Просто любовь - Таммара Веббер

— Чего он хотел?

Вообще-то, я знала, чего хотел Чез: и сегодня, и в субботу вечером. Может быть, он захотел этого в первую же секунду после того, как имел глупость предпочесть любимой девушке своего мерзавца-дружка.

— Униженно извинялся. Сказал, что готов униженно извиняться и перед тобой, если я потребую. Он, понимаешь ли, не думал, что Бак может до такого дойти, когда девчонки сами на него вешаются. А я ведь говорила три недели назад: этому подонку не секс был нужен, ему хотелось выплеснуть на кого-то свою агрессию. — Эрин приподнялась на локтях и посмотрела на меня. — Тогда Чез не стал меня слушать. А теперь вот, когда Бака того и гляди арестуют за изнасилование, — теперь вот слушает.

Я пожала плечами и сказала:

— Думаю, парню, который сам на такое свинство не способен, трудно поверить в то, что на это способен кто-то другой.

Но вообще-то, я понимала Эрин: прекрасно, если человек осознал свою ошибку и извинился, но некоторые вещи лучше делать вовремя.

ГЛАВА 21

В среду утром Кеннеди ждал меня у входа в аудиторию. Я собиралась, не глядя ему в глаза, пройти мимо, но он ухватил меня за локоть:

— Жаклин, давай поговорим.

Позволив ему оттащить меня на несколько футов в сторону, я встала так, чтобы видеть, когда войдет Лукас. Кеннеди прислонился плечом к гладкой стене, выложенной плиткой, и тихо сказал:

— Чез говорит, вы с Минди вчера были в полиции.

Я ожидала, что Мура это взбесит, но он казался спокойным.

— Да, были.

Он потер двумя пальцами тщательно ухоженную щетину под нижней губой (при виде того, как он это делал, мне обычно тоже хотелось потереть подбородок).

— Думаю, я должен тебя предупредить: Бак утверждает, что та штука, которая была у них с Минди, вышла по обоюдному согласию, а с тобой в ночь Хеллоуина у него вообще этой штуки не было.

Я разинула рот:

— Ничего себе «штука»!

Кеннеди, не обращая внимания на мое негодование, продолжал:

— Он, похоже, забыл, как рассказывал Чезу и десятку других парней, что вы с ним кувыркались в твоем грузовике сразу после вечеринки, а потом он нарвался на каких-то бродяг.

Я знала, что Бак распространяет обо мне сплетни, но детали были мне неизвестны.

— Кеннеди, ты думаешь, я бы до такого опустилась?

Он пожал плечами:

— Да нет, просто я же не знал, как ты отреагируешь на наш разрыв. Я сам тогда совершил несколько… хм… необдуманных поступков. Вот и решил, что и ты, может быть, повела себя подобным образом.

Я вспомнила про операцию «Фаза плохих парней», про то, как Эрин и Мэгги предлагали мне пуститься во все тяжкие, и отметила про себя, что не так уж он и не прав. И все-таки у меня создалось ощущение, будто этот человек совершенно меня не знает.

— То есть, по-твоему, потеряв тебя, я могла так сильно расстроиться, что начала клеить парней на стоянках?

Кеннеди ущипнул себя за переносицу:

— Конечно нет. Я всегда догадывался, что Бак преувеличивает. Только я понятия не имел, что… — Мур стиснул зубы и зло сверкнул зелеными глазами. — Мне и в голову не приходило, что он может сделать такое.

Этот разговор уже успел меня здорово утомить, когда наконец-то в поле зрения появился Лукас. Заметив меня, он сразу же подошел и стал рядом:

— Все в порядке?

Он столько раз говорил мне эти слова, что они начали действовать на меня точно наркотик. Когда он их произносил, его голос звучал как сталь, обернутая в бархат. Я кивнула:

— Все хорошо.

Лукас кивнул мне в ответ и, перед тем как войти в аудиторию, быстро взглянул на Мура, обещая уничтожить его, едва появится повод. Кеннеди моргнул и посмотрел Лукасу вслед:

— Этот парень ходит с нами на экономику? Какого черта он тут кроит такие физиономии?

Мур повернулся и стал внимательно изучать мое лицо: я тоже провожала Лукаса взглядом.

— Чез сказал, что в ту ночь на стоянке был какой-то парень и это он на самом деле отделал Бака, а не пара бродяг, как тот говорит. Он и есть тот самый герой? — Кеннеди указал большим пальцем в сторону двери, за которой исчез Лукас. Я кивнула. — Тогда почему же ты мне сказала, что просто убежала?

— Мне не хотелось говорить обо всем этом, Кеннеди, — ответила я и мысленно прибавила: «Особенно с тобой».

В ближайшее время мне предстояло об этом говорить: в полиции, а потом еще и в суде.

— Это понятно. И все-таки мне ты могла бы сказать правду.

— Я и сказала тебе правду. Только не совсем всю. А теперь, после того как ты пытался уговорить меня все замять, лишь бы спасти вашу репутацию, я вообще жалею, что заговорила с тобой о той ночи.

— Возможно, это была моя ошибка, но ее же исправили…

— Да. Девчонки из общества Эрин, которые оказались куда храбрее тебя. Тебе почти удалось надавить на Минди, и если бы она отказалась от иска, то мое дело даже не было бы начато. Кому, как не тебе, это знать! Так что спасибо, Кеннеди, за поддержку. — Я вздохнула. — Послушай, я оценила твой жест, когда ты вышел разобраться с Баком, и я верю, что ты искренне на него разозлился. Но если вы его по-свойски пожурите и турнете из клуба — это не будет для него наказанием. Он должен сидеть в тюрьме.

Я повернулась и хотела было войти в аудиторию, но Кеннеди меня окликнул:

— Жаклин… мне жаль, что так получилось.

Я кивнула. Только память о том, что нас когда-то связывало, заставила меня принять от Кеннеди эти слова. Эрин была права: извинения хороши, когда они своевременны.

Лекция уже началась. Я проскользнула на свое место, ответив Бенджи на его приветственную улыбку, и мысленно поздравила себя с тем, что оказалась такой живучей. Я пережила разрыв с Кеннеди. Пережила то, что пытался сделать со мной Бак, — причем дважды. И если Лукас не сможет или не захочет вверить мне свои тайны, я это тоже переживу.

* * *

Деревья незаметно сбросили листья и теперь стояли совсем голые. Эта метаморфоза всегда происходила здесь очень резко, а не медленно и красочно, как в более северных штатах. К тому же в последнее время я была слишком занята другими мыслями и переживаниями, чтобы созерцать картины осенней природы. Поэтому мне казалось, будто еще вчера листва была густой и зеленой, а сегодня от нее вдруг почти ничего не осталось, если не считать потемневших сухих кучек под лестницами и возле заборов.

Ненадолго возвратившиеся теплые деньки закончились. Мы с Лукасом кутались в пальто. Шарф, дважды обмотанный вокруг шеи, закрывал мне пол-лица. Я выдохнула в мягкую шерстяную ткань: теплый воздух согрел ее всего на пару секунд. Лукас натянул шапку на уши.

— Хочешь, я пойду с тобой сегодня в полицейский участок? Могу договориться, чтобы в «Старбаксе» меня кто-нибудь подменил.