Серая эльфийка (Эльфийка Серого) - Владимир Кучеренко

Найдёнова Олимпиада (Олика). Кажется, придумала, как поступить. Незадолго до ужина не привлекая излишнего внимания, я посетила хижину местного знахаря.

— Здравствуйте, дядюшка Йурэн, — отвесила я приветственный поклон хозяину.

— И тебе не хворать, дочка, — проскрипел в ответ старик и закатился таким кашлем, что меня посетили сомнения: а стоило ли приходить?

После нескольких глотков отвара, поднесённых мной в ковшике, знахарь вновь заговорил:

— Не сомневайся, Олика, чем могу — помогу. Кашель этот вызван не хворью, а приобретённой в молодости дурной привычкой курить трубку. Сейчас с годами пришло осознание того, насколько сильно привязался к этой «соске». Считай это единственным недугом, с которым я не в силах справиться.

Действительно, запахом табака разило ещё на подходе к избе.

— Бросить курить довольно легко — я уже двенадцать раз бросала, — пошутила я.

Старик сначала не понял, а потом расхохотался. Боясь, что смех снова перейдёт в захлёбывающийся кашель, перешла сразу к делу:

— Дядя Йурэн, мне необходима помощь в одном весьма деликатном деле. Честно говоря, стыдно даже говорить о нём.

— Не стесняйся, дочка. Обещаю, никто ничего не узнает, — сразу стал серьёзным лекарь.

— Просто у меня, как бы потактичнее выразиться, переваренная еда застряла где-то на полпути к выходу. Живот болит, сил нет терпеть. Найдётся у вас травка какая, способствующая скорейшему выздоровлению?

— Не надо так мудрёно говорить, Олика. Я всё понял — у тебя запор, — поставил диагноз Йурэн, я покраснела и закивала, — скорее объелась всухомятку чего-нибудь. Сейчас заварю поносянку, и делов-то.

Услышав название лекарственного растения я прыснула от смеха.

— Можно сама дома заварю? И поскорее, пожалуйста, а то боюсь не добегу — травка то ведь сильная?

— Ещё какая! Половину ложки на котелок и действительно не успеешь… гхм, в общем, держи, — сунул мне засушенный пучок знахарь, — остальное прибери, может потом когда пригодится.

— Благодарю, дядюшка Йурэн, — вновь поклонилась я и помчалась домой.

Так, какая там доза? Три ложки надеюсь, хватит. Засранкой, в прямом смысле слова, я становиться не собираюсь, а вот в переносном — именно таковой себя и чувствовала. Потому как задумала дружков моих несмышлёных чайком «с сюрпризом» перед дорогой угостить. Чтобы забить вкус быстро сунула в корзинку наготовленные заранее булочки с корицей и изюмом. Отцу сказала (договорились родителям врать одинаково), что пройдусь с парнями за грибами.

Естественно, первым учуял запах печёного Мидо:

— Чем это так вкусно пахнет, Олика?

— Ах, да, совсем забыла. Угощайтесь ребята, — протянула я корзинку. — За несколько минут эльфы далеко не уйдут, зато мне не тащить тяжесть. В кувшине чай мятный, тоже пейте.

Наивные глупыши с удовольствием накинулись на еду.

— А ты, почему не кушаешь, Олика, — виновато спросил и положил последнюю надкусанную булочку Ресл обратно в корзинку.

— Да, пока пекла объелась, смотреть уже на них не могу, — «честно» ответила я.

— Тогда, ладно, — улыбнулся Див, резко схватил недоеденное изделие из теста и запихнул в рот. Прямо из-под носа у Ресла.

Мы посмеялись и отправились в путь. Когда нам попадались кусты малины, кто-нибудь из парней отставал, срывал горстку и протягивал мне. Я с радостно принимала угощение, а сама чувствовала себя паршиво. Ничего, когда подрастут, то поймут всю опасность ситуации. И ещё благодарить меня будут (если признаюсь, конечно).

Не прошло и часа, как ребята стали останавливаться, уже не только для того, чтобы нарвать ягод. И делали это всё чаще и чаще.

Первым сдался Мидо — он «вспомнил», что обещал матери присмотреть за младшим братом. Сказал и дал стрекоча назад в деревню. Я понимающе, а остальные с завистью глядели ему вслед.

Вторым придумал «причину» Ресл, тоже вдруг запамятовав, как намедни дед звал сено поворошить и прибрать то, которое уже подсохло. А то дожди намечаются.

Затем, дабы не вызывать подозрения, несколько раз «в кустики» сходила и я. Ну и ещё для того, чтобы Локоб с Дивом смогли договориться и устроить мне мини-спектакль (неожиданно растянувшись на ровном месте Див «подвернул» ногу, а Локоб вызвался проводить друга до отчего дома).

— Ну, тогда и я никуда не пойду, — с грустью в голосе (и ликуя про себя), сказала я. — Только вы ступайте первыми, а мне что-то опять захотелось, понимаете, о чём я? Наверно малина недозрелая была.

О, да! Как они меня понимали!

— Да, точно малина, — подтвердил Див и захромал в Заозёрье. Локоб делал вид, что помогает.

Но не успела я скрыться, как пацаны с такой скоростью начали перебирать ногами — боялась, что расшибутся.

Ну, всё — дело сделано. Ещё немного подожду. Как раз вон грибы вижу. Потом и сама домой.

Уже на подходе к деревне моё внимание привлек какой-то странный шум в небе. Подняла голову вверх и обомлела: прямо на меня падала комета. Поняв, что бежать бессмысленно и спастись невозможно, зажмурилась и втянула голову в плечи. От удара о землю чего-то тяжелого я подпрыгнула на пару метров, стукнулась затылком о нижнюю ветвь стоящего рядом дерева и открыла глаза. В нескольких шагах от меня лежал горящий Чёрный Дракон. Кровь его быстро растекалась в стороны, приближаясь к моим ногам. Отступив немного назад, услышала тяжёлое булькающее дыхание. Невероятно, но существо всё ещё оставалось живым.

— Бедненький, кто ж тебя так? — пожалела я раненое животное (или правильнее рептилия?) и сама поразилась собственной смелостью.

Дракон услышал меня и издал протяжный жалобный стон. На траву вокруг, и затем на поломанные деревья перекинулось пламя, грозящее перейти в пожар. Скинув с себя курточку, я бросилась тушить, но (опять, к своему удивлению) не лес, а огромного ящера. Чешуйчатый снова издал протяжный звук, задёргал задними лапами и затих. И тут я увидела, что умершее чудо природы — самка. Чуть пониже хвоста лежало только что вышедшее яйцо.

Глава 20

Найдёнова Липа. Если кто думает, что самое большое яйцо у страуса, то он глубоко ошибается: драконье, по крайней мере, раз в пять больше. Оно едва уместилось в корзинке. Для маскировки я по бокам обложила скорлупу грибами, а сверху накрыла курткой. Попробовала поднять — килограммов пятнадцать, не меньше. Тяжеловато, но нести можно. Вот так, с кряхтеньем и еле передвигая ноги, пошла в Заозёрье.

Не успело ещё тело мертвой драконихи скрыться в чаще леса, как навстречу мне выскочил отец, во главе вооружённого до зубов отряда деревенских мужиков.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});