На пути к философии. Путевые размышления - Елена Владимировна Косилова

поколений или сколько веков нам еще осталось Я прикинула, и примерно получилось, что еще поколения три мы будем великим народом, затем века полтора — увядающей этнической группой, и в целом примерно через три века исчезнем со сцены Остатки этнически русских, возможно, вольются в какую-нибудь другую группу, этого я сказать не могу

В этой связи, какое имеет значение, кто когда и куда уехал Я бы, наверное, тоже со спокойной совестью уехала из местности, обреченной на вымирание, если уж она обречена Не требовать же от тех, кто может спастись, чтобы они тоже гибли неизвестно зачем Просто за компанию Пусть спасаются

Горечь вроде бы должно вызывать другое: обреченность собственной нации Но вот это меня почему-то не волнует совершенно Да пропади она пропадом Поразмыслить бы о собственной судьбе Как я пропаду? Вот что интересно Есть ли что-нибудь, что имеет смысл делать? Или все совершенно незачем? Философия — это просто безболезненный способ умереть? Или важно, какие мысли думать? Например, может быть, от этого зависит моя посмертная судьба?

Не известно Пари Паскаля подсказывает, что лучше думать, что надо заботиться о посмертной судьбе Однако не обязательно Есть еще, думаю я, такой вариант: общесовокупное мышление человечества создает, так сказать, контуры тепловой смерти мысли вообще Этого, может быть, я сейчас объяснять не буду Тут мне не все ясно Однако в такой модели не безразлично, что я думаю, так как от этого зависит, каким образом умрет весь мир, в бо́льших муках или в меньших И побуждение думать верно исходит из героизма, направленного на спасение мира Чтобы создать мысленную нирвану, а не мысленную му́ку для всех

Ох ну ладно, это здесь сейчас безразлично Важно, что нация сгинет, но мое личное существование сейчас, в частности, мое мышление, не имеет к существованию и мышлению моей нации никакого отношения Собственная душа, понятное дело, меня волнует, судьба мира тоже А нация нисколько

А вот у евреев не так Ведь ясно всем — и нам, и им — что их нация останется Уж не знаю, останутся ли они даже и после того, как сгинет весь мир Это, конечно, маловероятно, хотя даже и это не исключено Ну этот вариант, допустим, можно не обсуждать Но конец мира, возможно, еще не скоро У евреев модус их национального существования не такой же, как модус всех остальных наций Существовать в рамках необреченной нации, нации, которая имеет будущее — не бессмысленно В ней не обесценены проекты Небессмысленно обращение к истории Принцип национального выделения на базе нации, которая не обречена на исчезновение, имеет право на существование То есть, например, нелепо выглядит русский, который содержательно ценит в себе национальный принцип и заявляет: я русский Так же нелепо выглядит американец, идентифицирующий себя как американца, немец, француз и так далее Эти нации не всегда были и не всегда будут Появились и исчезнут

А еврейская нация всегда была и никогда не исчезнет Поэтому еврей, идентифицирующий себя как еврей, выглядит не нелепо Вот что я хотела сказать

Еду в Петергоф Поезд неближний, он идет в Калищево Пятница вечер Народ едет на дачу Поэтому поезд переполнен со страшной силой Я еще не решила, буду циркулировать всю ночь по Петергофу, или вернусь в СПб, или вообще даже на Васильевский, или вообще даже в общежитие Оно закрывается в час Я бы не стала рваться гулять ночью, хотя она и белая, в моем возрасте белая ночь — уже не причина для прогулок Но перспектива спать в номере с дамой, закрывающей окна, так удручает, что я изберу гулять Белая ночь будет в данном случае только предлогом Но весьма удачным А вот Петергоф? Этого я не знаю А может быть, избрать Ораниенбаум Я, как я писала в медитации «Парусный романтизм», всегда вскакиваю в тот поезд, который отходит в данный момент Это называется экзистенциальное бессилие, даже экзистенциальная прострация

Ну ладно Вчера и сегодня я наслушалась столько логики, что не очень удивительно, что я в прострации

Не докончить ли о евреях, пока я еду Что они высшая нация, это я объяснила, и что каждый из них в этой связи не имеет в принципе трансцендентальных обязательств перед другими нациями, тоже Конечно, обычные обязательства у всех одинаковые, если речь просто об отношениях между людьми, типа если взял деньги в долг, отдай и т. п. Но это все и так исполняют При неисполнении «обыкновенных» обязательств наступают основательные социальные репрессии Проще говоря, побьют

Но ведь отношения между людьми складываются не только из исполнения «обыкновенных» обязательств Недавно я шла и думала об эмигрантах То, о чем я писала выше: неверно уезжать оттуда, где ты родился Но, вернее говоря, дело не в «родился», а в том, что ты там живешь Неверную экзистенциальную позицию занимают те, кто живет, допустим, в России, а хочет уехать, допустим, в США К национальности в общем случае это не имеет отношения Это свойственно и русским

Так вот, почему неверно-то

Жизнь с экзистенциальной точки зрения — это проект А с интерсубъективной точки зрения, жизнь социальна Человек живет с людьми Само его сознание социально Его сознание — это сознание-с-людьми Следовательно, жизнь — это социальный проект, это проект-с-людьми

И вот, когда ты живешь с какими-то людьми, а проектируешь в будущем жить не с ними, твои отношения становятся безответственными, легковесными и, возможно, нечестными Когда ты планируешь весьма скоро здесь не жить, то, бывает, не исполняешь даже «обыкновенные» обязательства Чаще всего это ситуация или вора, который украл и скрылся, или мужчины, который обещал женщине ее любить и тоже скрылся Бывают и другие варианты

Но бывает и не так Иногда бывает, что некто уезжает в США, вовсе не оставив за спиной ничего безнравственного, не нарушив никаких «обыкновенных» обязательств Но оставшиеся без него люди чувствуют тоску Они чувствуют себя оставленными, покинутыми (если, конечно, они его не ненавидели)

Этот человек нарушил трудноопределимое трансцендентальное обязательство Его уже не отнесешь к разряду обыкновенных Когда я пытаюсь эксплицировать его, у меня возникают сомнения

Сейчас попытаюсь объяснить

Когда мы встречаемся с людьми не на улице, то мы с ними знакомимся Например, мы всегда знакомимся с сослуживцами или с теми, с кем вместе учимся В мегаполисах не принято знакомиться с соседями, но в других местах почти все с ними знакомы Если же в мегаполисах это не принято, то оно неважно — если ты с ними не знаком, значит, у тебя нет перед