. Танка ещё успела подумать, что такое же ощущение возникало возле отца, когда он снимал, наложенную на время задания заглушку резерва, как край собственной ауры дрогнул от соприкосновения с отдачей чужого заклятья. Поток сырой, неконтролируемой силы ударил по ногам. Земля волною поднялась и резко схлынула, опрокидывая девиц со своего гребня под склон резко вытянувшегося в небеса крутого холма.

   - О! Вспомнила, - просипела чуть оглушённая падением Танка. - Я хотела никуда сегодня не выходить.

   Рядом неразборчиво простонала Валент, скатившаяся весьма неудачно в какую-то звериную борозду. Вряд ли она могла знать об угрозе для наследницы Ворожея или ужасном гороскопе, полном белых пятен и странных знамений, но было приятно уже то, что кто-то страдал вместе с тобой, при этом делал это добровольно и от всей души. Эти тихие хрипы казались пением золотых птиц из Небесных кущ в той гнетущей тишине, что тяжёлым пологом опустилась сверху. Казалось, она даже пахла свежей сосной или скорее мрамором, такой гробовой была.

   Яританна осторожно приподняла голову. Даже сквозь закрытые веки сияние, исходящее с вершины холма казалось слепящим. Белоснежный, словно искусственно лишённый оттенков свет чуть пульсировал, заставляя входить в единый с ним ритм окружающее пространство. Ритм тот был дик, прерывист и чужд живому, но так силён, что подчиняясь его давлению, входили в резонанс и небо и земля. В центре пропитанного силой ореола, насколько можно было рассмотреть, пятном абсолютного мрака высилась чёрная фигура. Разворот плеч, застывших жёсткой бронёй какой-то реликтовой твари, выдавал в стоявшем мужчину (вряд ли здесь могла оказаться женщина с пришитыми к плащу наплечниками). Глубокий капюшон прикрывал голову чародея. Полы длинного плаща хлопали в потоках поднимающейся силы тяжёлыми крыльями птицы-рух. Сиянье от этих взмахов, будто дрожало, что делало стоящую у огромного плоского камня фигуру ещё внушительнее.

   "Проклятая кровь", - в смятении подумала Чаронит, заворожённо вглядываясь в сотканную из силы и властности фигуру своего потенциального убийцы.

   Нежное девичье сердце дочери боевого чародея трепетало от мощной ауры, подобной которой не видели во всём княжестве. Пусть трепет тот был сродни дрожи добычи пред хищником, незнакомое чувство перехватывало дыханье восторгом. Яританна с жадным упоением, практически обожанием скользила взглядом по фигуре столь милого всему её кровожадному и охочему до агрессивной силы естеству чародея. Боевики, что попадались в её поле зрения, изрядно расшатали пьедестал под светлым образом могучего, сильного и мудрого война, героя и настоящего мужчины. Злодей же её ожиданий не обманул: был грозным могущественным и явно беспощадным. Всё в нём от укрытой сиянием макушки, до подошвы сапог идеально укладывалось в образ человека, способного сокрушить мир. Сапоги привлекли особое внимание замёрзшей в ноги девицы. Высокие, дорогие, из плотной кожи, с крепкой подошвой и одной пряжкой. Отчего-то именно эта пряжка никак не давала ей покоя. Наверное, потому что была одной на два сапога, что для педантичной тенеглядки было сродни вызову.

   - Тан, это ты? - раздался позади тихий опасливый шёпот, и маленькая ладошка подёргала не реагирующую блондинку за подол. - Та-а-а-а? Танка, это же ты меня сейчас за ногу трогаешь?

   Духовник не отрывала взгляда от пугающего чародея. Надежда на то, что горячая влажная пятерня на лодыжке, принадлежит боевой подруге, таяла по мере того, как глаза травницы привыкали к яркому свету. От пятерни тянулась длинная конечность, переходящая в неявно проступающее распластанное тело. Из него хаотично торчали какие-то ветки и лоскуты ткани, создавая эффект неухоженной кучи мусора. Тело конвульсивно дёрнулось, подняло мохнатый клок-конечность и булькающим голосом Стасия пробормотало: